Самозванка - Бренда Джойс

— А потом?

— А потом у меня не будет выбора. — Лицо Блэйка стало чужим.

Виолетта ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Что вы такое говорите? — закричала она.

— Ночью я все детально обдумал, Виолетта. Ребенку будет лучше, если я один стану воспитывать его в Англии.

Виолетта не могла вымолвить ни слова. Ужас переполнял все ее существо. Ей хотелось протестовать и сопротивляться, но в глубине души она знала, что это единственно правильное решение.

— Это убьет меня, — чистосердечно сказала она. — Этим вы убьете меня второй раз.

Блэйк пришел в недоумение.

Глава 35

— Что я должна сделать, чтобы заставить вас изменить решение? — в отчаянии вопрошала Виолетта.

— Я могу дать нашему ребенку все то, что вы дать не в состоянии.

— Но если я выйду замуж за Фэрроу… — дрожа всем телом, начала Виолетта.

Блэйк, помедлив, произнес:

— Я хочу забрать ребенка.

— Вы хотите лишить меня моего дитя?! — воскликнула Виолетта.

Блэйк молчал. Ему хотелось как следует наказать ее за измену, за то, что ему пришлось вынести, а главным образом, за то, что она оставила его. Но сейчас Виолетту нельзя было обижать.

— Париж слишком далеко от Лондона, — заметил Блэйк.

— Блэйк, у меня много планов на будущее. Я хотела бы открыть магазин. Но я все их изменю, только не лишайте меня моего ребенка.

— О чем вы говорите? — не понял Блэйк.

— Я вернусь с вами в Англию, вы можете усыновить ребенка, только не лишайте меня возможности быть рядом с ним. Если вы хотите, я не выйду замуж.

— Виолетта, я не смею лишать вас возможности выбора. Вы свободная женщина и вправе сами выбирать свою судьбу.

Виолетта разрыдалась.

— Прошу вас, не плачьте. Но вы должны твердо помнить, что вернуться в Англию вы не можете. В Англии вы находитесь вне закона.

По щекам Виолетты текли слезы. Блэйк сел на стул и опустил голову. У него было чувство, что жизнь Виолетты в его руках, а отвечать за чужую жизнь он не хотел. Но одно было ему совершенно ясно: он не может ее обидеть, какой бы сильной ни была его личная боль, причиненная ею.

— Я изменил свое решение, — после непродолжительного молчания сказал Блэйк. — Я усыновлю ребенка с условием, что он или она будет жить с вами.

— Блэйк… — благодарно прошептала Виолетта.

— Я куплю для вас дом, найму прислугу, няню и куплю все, что необходимо для жизни. Вам с ребенком не следует оставаться в этой квартире.

— Не знаю, как и благодарить вас, — лепетала женщина.

— Уже поздно. Я должен идти. — Блэйк поднялся. Он солгал. Ему некуда было спешить, он просто боялся разрыдаться. Он размашисто зашагал к двери, уверенный, что Виолетта пойдет за ним. — Я задержусь в Париже до рождения ребенка. Когда я буду уверен, что ваше здоровье и здоровье новорожденного удовлетворительно, я отправлюсь в Англию.

Виолетта открыла дверь, но едва Блэйк переступил порог, поймала его руку. Она лучезарно улыбнулась, встала на цыпочки и коснулась губами его щеки.

Для Блэйка это было так неожиданно и так приятно, что он замер на месте. Вдруг ему пришло в голову, что ничего не изменилось в их отношениях, что он по-прежнему находится во власти ее непонятных чар. Он желал ее, несмотря на ее положение, как никогда не желал ни одну женщину на свете. Он все еще любил ее.

Блэйк не виделся с Виолеттой четыре дня. Для него это было настоящей пыткой. Он не знал, чем себя занять. Блэйк решил поискать жилье для бывшей жены и будущего ребенка. На третий день ему удалось снять дом и нанять прислугу. Мысль о Виолетте не покидала его. Подозрение, что она проводит время в обществе Фэрроу, заставляло Блэйка зеленеть от ревности. Ему удалось нанять англоговорящих дворецкого и повара. Но более всего он беспокоился о том, чтобы Виолетта благополучно доносила ребенка. Несмотря на успехи медицины, многие женщины умирали в родах. Он приватно встретился и поговорил с доктором Аубигнером, который уверил Блэйка в том, что состояние Виолетты вполне хорошее.

На пятый день Блэйк отправился навестить Виолетту. Ночь накануне визита он провел без сна. Рано поутру он уже стучался в дверь квартирки, которую снимала Виолетта. Она встретила его в шелковом голубом пеньюаре, украшенном кружевами цвета слоновой кости. По плевам Виолетты струились черные волосы.

— Прошу прощения. Вы долго стучали? Я спала. Который час?

— Это я прошу прощения. Я зайду позже. — Блэйк старался смотреть ей в лицо, но взгляд его то и дело опускался на высокую грудь, просвечивающую сквозь тонкий шелк. Под грудью вздымался огромный живот. Блэйку страстно хотелось прикоснуться к нему.

— Ну что вы… Проходите. Я сварю кофе и переоденусь.

Виолетта направилась в кухню. Блэйк жадным взглядом проводил ее округлившуюся фигуру. Ее полнота возбуждала воображение и желание прикоснуться к ней. Он и раньше видел ее обнаженной, но тогда она была изящной, гибкой девочкой, а не полногрудой красавицей, как теперь. Не следовало бы ему приходить. Но у Блэйка была отговорка: он принес с собой список женщин, которые готовы были служить у Виолетты в нянях.

Он последовал за ней на кухню и, пока Виолетта нарезала тонкими кусочками булку, сказал:

— Я нашел для вас дом. Он уже меблирован. Я нанял дворецкого, который хорошо говорит по-английски, и повара, который говорит плохо, но уверен, что хорошо. Я выбрал несколько нянь, с которыми вы должны побеседовать. Та, которая понравится вам, будет ухаживать за ребенком.

Виолетта была настолько удивлена, что ее рука с ножом так и застыла в воздухе.

— Конечно, я побеседую, с кем вы хотите. Я поражена быстротой, с какой вы выполнили свое обещание.

Щечки ее порозовели, пышные груди вздымались выше, чем обычно. Должно быть, ей было тяжело дышать: на улице становилось жарко.

Виолетта принялась накрывать на стол. Блэйк был заворожен ее плавными и точными движениями.

— Блэйк, — пропела она. — Я хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали. Вы не раз выручали меня в Англии, а теперь… вы назначили мне содержание… Кроме того, вы сняли дом, и наняли прислугу, и дали мне возможность воспитывать нашего будущего ребенка, опираясь на вашу помощь.

Блэйк ребрами ощущал удары сердца. Виолетта сразила его. Она была прекрасно воспитана, грациозна, у нее были пленительные манеры.

Виолетта приблизилась, чтобы налить ему кофе в чашечку. Разум его туманился присутствием этой женщины. Он не нашел ничего лучше, чем спросить:

— Вам нравится в Париже?

— Очень.

— Не чувствуете ли вы себя ущербно, будучи иностранкой?

— Иногда. Но мне нравится, что здесь я сама смогла устроить свою жизнь.

— Вам не одиноко?