Дело о пеликанах - Джон Гришэм

«Да, — подумала она, — бледные, но не так уж плохи. Вовсе не плохи. И живота к тому же нет. Через неделю пребывания на побережье он будет выглядеть как телохранитель». Волны плескались у них под ногами.

— Ты рано выехал, — заметила она.

— Я устал от всего. Я писал по статье в день после выхода первой, но им хотелось больше. Кину нужно было одно, Фельдману — другое, и мне приходилось работать по восемнадцать часов в сутки. Вчера я сказал «до свидания».

— Я уже неделю не видела газет.

— Коул смещен. Ему пришлось взять вину на себя, но привлечение его к суду выглядит проблематичным. Я не думаю, что президент на самом деле во многом повинен. Он просто глуп, и в этом его беда. Ты читала об Уэйкфилде?

— Да.

— Вельмано, Шваб и Эйнштейн привлекаются к суду, но Вельмано не могут найти. Привлечен к ответственности и Маттис со своими четырьмя помощниками. Позднее будут привлечены и другие. Несколько дней назад я понял, что крупного злоупотребления со стороны Белого дома в этом деле не было, поэтому я потерял к нему интерес. Думаю, что оно сделало невозможным его переизбрание, но он не преступник. Город стоит на ушах.

Они шли молча в наступившей тишине. Она уже достаточно слышала о деле. Он тоже устал от всего. Висевший на небе месяц отражался в спокойном море. Она положила руку ему на талию, и он привлек ее к себе. Они были на песке у воды. Домик остался в полумиле сзади.

— Я скучала по тебе, — мягко сказала она.

Он глубоко вздохнул, но промолчал.

— Сколько ты здесь пробудешь? — спросила она.

— Я не знаю. Пару недель. Может быть, год. Это зависит от тебя.

— Как насчет месяца?

— Можно и месяц.

Она ему улыбнулась, и колени у него ослабели. Она посмотрела на бухту с отражавшейся в центре луной и тихо кравшейся по ее поверхности яхтой.

— Давай пока остановимся на месяце, о’кей, Грэй?

— Отлично.