Город. Книга 1 (СИ) - Виталий Саух

Он поднял свои звенящие и нестерпимо вибрирующие, как огромные церковные колокола, руки ладонями кверху и бросил на них измученный взгляд.

Теперь они представляли из себя жуткое кровоточащее месиво. Боли пока не было, но Георгий знал, что мучения будут ужасными.

Его рубаха, в синюю и белую полоски, была насквозь мокрой от пота. Бросив случайный взгляд на плечо, он с удивлением отметил, что кроме пота здесь была ещё и изрядная доля крови.

Это было весьма странно, так как он не помнил того момента, когда умудрился пораниться.

И в тот же миг в его памяти вспыхнуло воспоминание того, как один из безумцев прорвался к нему вплотную.

Неужели он достал его?

Подняв руку вверх, он обнаружил, что ручеёк, из густоватой и липкой крови, берёт своё начало гораздо выше скулы, и стекает по вздувшейся от чудовищного напряжения шее.

Подняв руку чуть выше, он коснулся мочки уха, вернее сказать того, что от неё осталось.

Оказалось, что проклятый безумец начисто отхватил её, а он в горячке даже не заметил этого.

Хрипло вздохнув, Георгий бессильно опустил руки вниз и в тот же миг усталость и боль без всякой жалости навалились на него.

Георгий внезапно почувствовал, то, как же сильно он устал на самом деле. Он не просто устал, он устал смертельно. Устал настолько, что в данный миг ему казалось что, лишь смерть способна дать ему время достаточное для того, чтобы отдохнуть.

И он тихо сомкнул веки…

Елена искоса взглянула на Алексея, но теперь, вместо интереса, или праздности, в её взгляде сквозила неприкрытая ненависть к своему недавнему спасителю.

Глубоко уязвлённая его оскорблением она надолго ушла в себя, затаив на Алексея обиду. Сейчас она уже не строила по отношению к нему каких-либо иллюзорных планов на бедующее.

Он показал ей своё истинное лицо — и оно вовсе не было таким приятным, как ей показалось сначала. Оставалось поблагодарить всевышнего за то, что это произошло сейчас, а не тогда, когда было бы уже слишком поздно.

А вот о чём она больше всего жалела, так это о том, что так опрометчиво вступила с ним в интимную связь. По её мнению, это дало Алексею совершенно необоснованное право считать её своей собственностью.

И теперь, когда до въезда в город оставались считанные километры Елена, едва могла сдержать себя от того, чтобы бурлящая внутри неё злоба, со временем лишь набирающая силу, случайно не вырвалась наружу.

Какое-то время Георгий сидел в своем кресле абсолютно неподвижно, безвольно уронив подбородок на грудь. Затем его голова начала медленно подниматься.

Мутный взгляд, в котором разума теперь было не больше чем в глазах рептилии, перебегал с одного предмета на другой.

А затем, вопреки всем неутешительным прогнозам докторов и авторитетных специалистов в области хирургии, единодушно заявляющих о том, что он больше никогда не сможет ходить, он неожиданно легко встал на ноги, которые были парализованы с самого детства, а затем уверенно зашагал в сторону города.

Подъезжая к Кемерово, Алексей испытывал какое-то гнетущее, недоброе ощущение. Это неприятное чувство незаметно прокралось Алексею в душу после ссоры с Еленой, и теперь ежесекундно отравляло его существование. Возможно, что всему виной была его разгневанная попутчица — сейчас от неё исходил почти осязаемый и не ослабевающий поток отрицательной энергии. Но Алексей подсознательно чувствовал, что это далеко не всё, и где-то под прикрытием этой всепоглощающей ненависти, распространяемой Еленой, кроется ещё что-то, пока не на столько отчётливое, чтобы можно было дать ему собственное определение.

Когда он въезжал в столицу Кузбасса, тревожное чувство не только не ослабло, а с каждой секундой лишь набирало силу, и для того, чтобы удержать себя в руках Алексею приходилось прилагать огромное количество сил. И, тем не менее, когда произошло, то чего он боялся больше всего на свете, Алексей абсолютно не был к этому готов…

Повернув на очередной развилке, Алексей, не веря своим глазам, увидел картину ничем не отличающуюся от той, которую он оставил (навсегда, как казалось ему ещё мгновение назад) в своём городе, чуть менее двух часов назад.

Неожиданность была для него столь ошеломляющей, что Алексей не смог совладать с управлением и машина, перепрыгнув через бордюр с жутким скрежетом, въехала в столб линии электропроводки, стоящего на газоне.

Алексей даже не успел среагировать, когда чудовищный удар бросил его на рулевое колесо, выбив из легких весь воздух.

Лобовое стекло сверкающей россыпью влетело в салон.

Рядом дико завизжала Елена, но ошеломленный Алексей её не услышал.

Восстанавливая нарушенное дыхание, и медленно приходя в себя, Алексей оценивал степень повреждений, как своё собственное, так и автомобиля.

От мощного удара столб немного накренился, а двигатель машины смолк. Капот собрался в гармошку и сейчас выглядел нелепо.

Бросив рассеянный взгляд за вылетевшую раму, Алексей увидел толпу, со всех ног мчащуюся к смолкнувшему автомобилю.

В огромной спешке Алексей попытался завести мотор, однако с первого раза ему этого не удалось — может быть, сработала какая-то блокировка, но так или иначе двигатель не издал ни звука.

Рядом тихо застонала Елена. При столкновении она рассекла бровь и теперь непонимающе уставилась на руку, которой только что ощупывала своё лицо — её ладонь была обильно испачкана кровью. Кроме того, кровь, заливая глаза, стала медленно стекать вниз по скуле.

Осознав, наконец, что же всё-таки произошло Елена, мелко подрагивая от переполняющей её ярости, повернула своё лицо к Алексею.

— Чёртов неудачник, — зло прошипела она, словно ядовитая змея, предупреждающая о том, что вот-вот может напасть.

— Что? — взвился Алексей, внезапно оставив свои лихорадочные попытки завести двигатель, — Ну-ка повтори!

— НЕУДАЧНИК!!! — громко и отчётливо произнесла Елена.

Конечно, она была готова к любой реакции, но вряд ли могла предположить, что это будет последнее слово, которое она успела произнести при жизни.

Алексей молниеносно ухватил её за волосы и в следующий миг с размаху опустил лицом на панель сделанную прежним хозяином под заказ из красного дерева, сначала один, затем второй, третий раз, словно безумный вопя ей в ухо:

— Не смей, слышишь, не смей называть меня неудачником, ты, блядь! Я научу тебя относиться ко мне с уважением, грязная сука! Ты поймёшь, что зря отрывала свой ёбаный рот!

Сейчас ему казалось, что он обрушил на неё ярость, копившуюся в нём на протяжении всей его, не слишком, удачной жизни и это было, ни с чем доселе, несравнимое, по своёй остроте, ощущение.

Он остановился лишь тогда, когда прядь волос, вырванная с корнем, осталась в его руку, а бездыханная Елена, с превращённым в кровавое месиво лицом, тихо сползла на окровавленный пол.

Алексей, наконец-то осознавший то, что он сделал, стал брезгливо сбрасывать с руки, прилипшие к ней волосы Елены.

Меж тем от окровавленных обезображенных людей снаружи его отделяло всего пара десятков метров. Кроме того всё новые и новые партии одержимых прибывали на площадь вырываясь из каждой подворотни, из каждого подъезда.

Вот тогда-то Алексей и понял, что его неудача никуда не исчезла, она лишь затаилась на время, для того чтобы в самый неудачный момент вновь показать, что он целиком и полностью в её власти.

Тем временем ОНИ неумолимо приближались.

Спохватившись, Алексей, трясущимися окровавленными руками стал вновь лихорадочно пытаться завести машину.

Именно тогда ему подумалось, что даже если он уедет в другой город, то и там его будет ждать то же самое.

Только вот проклятая машина всё никак не хотела заводиться…

До въезда в Томск оставались, буквально, считанные десятки метров и сердце Леонида забилось чаще в предчувствии встречи с родными, когда он увидел гаишника, который взмахом своего жезла приказывал ему остановиться у обочины.

Если говорить честно, то Леонид был даже рад тому, что, наконец, встретился с представителями правопорядка, и у него появилась возможность сообщить им о чудовищных событиях, происходящих в соседнем городке.

— Старший лейтенант Анатолий Басалаев, — неспешно представился подошедший вплотную ДПСник и пристально осматривающий его мотоцикл.

— Здравствуйте, — поприветствовал лейтенанта Леонид.

— Нарушаете, — утвердительно произнёс Гаишник, и былая радость от встречи, возникшая, было, у Леонида, резко пошла на убыль. Он ведь и забыл о том, что на его голове нет шлема, который необходимо одевать мотоциклисту при движении. — Приготовьте ваши права и документы на мотоцикл.

Леонид немного рассеянно стал обшаривать куртку в поисках необходимых документов, а затем внезапно вспомнил о том, что икать их по карманам бесполезно — он оставил их дома. На тот момент, когда он в спешке покидал дом, для него гораздо важнее было взять с собой ключи от мотоцикла, чем какие-нибудь бумаги.