История Руси - Вадим Кожинов

* * *

Гостомысл и Рюрик. Обратимся теперь к Северной Руси. Город Ладога (иначе - Невогород) в устье Волхова, вблизи озера Нево (Ладожского) возник раньше Киева,- вероятно, еще в середине VIII века, но начал играть "государствосозидающую" роль позднее; сначала он являлся узловым пунктом торговли.

Согласно восходящим к древнейшей традиции северным летописям, первым правителем здесь был "старейшина" Гостомысл. Правда, и по сей день широко распространено мнение, что этот человек - плод фантазии составителей поздних летописей, хотя, между прочим, крупнейший исследователь летописания, А. А. Шахматов, основательно доказывает, что Гостомысл упоминается уже в древнейшем "Новгородском своде 1050 года"3. И давно выяснено, что о Гостомысле говорится в целом ряде современных ему западноевропейских хроник, где указана даже дата его кончины - 844 год4.

Его известность на Западе объясняется либо тем, что Гостомысл нередко бывал в торговых городах на южном берегу Балтийского моря. в то время принадлежавших западнославянским племенам, либо (есть и такая версия) тем, что он сам происходил из одного из этих племен, но переселился в Ладогу (в настоящее время ряд историков и археологов полагает, что значительную часть населения Северной Руси составили пришельцы из западнославянских земель5).

Имя или прозвище Гостомысл связано, возможно, со словом "гость" (купец, торгующий с иными странами и городами), и поскольку Ладога была по крайней мере, в начальный период своей истории - международным торговым городом, выдающийся гость-купец вполне мог оказаться во главе.

В начале IX века Ладога находилась во власти варягов-норманнов, пришедших из Швеции (и, возможно, Норвегии). Согласно убедительно реконструированному А. А. Шахматовым тексту древней северной летописи, "Словене, и Кривичи, и Меря, и Чудь (то есть славянские и финские племена, жившие в ладожском регионе.- В. К.) дань даяху Варягам", и "те насилие деяху Словеном и Кривичем и Мери и Чюди. И въсташе Словене и Кривичи и Меря и Чудь на Варягы, и изгнаше я (их) за море, и начаша владети сами собе. Словене свою волость имяху... и посадиша стареишину Гостомысла; а Кривичи свою, а Меря свою, а Чюдь свою. И въсташа сами на ся воевать, и бысть межю ими рать велика и усобица... И реша (сказали) к собе: "поищем собе князя, иже (который) бы владел нами и рядил ны (нас) по праву"6.

Далее, согласно поздней (XVII века), но сохранившей, по убеждению многих современных историков, целый ряд древнейших сведений "Иоакимовской летописи", именно Гостомысл возглавил борьбу с варяжскими насильниками, но позднее, уже после смерти Гостомысла (844 год), ладожане опять-таки именно "по повелению или завещанием его (Гостомысла.- В. К.) призвали... князя себе Рюрика"7.

Ныне, в сущности, общепризнанно, что Рюрик (Рорик) - всецело достоверная личность, сын датского (ютландского) конунга, родившийся в начале IX века (как полагают, около 817 года) и имевший яркую, изобилующую всякого рода "поворотами" судьбу, которая запечатлена во многих западноевропейских источниках; см. об этом, например, недавнюю (1994 года) статью филолога и историка С. Н. Азбелева8. Особенное внимание привлекают следующие западные сведения о Рюрике-Рорике: его приглашали в восточную (фрисландскую) часть Нидерландов "управлять, для того чтобы оградить Фрисландию от грабительских наездов других викингов" (указ. соч., с. 364),и те же задачи он, как полагают, выполнял и на Руси; деятельность Рюрика "в западноевропейских источниках освещается с 826 по 873 год, но известия эти содержат хронологические лакуны (пропуски.- В. К.), позволяющие полагать, что по временам Рорик находился на Руси" (там же); последние же годы жизни он, очевидно, провел на Руси, в силу чего "в западных источниках нет известия о смерти Рорика. Но под 882 годом сообщено о наследовании его владений другим лицом, что согласуется с данными русской летописи о смерти Рюрика тремя годами ранее" (там же, с. 364-365),- то есть в 879 году.

Необходимо еще отметить, что Рюрик-Рорик, как и его отец конунг Хальвдан, был в союзнических отношениях с германским императором в 814-840 годах Людовиком I Благочестивым - сыном и наследником власти самого Карла Великого. Людовик в 826 году окрестил Рюрика (правда, позже тот вернулся к язычеству), а впоследствии утвердил его в качестве правителя Фрисландии (ранее этот пост занимал - по воле Карла Великого - отец Рюрика). Однако сын Людовика, Лотарь, ставший императором после смерти отца, дважды "отбирал" Фрисландию у Рюрика - в 843 году - до 850-го, и, окончательно, в 854 году. И не исключено, что именно поэтому Рюрик ответил согласием на приглашение стать правителем в дальней Ладоге.

Могут возразить, что Рюрик, по летописи, прибыл в Ладогу значительно позднее - в 862 году. Однако многие летописные даты IX - первой половины Х века (о чем еще не раз пойдет речь) заведомо не точны - подчас они отличаются от истинных на целое десятилетие.

В упомянутой "Иоакимовской летописи" есть сведения о том, что матерью Рюрика-Рорика была дочь Гостомысла. В принципе это не является невероятным, если учитывать, что, во-первых, Гостомысл был так или иначе, но тесно связан с балтийскими славянами, и, во-вторых, отец Рюрика, ютландский конунг Хальвдан опять-таки состоял в союзе с этими самыми славянами. Однако в этих сведениях естественно усмотреть определенную тенденциозность летописцев - стремление превратить Рорика из германца-скандинава в полуславянина и к тому же представить Гостомысла в качестве родоначальника династии Рюриковичей - пусть и по женской линии. Характерно, что В. Н. Татищев, опираясь на это сообщение Иоакимовской летописи, неоднократно подчеркивал: "Рюрик ...как сын дочери Гостомыслова, по наследию в Руси государем учинился"; "Рюрик... от русских прежних государей произошел" и т. п. (с той же целью Татищев утверждал, что Ольга,- супруга позднейшего князя Руси, скандинава Игоря, и мать Святослава - была "рода Гостомыслова"9).

Но в других приведенных выше сообщениях Иоакимовской летописи о Гостомысле подобной тенденциозности нет, и едва ли стоит отрицать историческую реальность этого деятеля,- в особенности потому, что о Гостомысле имеются сведения не только в русских летописях, но и в современных ему западноевропейских хрониках.

Кстати сказать, пренебрежительное отношение к "Иоакимовской летописи" в нынешней историографии во многом преодолено (за исключением явно "тенденциозных" ее элементов). Так, видные современные специалисты по древней истории и археологии Северной Руси А. И. Кирпичников, И. В. Дубов и Г. С. Лебедев пишут в своем совместном исследовании "Русь и варяги" (1986), что Рюрик около 874 года, с целью "закрепить свое положение (на Руси.- В. К.), вступил в брак с представительницей одного из местных знатных родов ("Ефанда" в известиях, извлеченных В. Н. Татищевым из Иоакимовской летописи)"10.

Точно так же нет оснований считать вымышленным лицом другого деятеля этого времени - Вадима Храброго, о котором говорится, в частности, в северных летописях, составленных - с опорой на более древние летописи - в XV веке. Через какое-то время после "призвания" Рюрика, установившего твердую власть в Северной Руси, Вадим поднял бунт против него и был им убит.

Существует традиция (ее продолжил в наше время Л. Н. Гумилев11) видеть в Гостомысле древнейшего, первого на Руси "западника" (поскольку датский конунг был приглашен именно по его инициативе), а в Вадиме Храбром первого "славянофила".

Но, как представляется, более существенно в этом историческом "сюжете" другое. Рюрика вполне добровольно приглашают, как бы даже умоляют принять власть на Руси в свои руки, но затем восстают против этой вроде бы столь желанной твердой власти... И такое чередование устремления к сильной власти и неожиданного отвержения этой власти и борьбы с ней не на жизнь, а на смерть пройдет через всю историю Руси-России, которой в равной мере присущи и безусловное преклонение перед мощной государственностью, и буйные восстания против нее. Через столетие после мятежа Вадима, находившиеся под властью Киева древляне запросто прикончат великого князя Игоря, только что заключившего торжественный мирный договор с Византийской империей...

И так и пойдет дело через века - до махновщины и антоновщины...

Эта "противоречивость" в русском отношении к власти нередко (и особенно - в последнее время) вызывает "осуждение",- причем, как правило, на основе сравнений с Западом, для которого типично постоянное, но редко принимающее характер бунта сопротивление общества диктату государства, а не смена безграничной покорности безудержными восстаниями.

Нет сомнения, что это чередование полного приятия власти и столь же полного ее неприятия порождало в русской истории самые прискорбные последствия. Но едва ли имеют серьезный смысл звучащие с давних пор (начиная, по меньшей мере с XVI века, с князя Курбского) призывы "перестроить" российское бытие на западный манер; эти призывы, в сущности, не так уж отличаются от утопических планов изменения весьма неблагоприятного (в сопоставлении со странами Запада) климата России. Ведь речь идет (как и свидетельствует предание о Вадиме Храбром) о более чем тысячелетнем характере исторического пути Руси-России!