Проект «Блюнге». Феликс. Часть вторая - Павел Чук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дошёл, значит, – тихий голос прервал размышления о том, что делать дальше. Посмотрел в угол, где стояла кровать. Увидел старика, лежащего с открытыми глазами и смотрящего прямо на меня.
– Дошёл, – ответил, не найдя ничего подходящего для ответа.
– Молодец, надеюсь, не всё потеряно. Слаб стал. Сил совсем нет противостоять Демону. Присядь, переведи дух, дел предстоит много.
Я смотрел на Пророка, одно из воплощений Системы, и не понимал, чем могу помочь.
– Знаю, что не по своей воле пришёл ты в мой Мир, но от тебя, иномирянин, зависит его будущее, – туманными фразами продолжал Пророк, – пришло время определиться, кем или чем станет Мир, называемый вами Системой. Пути всего два, которые сейчас ведут борьбу между собой за дальнейшее существование. Мир вокруг меняется, перестаёт быть той игрой, о которой, наверно, читал или слышал рассказы друзей.
– Меняется.
– Это нормальный процесс взросления, становления. Через него прошли все… Системы, если говорить понятливее, – с трудом говорил Пророк.
– Ничего не понимаю.
– Ты, пришедший в мой Мир не по своей воле, стал тем катализатором, который породил процессы моего взросления. Хотя их не избежать, но всё равно тяжело приходится. Астарот, это часть меня как единой Системы, другая часть – Пророк, с который ведёшь беседу. Две ипостаси сейчас борются между собой и чья сторона возьмёт верх, воплощением того и станет Мир, названный вами Системой.
– М-да. То есть этот Мир превратится в пышущую жаром лавовую пустыню? – удивлённо спросил, вспомнив скудные описания локации, где находится Астарот.
– Да, – сухо ответил Пророк.
– А как же «постоянщики», которые не могут выйти из проекта?
– Проект станет для них посмертным адом, а они развлечением для Демона.
– Этого нельзя допустить! – встрепенулся, поднясь из-за стола. Тревога не только за себя, а за сына, за ЛовушкуЗары, с которой тот не расставался с памятной встречи в порту. За друга гнома и многих тех, которых не знал или не помнил, переполняла всё существо.
– Нельзя… но я, ты… Пока слабы, противостоять Астароту. Вы разобщены, хотя имеете цель, но нет единого центра, вокруг которого возможно сплотиться.
– А как же РадоМир?
– РадоМиром движет гордыня, жажда быть первым во всём. Не замечает, что первоначально необходимо познать себя. Очистить мысли от скверны, а затем, своим примером учить других… Устал я. Отдохну немного, – старик замолчал, закрыл глаза.
– Может вам приготовить покушать, у меня есть с собой! Зелья всякие, хотя и немного, но…
– Не надо. Поддерживай огонь в печи. Холодно, – не открывая глаз, ответил Пророк, больше похожий на немощного, больного старика.
Подбросив поленья в огонь, я осмотрелся и понял, что дров недостаточно. Нашёл в сенях топор, отправился в лес. Опыта владения топором или умения «дровосек» не было. Пришлось весь световой день провозиться с одним деревом, стоявшим невдалеке от избушки. Когда начало смеркаться, с вязанкой дров вернулся назад. Разложил дрова сушиться, улёгся на свободной лавке и тут же провалился в дремоту. Сон не шёл. Воображение рисовало ужасающие картины победы Астарота. Тревога усиливалась от невозможности повлиять на исход событий. Действительно, мне одному или вместе с друзьями, не одолеть Астарота. Необходимо сплотить в единый кулак оставшихся верными Системе, но как это сделать, я не знал.
День сменял день, ночь сменяла ночь. Пророк окреп. Начал сначала присаживаться на кровати, затем потихоньку прохаживаться по горнице. Я замечал, что и природа вокруг менялась. Вместо лютой стужи, морозов и снегопада появились признаки потепления. Сначала солнечный день увеличивался понемногу, затем снег начал таять, побежали ручьи, а когда из-под снега появились первые цветы, вздохнул с облегчением. Пророк-Отшельник окреп, внешний вид изменился. Из немощного, больного старика, тот превратился в хоть и пожилого, но бодрого старичка-проказника, в душе которого так и остался ребёнок.
– Спасибо, тебе, иномирянин, – как-то в один из вечеров сказал Пророк, – помог, не оставил одного. Ох, и долго тебе пришлось присматривать за мной. Друзья, небось, уже соскучились.
– Неделя всего прошла, не успели, – весело ответил я.
– Здесь неделя, а там – годы. Главное, что силы появились, хандра прошла…
– Как годы? – удивлённо переспросил я. Возможность связаться в чате, или изучить форум так и не появилась. По ощущениям, с момента первой встречи с Пророком, прошло не больше недели, хотя и события, изменения в окружении казались заметными. Наступила весна. Пророк окреп. Его каждодневные мудрые беседы приводили меня в восторг своеобразным видением Мира. Истории, случавшиеся за долгие годы, а также невероятные приключения вызывали недоумение, но, рассказанные с непринуждённой серьёзностью не вызывали недоверия.
– Так – годы. Тебе пора возвращаться.
Я, как стоял, так и опустился на лавку, стоящую рядом. Беспокойные мысли о друзьях нахлынули с новой силой.
– Не беспокойся. С друзьями, кланом всё в порядке. Потрепали чуток, но сами виноваты – не послушались тебя. Сильно не серчай. Встань! В благодарность, прими дар мой! – Пророк воздел руки кверху, и на меня нахлынула волна сизо-голубого тумана, – это поможет в битве с Астаротом. Но не торопись, дай и мне подготовиться. Думаю, поймёшь, что и когда делать.
Туман рассеялся. Я очутился у подножия горы, в том месте, где совместно с Крон4 разбил лагерь в ту роковую ночь. Осмотрел характеристики и увидел, что получил звание «Великий магистр боя парным оружием». Открылись подтверждённые ветви умений, навыков, суммирующие физический и магический урон наносимый оружием.
Глава 21
Кузнецов сидел на валуне высоко в горах в ограниченной локации и в очередной раз смотрел на простирающуюся внизу картину. Сотни, если не тысячи раз пытался выйти на связь с Системой, но за последние два года это ни разу не удалось. В корпорации поговаривали закрыть проект, «временщиков» принудительно отключить, а «постоянщики»… О них не думали, всё равно уже умерли. Советом директоров дан месяц, чтобы уладить формальности, просчитать варианты минимизации финансовых потерь и согласовать закрытие проекта. Отведённое время неумолимо истекало.
«Пора возвращаться, – подумал Кузнецов, –
