Линкор «Шарнхорст» - Альф Якобсен

Официальный норвежский историк, Рагнар Ульстейн, согласился с мнением Хинсли. Во втором томе книги «Служба разведки Норвегии в 1940–1945 гг.» (Etleretninggstjenesten på Norge 1940–1945) он также писал:

«„Шарнхорст“ вышел в море, но посты наблюдения SIS об этом не сообщили».

Поэтому неудивительно, что те агенты, которые еще были живы, вполне справедливо возмущались тем, что Хинсли и Ульстейн в такой категоричной форме отрицают вклад норвежской агентуры. Особенно был оскорблен полковник Бьёрн Рёрхольт, бывший руководитель Единой службы радионаблюдения Вооруженных сил (Frsvarets Eellesamband). В свое время Рёрхольт, рискуя жизнью, внимательно следил за перемещениями немецкого линкора «Тирпиц», в течение первых трех лет войны базировавшегося в Тронхейм-фьорде; за проявленную смелость получил высокую британскую награду.[34] Он был также близким другом Торстейна Петтерсена Рааби, которого в конце 50-х годов назначил начальником радиостанции на острове Ян-Майен. Рааби участвовал в экспедиции Тура Хейердала на «Кон-Тики», но к этому времени уже начало сказываться нелегкое прошлое, к тому же он излишне пристрастился к спиртному.

«Я думаю, что англичане ошибаются, и намерен это доказать», — сказал мне Рёрхольт, когда мы впервые встретились с ним в 1987 году в Осло, в буфете газеты «VG». Он уже начал обрабатывать материал, который называл достоверным отчетом о деятельности двухсот норвежских агентов и их вкладе в победу союзников. Работа была опубликована в 1994 году под названием «Солдаты невидимого фронта» (Usinglige soldater).

К этому времени Хинсли стал почетным профессором истории международных отношений и возглавил престижный Колледж Св. Джона Кембриджского университета. Во время войны он был одним из ведущих преподавателей в совершенно секретной Правительственной криптографической школе в Блетчли-Парк; здесь он непосредственно занимался анализом перехваченных радиограмм немецких Кригсмарине. Он также обеспечивал связь с Центром оперативной разведки (OIC — Operational Intelligence Centre), расположенным в Лондоне, под зданием Адмиралтейства. Именно Хинсли позвонил лейтенанту-коммандеру Деннингу в рождественский день 1943 года и сообщил ему о содержании расшифрованных радиограмм, которыми обменивались корабли Боевой группы, стоявшие в Каа- и Ланг-фьордах, и немецкие адмиралы в Нарвике и Киле. Согласно Хинсли, именно благодаря этим расшифровкам англичане знали о местонахождении Боевой группы, подводных лодок группы «Железная борода», а также о полетах разведывательных самолетов Люфтваффе над Баренцевым морем; норвежские же агенты были ни при чем.

Рёрхольта совершенно не смутило высокое положение Хинсли, он поехал в Кембридж и вступил с профессором в ожесточенный спор. Хинсли своих позиций не сдавал, однако Рёрхольт узнал нечто очень важное. Осенью 1987 года он написал мне:

«Я провел утро вторника 27 октября в кабинете Хинсли, в Кембридже… Он признался, что SIS не допустила его к своим архивам, которые до сих пор засекречены».

Рёрхольт считал, что из-за прошлой работы Хинсли в службе радиоразведки он просто недооценил работу агентуры в этой сфере. У британского правительства всегда была мания засекречивать все, что можно, — сейчас происходит то же самое. Поэтому более скромные союзники англичан никогда не знали ни их шифров, ни системы организации связи. Никто не подозревал о существовании школы в Блетчли-Парк, тем более о характере ее деятельности. Даже на борту «Сторда» Сторхейлу приходилось мириться с присутствием английского офицера связи. Молодые норвежцы, высаженные в тылу врага на территории своей родины, были тщательно отобраны британской разведкой и норвежским отделом «E» (Etterretning — разведка). Отдел «E» узнавал о получении сообщений Центром лишь спустя какое-то время. Копии этих сообщений зачастую доходили с большой задержкой, и поэтому нельзя было судить ни о степени полноты информации, ни об отсутствии тех или иных данных. О том, что происходит, знала только сама разведка (MI6). Однако MI6 была и остается закрытой организацией. Даже профессор Хинсли не был допущен к архивам MI6, несмотря на большое уважение, которым он пользовался, и поэтому ему пришлось опираться на информацию, полученную из других источников. Таким образом, у Рёрхольта были все основания считать, что в своих выводах профессор не всегда прав.

Если проанализировать сноску, сделанную профессором (см. выше), то из нее следует, что Рёрхольт прав. Из этой сноски видно, что Хинсли рассуждал так: агент SIS, о котором идет речь, не сообщил о выходе «Шарнхорста» только потому, что он не находился в Ланг-фьорде, т. е. лично не наблюдал за выходом линкора. Хинсли, очевидно, считал, что на передатчике «Ида» работает лишь один человек — Рааби, который наблюдает за тем, что происходит на протяжении всего 100-километрового водного пространства между Каа- и Ланг-фьордами. Такое предположение сразу вызывает недоверие к оценке ситуации, сделанной профессором. Прежде всего в состав группы «Ида» входило два человека — Рааби и Карл Расмуссен. Кроме того, им помогали многие сотрудники дорожного управления — от Лаксельва на востоке до Альтейдера на юге; было также много добровольных помощников, от которых непрерывно поступала различная информация.

В отчете, который Рааби писал 31 июля 1944 года, всего через десять недель после побега из Альты в Швецию, были такие строки:

«Больше всего мы нуждались в том, чтобы у нас один агент находился в Каа-фьорде, а другой в Ланг-фьорде. Раз в неделю нам нужно было выдавать зарплату рабочим как раз в районе этих фьордов, и в эти дни мы имели возможность лично наблюдать за обстановкой. Если происходило что-то важное, Калле мог попросить машину и съездить на место. В Ланг-фьорде мы знали бывшего заместителя начальника полиции, который был уволен и теперь работал в конторе дорожного управления в Сторсанднесе [недалеко от устья Ланг-фьорда]. Нам казалось, что он будет очень полезен, поскольку у него тоже была машина. Калле поговорил с ним (его звали Ионас Кумменейе), и тот сразу согласился помогать нам. Во время одной из поездок в Хаммерфест, связанной с его работой в качестве кассира, Калле познакомился с неким Гарри Петтерсеном из Каа-фьорда. Он работал шофером дорожного управления в Лаксельве и был хорошим другом Эрлинга Плейма [начальник местной конторы дорожного управления]. Гарри находился в отпуске и собирался возвращаться домой — он жил в деревушке на берегу Каа-фьорда. Калле спросил его, не хочет ли он поступить на „Службу“, как он называл агентуру. Гарри Петтерсен дал согласие».