Кое-что по секрету - Люси Даймонд

– Я думаю отказаться от ведения колонки.

– Ой! – Фрэнки опешила. Зарезать курицу, несущую золотые яйца? Этого она не ожидала. – Серьезно?

Он кивнул.

– Фергюс в сентябре идет в школу. Пожалуй, подходящее время, чтобы закончить. – Крэйг повертел бокал с вином, и свет от люстры заиграл на темно-красных волнах. – Я думал об этом несколько дней, – признался он. – Ты уже поднимала эту тему, да и наша подруга Джулия совсем недавно высказалась на этот счет. – Крэйг тяжело вздохнул, глядя в бокал. – Мне неприятно такое говорить, но, вероятно, вы обе правы. – Он снова покосился на Фрэнки. – Как ты думаешь? То есть я хочу сказать, ты ведь тоже имеешь доход с моей колонки. Я знаю, что у тебя еще есть кое-какая работа, но…

Ему незачем было расшифровывать, что значит «но». Но… это твой самый крупный источник дохода. Но… это гарантированный заработок каждую неделю. Но… это был наш совместный проект в течение нескольких лет, а теперь заканчивается целая эпоха. «По крайней мере, он поинтересовался моим мнением», – осознала Фрэнки.

– Я тоже думаю, что сейчас подходящий момент, – ответила она, тщательно подбирая слова. – Мне бы не хотелось, чтобы Фергюс нервничал, если учителя или родители одноклассников узнают его имя и сложат два и два. Нам все равно надо было в какой-то момент подвести черту. – Фрэнки замялась, вспомнив колкость Джулии на тему колонки. Она назвала ее еженедельным циничным упражнением по зарабатыванию денег за счет Фергюса. Фрэнки надеялась, что изменившееся мнение Крэйга будет воспринято как признание того, что к Джулии прислушались. – В любом случае у меня остаются мои драконы, а ты придумаешь другие темы для статей, – продолжала она, пытаясь его ободрить. – Мы справимся. Мы из тех пони, у которых не один трюк в запасе, верно?

Крэйг кивнул.

– Вот именно, – согласился он.

Они оба робко потягивали вино, хотя оно было восхитительно фруктовым и его следовало бы пить большими глотками. Потом Крэйг заговорил снова:

– Послушай, ты раньше говорила, что я отодвигаю тебя в сторону и не слушаю тебя… Прости меня, я понимаю, почему ты так себя чувствовала. Я пер вперед, как бульдозер. – Он опустил голову. – Не слишком хорошо я с этим справился, да? Паника и разрушение – такой была моя стратегия, если подумать.

Фрэнки сумела улыбнуться краешком губ.

– Я бы не сказала, что ты был дипломатом, – ответила она и глубоко вздохнула. – Но я понимаю, почему ты так себя повел. Я тоже не хочу потерять Фергюса. Потому что тогда я перестану быть мамой. А мне нравится быть его мамой. Мне невыносима мысль о том, что его у меня заберут. – Голос девушки опасно задрожал, но она постаралась взять себя в руки. – Ты навсегда останешься папой Фергюса, но для меня… Но для меня все иначе. – Фрэнки резко замолчала, не желая заводить разговор об общих детях теперь, потому что они никогда раньше не обсуждали этот вопрос. Если у них когда-нибудь будет ребенок – она очень на это надеялась, – то родиться он должен от любви, а не как реакция на появление кошмарной бывшей подруги Крэйга.

– Как бы там ни было, – снова заговорила Фрэнки, вертя в пальцах ножку бокала и пытаясь взять себя в руки, – я вижу твое отношение к Джулии и понимаю, что внутри у тебя кипят обида и гнев. И это справедливо. Я бы, вероятно, на твоем месте отреагировала так же. Но мы не можем просто отгородиться от нее и надеяться, что она уйдет. Потому что Джулия настроена серьезно.

Крэйг удрученно кивнул.

– Дело в том, что я не хотел разрушать волшебство, – признался он. – Мне не хотелось, чтобы Фергюс узнал такие факты. Я думал, это будет слишком тяжело для него, собьет его с толку. Но ты права, нельзя вечно скрывать все от него. Мы можем честно объяснить ему ситуацию, но так, чтобы он не изменил своего отношения к тебе.

– Надеюсь, – сказала Фрэнки.

– Что же касается Джулии… – Крэйг снова вздохнул. – Знаешь, будь у меня выбор, я бы предпочел, чтобы она никогда не возвращалась. Но я понимаю, что у Фергюса образовалась бы дыра в жизни, пусть даже пока он этого не осознает. Поэтому, думаю, мы с ней поговорим, как ты и предлагала. Вернемся к плану А, сядем с ней за стол переговоров, посмотрим, сможем ли о чем-нибудь договориться.

– Если мы будем очень осторожно приучать к ней Фергюса, станем сами руководить процессом, будем всегда рядом с ним и станем двигаться вперед постепенно, то я уверена, что в долгосрочной перспективе всем будет хорошо, – сказала Фрэнки. Она рискнула посмотреть на Крэйга и увидела, что тот кивнул. Он наконец начал рассматривать ситуацию рационально, а не сквозь призму гнева. – Когда я сегодня разговаривала с Джулией, я попыталась показать ей реальную картину ухода за ребенком – практическую сторону, трудности – не для того, чтобы напугать ее, а для того, чтобы просветить. – Теперь наступила ее очередь вздыхать. – Хотя дело кончилось тем, что я ее разозлила, потому что она выбежала из кафе, не желая меня слушать.

Фрэнки поморщилась, ожидая, что Крэйг опять примется ругать ее за то, что она сделала. Но он сказал:

– Она тяжелый человек. – И они как будто снова оказались на одной стороне.

– Да, – согласилась Фрэнки, вспомнив враждебность Джулии, ее издевки, то, как она ушла, как только разговор принял неприятный для нее оборот.

Крэйг взял Фрэнки за руку:

– Прости, что набросился на тебя. Ты последний человек, с кем бы я хотел поссориться.

– Аналогично, – ответила она. – Давай пройдем через это вместе. Больше никаких секретов.

– И больше никаких попыток отодвинуть тебя в сторону. – Крэйг сжал ее пальцы. Они снова были равными, были союзниками.

– Договорились, – ответила Фрэнки, сжимая его пальцы в ответ.

Глава тридцатая

Прошло несколько недель, и душные, влажные ночи и грозы июля уступили место солнечному, приятному золотистому августу. После разговора с дочерью Элисон не стала тратить времени даром и принялась за дело. Первое и самое пугающее, что она сделала, – записалась на прием к психотерапевту, которого ей порекомендовала Молли. Она не знала, радоваться или пугаться, когда ей сказали, что появилось свободное место на следующей неделе.

Сев в поезд до Лидса, чтобы попасть на прием, Элисон проделала весь путь до кабинета психотерапевта, располагавшегося над салоном красоты рядом с рынком Киркгейт. Ее провели в светлое, комфортное помещение. Женщина средних лет со спокойным голосом и сочувствующим взглядом представилась как Эмили, а потом просто сказала:

– Итак, Элисон, расскажите