Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии - Ирина Анатольевна Мироненко

до уровня отношений внутри малой группы. Власть между людьми распределена неравномерно, и ее распределение не является постоянным. Распределение власти в социальном контексте определяется актуальным дискурсом. Перемена дискурса приводит к перераспределению прав и обязанностей людей по отношению к окружению, а также к изменению их самосознания и самооценки.

Поле непосредственного применения анализа дискурсов – судебная практика.

Природное, биологическое начало в человеке не является предметом анализа в социальном конструктивизме, напротив, оно «выносится за скобки» личности, объявляется не имеющим влияния на структуру дискурсов, из которых личность «сконструирована», на функционирование личности. Очевидно, что биосоциальная проблема в социальном конструктивизме состоит в понятии власти. Вся активность личности, ее многообразная деятельность в контексте различных дискурсов вырастает из стремления к жизненным благам, что в традиционном понимании соответствует потребностной сфере человека. Все ли люди стремятся к одним и тем же благам? Влияет ли предпочтение тех или иных благ на структуру личности, подвержено ли оно, в свою очередь, влиянию актуальных дискурсов? Какова роль общей силы и активности потребностной сферы в структуре личности и процессе ее функционирования? Сегодня эти вопросы не стали предметом широкого обсуждения социальных конструктивистов. Однако они неизбежно будут поставлены в процессе развития этого направления, как и множество иных вопросов относительно взаимосвязи природного и социального в человеке.

Глава 6

Психологическая наука в глобальном мире

Об источниках сомнений в прогрессе психологии

В ходе острых современных дискуссий о прогрессе психологической науки особенно спорным и в то же время актуальным для отечественного профессионального сообщества является вопрос об оценке прогресса, достигнутого отечественной наукой, и о перспективах ее прогресса в ближайшем будущем. На фоне имеющего место несимметричного срастания отечественной и зарубежной науки и радикальных изменений, произошедших в российской психологии в постсоветский период, среди российских коллег достаточно широко распространено как весьма критическое отношение к достижениям российской психологии советского периода, так и мнение о неперспективности продолжения теоретико-методологических традиций данного подхода.

Чтобы оценить перспективы прогресса отечественной школы, представляется необходимым задаться вопросами: почему психологическая наука в целом переживает такие болезненные сомнения по поводу наличия или отсутствия прогресса в ее развитии? каковы источники и причины ее «методологических комплексов»? почему прогресс этот вызывает сомнения, несмотря на множество убедительных доказательств и очевидных свидетельств его наличия?

Оценивая состояние и успехи нашей науки, психологи нередко обращаются к сравнению ее с естественными науками как с неким эталоном. Замечательным примером является статья А. В. Юревича «Методологический либерализм в психологии» (Юревич, 2001). «Одна из главных особенностей методологического самосознания психологов, сопровождающая их науку с момента ее официального рождения, состоит в перманентном ощущении кризиса». «В основе кризисного самосознания психологии <…> лежит сравнение с „благополучными^ <…> естественными науками, как правило, имеющее результатом „комплекс“ непохожести на них и прочие методологические „комплексы“» (там же, с. 3, 6). А. В. Юревич последовательно анализирует «методологические комплексы» психологии, корни которых он видит в том, что психологи усматривают различия между психологией и естественными науками, «во-первых, в хаотичном состоянии психологического знания – его неупорядоченности, некумулятивности и т. п., во-вторых, в различии систем объяснения, в-третьих, в дефиците практических возможностей психологии, в-четвертых, в недостатке ее прогностических возможностей» (там же, с. 7), и приходит к выводу: рациональных оснований для того, чтобы констатировать существенные отличия психологии от естественных наук, нет ни по одному из названных параметров. Психология «не имеет сколь-либо принципиальных отличий от естественных наук, и когнитивные основания для вынесения ей тяжелого диагноза – о том, что она находится в глубоком кризисе, – отсутствуют. Основания же для этого – преимущественно психологические: психология, не имея принципиальных методологических отличий от других наук, обладает специфическим и неадекватным самовосприятием» (там же, с. 12). А. В. Юревич рекомендует психологии «рациональную методологическую терапию, в основе которой должна лежать коррекция, во-первых, ее Я-образа, во-вторых, образа естественных наук» (там же, с. 13). А. В. Юревич обращается к образу прошлого и будущего психологии и приходит к выводу, что «общая траектория развития психологической науки – это не бесконечное топтание на месте, а постоянный прогресс» (там же, с. 14).

Итак, психология не уступает естественным наукам, и прогресс в ней не менее очевиден. Однако остаются открытыми вопросы: почему же именно психология переживает такие болезненные сомнения по поводу наличия – отсутствия прогресса в ее развитии? каковы источники и причины ее «методологических комплексов»? почему уязвлено ее «методологическое самосознание»?

Ответы на эти вопросы, мне кажется, лежат не в плоскости сравнения психологии с другими науками, а в контексте проблем более общего порядка, порожденных современностью. Психология является частью науки в целом, наука – часть человеческой культуры, культура, в свою очередь, представляет собой один из аспектов бытия человечества. Сомнения в прогрессе психологии возникают не тогда, когда мы оцениваем прогресс психологии относительно других наук. Эти сомнения являются закономерным проявлением затруднений, возникающих сегодня при попытках дать оценку прогрессу науки в контексте развития человеческой культуры и оценить прогресс современной культуры в контексте жизни человечества.

Здесь обнаруживается ряд острых противоречий, актуальных и болезненных проблем, возникших в результате радикальных изменений, которым подверглась и подвергается на протяжении последних десятилетий жизнь людей. Эти актуальные проблемы современности самым непосредственным образом затрагивают психологию как в части ее предметной области, так и в части практических применений и «методологического самосознания». Это и порождает те самые «методологические комплексы», то самое «перманентное ощущение кризиса», атрибутом которого являются сомнения в прогрессе нашей науки. Они проявляются а) как ощущение сомнительности происходящего в ней «прогресса» и б) в форме сомнений в реальности и перспективах подлинного прогресса психологии.

Сомнительность прогресса

К мысли о сомнительности прогресса психологии приводит дивергенция представлений о ценностях в контексте развития современной культуры. Как писал еще Н. К. Михайловский (1842–1904), наука, которая обращается к анализу человека как личности, к анализу социальных явлений, неизбежно не просто вскрывает причины и необходимость исследуемого процесса, но и оценивает его с точки зрения «желательности», «идеала». Он так пояснял эту мысль: «Коренная и ничем неизгладимая разница между отношениями человека к человеку и к остальной природе состоит прежде всего в том, что в первом случае мы имеем дело не просто с явлениями, а с явлениями, тяготеющими к известной цели, тогда как во втором – цель эта не существует. Различие это до того важно и существенно, что само по себе намекает на необходимость применения различных методов к двум великим областям человеческого ведения» (цит. по: Голосенко, Козловский, 1995, с. 28). И далее: «Мы не можем общественные явления оценивать иначе, как субъективно, т. е.