На границе тучи ходят хмуро... - Алексей Кулаков

— Это вы?

— Вижу, что представляться не надо. Ну что же, мы будем разговаривать при свидетелях или вы хотите решить все полюбовно? Конечно, мы можем и просто уйти. Но тогда вас навестит другой штаб-ротмистр, Суриков. Ежели только успеет.

— Арсений, пошел вон!

Последним, что услышал буквально умирающий от любопытства приказчик, был простой с виду вопрос, заданный скучающе-вежливым тоном:

— Вы не поделитесь с нами своей версией событий?

ГЛАВА 40

— Ну что, Савва? Как доберешься да обустроишься, сразу отпиши. Адрес не забудешь?

— А я его в три разных бумаги записал, Александр Яковлевич. Так-то оно понадежней будет. Через полгода ждем вас?

— Буду. Не люблю долгих прощаний, так что… до встречи?

Бывший денщик и Григорий проводили своего командира взглядами, переглянулись и, не сговариваясь, полезли в карманы за папиросами. Прикурив (с особым шиком — от зажигалок, уверенно становящихся модным аксессуаром каждого настоящего мужчины), так же синхронно вернули их в специальные кармашки-чехольчики на поясе и двинулись к Марысе, бдительно охранявшей немаленькую кучу баулов и узлов. Первым молчание нарушил Савватей:

— Гриш, а чего Александр Яковлевич смурной такой? Случилось, что ли, чего?

— Да сам толком не знаю. Письмо ему какое-то пришло, вроде от стряпчего. Как прочитал, сперва злющий ходил, потом задумчивый, а потом и сам видишь. Торгаш еще этот, ну, ты знаешь, должен посыльного прислать, а сам как умер — ни весточки. Чтоб его черти в аду почаще в котел макали да кочергами парили!

— Дела… Прямо хоть не уезжай.

— Я те дам не уезжай! Командир сказал — пора, значит, вперед и с песней. Пошли, помогу затаскивать ваше барахло. Или сам управишься?

— Чего торопиться, через час же только отправление? В вагоне, поди, духота страшенная, толкотня.

— Да… Мне еще по делу надо кое-куда заглянуть, переговорить.

— Знаю я твои дела, сам, бывало, туда загляды…

Савва слишком поздно сообразил, что Марыся с Ульянкой близко и все слышат, причем молодая жена (недели не прошло, как повенчались) как-то нехорошо смотрит на своего благоверного.

— Ну?! Чего замолчал? И какие такие дела, а?

— А то ты не знаешь какие! Поручения Александра Яковлевича исполнял. Всякие разные, кон-фи-денцияльные! И говорить про них нельзя! Ведь так, Григорий? Вот. Ну, давайте, что ли, уже грузиться?

В Олькуш старший унтер вернулся только под вечер, усталый, но очень довольный удачно прожитым днем. Зашел в казарму второго взвода и, успокоенный, отправился прямиком на квартиру к штаб-ротмистру: посидеть, поболтать на разные темы, повозиться с оружием, продегустировать что-нибудь вкусное и некрепкое. Или (если у Александра было подходящее настроение) выслушать очередную интереснейшую лекцию. Григорий останавливаться на достигнутом не хотел, старательно повышал свой образовательный уровень и уже мог сдать экзамен за… ну, как минимум, старшие классы реального училища. Не любого, конечно, а какого-нибудь провинциального. И все же результат его откровенно радовал. Тем более что князь объяснял все очень доходчиво, да вдобавок приводил многочисленные примеры-параллели из жизни заставы. Ну как тут не запомнить? А вообще унтер подметил за собой одну интересную вещь: жизнь гражданского человека (а в данном конкретном случае еще и далеко не бедного) манила его все больше и больше. С одним условием — что он будет при командире.

Хозяин квартиры встретил позднего гостя в одних штанах и с револьвером в руке.

Клац! Клац…

— Фух, жарко! Бульк…

— О, и мне тоже плесни!

Поставив рядом с Александром бокал с его любимым вишневым ликером, Григорий со вздохом облегчения расстегнул все пуговицы на своей куртке и присел на диванчик, с интересом разглядывая очередное пополнение хозяйской коллекции оружия, разложенное на чистой тряпице.

— Вроде никого не задерживали?

— Это ротмистр Николаев подкинул… Попрошайка!

— В смысле?

— Да он ко мне как ни придет, так сразу новыми заявками трясти начинает: то патронов, то пистолетов, теперь вот зажигалки распробовали. Взамен раритеты всякие подкидывает, в этот раз пять револьверов разом приволок.

— Это сколько же их у тебя, командир?

— Сто шестьдесят восемь револьверов и двадцать семь винтовок в Сестрорецке, ну и девятнадцать винчестеров под револьверный патрон тут. Теперь вот опять пополнение случилось, как видишь, третий раз за последние полмесяца.

Последний раз щелкнув курком вхолостую, князь удовлетворенно кивнул и принялся бережно заворачивать древний (еще капсюльный!) кольт «патерсон» в промасленную тряпицу.

— Вроде все, этот последний был. Завтра все в Сестрорецк отправлю, на склады — там сохраннее будет. И еще кое-что: книги, записи, одежда… Одних бутылок с коньяком штук пятьдесят будет, если не больше. Как-то оброс барахлом незаметно, прямо самому удивительно. А путешествовать надо налегке. Кстати, у тебя есть что из багажа лишнего?

— Да откуда? Бедному собраться — только подпоясаться.

— Бедный… А духами от тебя пахнет вполне дорогими. Правда, женскими.

— Да это…

— Ты еще покрасней! Я тебе не говорил, что Валентин Иванович посылку прислал?

— Ну?! А с чем?

— Тебе понравится. Вон она стоит, в соседней комнате. Все три ящика.

Григорий, позабыв про все на свете, рысью двинулся знакомиться с очередными приятными вещицами. А что еще могут прислать с оружейной фабрики ее владельцу? Минут десять был слышен только шорох и позвякивание, а когда унтер вернулся обратно, Александр не выдержал и натуральным образом заржал.

— Ну…

И в самом деле, Григорий, дорвавшись до «сладкого», тут же одел экспериментальный комплект «Штурмовик», включавший в себя не только встроенные-вшитые бронепластины по корпусу и частично — рукам-ногам, плюс усиленные наколенники и налокотники, но и различный обвес: тактическую кобуру с «рокотом» — на животе, нож в удобном набедренном чехле-ножнах, а на поясе — четыре магазина к пистолету и пара подсумков под патроны для «агрени». Специальные перчатки (с успехом заменяющие кастет), стальная каска. Картину завершал винчестер в руках и суровое выражение лица, типа «зашибу и не замечу».

— С тебя впору плакат рисовать да врагам империи показывать, чтобы трепетали в ужасе.

— Вещь! Прямо как на меня делали!

— Так на тебя и делали. Один тебе, один мне. Так и будешь в нем париться? Набегаешься еще, надоест. Там и «агрень» укороченную прислали, так сказать, оценить.

Григорий с неохотой вернул амуницию в ящик и принялся оглаживать оружейный пробничек, разглядывая и примеряясь.

— Пострелять бы с карабина?

— Ты его с собой забери, а завтра, как дистанцию проверять будешь, опробуешь и отзыв напишешь для Валентина Ивановича. Я тоже приложусь, как время будет. Только дозорных предупреди и патроны не забудь. Эх, вот бы поплавать сейчас всласть в речке или озере!

— Так это… может, завтра вечерком?

— Да нет, сам знаешь — от купчика вестовой в любой момент появиться может.

— Может. Не больно-то он спешит появляться. Командир, давай я с ним немного потолкую? А то до Страшного суда ждать будем!

— Нет, он мне целый и здоровый нужен. Тем более что все идет по плану. Просто почтенный Максим Эдуардович в одиночку терпеть убытки не желает, вот и уговаривает знакомых купцов поучаствовать финансово в освоении будущей контрабанды. Ничего, это нам только на пользу — больше трофеев достанется. И с крючка он не снимется — мне про него каждый день новости рассказывают.

— Да ну? Ха, так вон зачем к тебе пацанва каждый день прибегает!

— Ну да. Ты пока с возчиком «беседовал», я уличных мальчишек подрядил за нашим знакомцем присматривать: всех трат — два рубля в день, а сколько интересного рассказывают! Полицмейстер, наверное, и половины того не знает. Мне бы раньше об этом задуматься, какие возможности упустил!

— А чего так дорого-то?!

— Так они не за одним купцом следят, еще за перекупщиком шпионят помаленьку. Мне на такое хорошее дело денег не жалко. Так что недолго ждать осталось, самое большее — дней пять.

Александр немного ошибся: посыльный от Баумгерера прибежал на следующий день. Прочитав короткое послание, князь ненадолго задумался, не обращая внимания на стоящего рядом с ним курьера — того самого мальца из лавки. Тот мялся, переступал с ноги на ногу, но уходить не спешил, вопросительно поглядывая на офицера.

— Что-то еще?

— Ага. Хозяин… это… про какой-то договор…

— Надо же, какой мнительный у тебя хозяин! Выполнит то, что должен, и больше меня не увидит, даю слово офицера. Теперь все? Ну, тогда давай беги…

Перечитав записку еще раз, князь аккуратно сложил ее и спрятал в карман, после чего посмотрел на часы и вернулся обратно в канцелярию, дожидаться Григория: пока тот вдоволь наиграется с новой игрушкой да проверит все посты, как раз станет попрохладнее.