Белоэмигранты на военной службе в Китае - Сергей Балмасов

Выступили из Тяньцзина 8 июня вдоль железной дороги, охраняя ее. Не было ряда командиров, куда-то пропавших. Многие были пьяны. В пути сбежали вахмистр 2-го эскадрона Пяткин и кузнец Еременко, унеся с собой 2 «маузера» и 2 винтовки. Затем исчез с двумя «маузерами» и биноклем хорунжий Букин. Сбежало порядочно солдат из батареи и других частей, унося с собой «маузеры». Получалась картина развала. Это из-за отсутствия наблюдения командиров, с прибытием Семенова почувствовавших волю. Распоряжения шли разными путями, а толку было мало. Я за эти дни так устал, что только сейчас пришел в себя и отоспался.

10 июня. Положение напряженное. С одной стороны, противник кое-где потеснен и отступил, потеряв много пленных. С другой – 8 июня Пекин был занят южанами. Усиленно говорят о возможности перехода Тупана Чу к противнику. О Тупане Коу говорят, что он уже это сделал и 5-я армия также частично перешла к врагу. Сейчас стоим на канале. Пришел приказ о нашем подчинении Тупану Сюй-Куну. Охраняем переправу и железную дорогу. Что делается на фронте – неизвестно. Здесь, на канале, стоит 2-я бригада 7-й армии. В этой бригаде 400 штыков при нескольких пулеметах и бомбометах. Расположена она на протяжении 9 верст (20 ли). Все это говорит, что переправе врага мы серьезно помешать вряд ли сможем. Будущее – темно. В отряде у нас – избыток начальства, поэтому либо все бросаются за одно дело, или же всем нечего делать. Отношения у меня с Семеновым – недружеские.

13 июня. Деревня Хоу-бей-фын-цуй. Поспать в деревне Та-жу-во не удалось. В час разбудили и стали седлаться, так как по донесению Карманова, противник на шаландах переправляется через канал, хотя это могли быть мирные жители, возвращавшиеся в свои деревни. Двинулись ночью через железнодорожную насыпь. Перейдя ее, увидели в траве помощника начштаба 8-й дивизии 7-й армии генерала Пи, сказавшего, что полк из этой дивизии не пожелал идти дальше и перешел к противнику. Это было и не страшно, так как этот полк имел всего 200 человек, но все же это тревожило. Во время движения мы сбились с дороги. Семенов нервничал, а я этим очень изводился. Наконец мы обнаружили сбившийся с пути автомобиль и где мы находимся и пошли все вместе. По дороге встретили троих конных, оказавшихся офицерами штаба 8-й дивизии 7-й армии. Они передали, что двигаться дальше нельзя, так как вся 6-я армия генерала Сюя перешла на сторону противника и разрушила все переправы через каналы. Они сказали, что надо идти на Бейтан, так как туда идет 7-я армия, оставшаяся верной Тупану. Пришлось повернуть и идти туда. Подошли к переправе через Бейрен-Хэ. Переправиться пришлось на лодках по двое. На переправу нашего отряда с 3 автомобилями ушло всего 2,5 часа. Бронепоезд, находившийся в Тан-ку, будто бы выбрался из сферы противника. Справа – море, слева – река. Здесь же мелкие части 7-й армии для нас не страшны. Грабеж процветает вовсю. На довольствие в день дают 50 долларов вместо 240. Все это очень противно. Во всем – хаос и отсутствие порядка. Люди теперь делают что-то только тогда, когда за ними смотрят.

14 июня. Выступили сегодня и пришли в деревню Хай-Си-Зон. Пришли бы раньше, но дорога из-за дождей превратилась в болото, которое надо было обходить. Не обошлось без истерики. Муфель съездил на станцию Лю-тан, где был Тупан. По данным Шильникова, Тупан Чу остался в Тяньцзине, т. е. изменил, и будто 7-я армия вела бой с 6-й армией. Таким образом, у нашего Тупана осталось очень немного войск. Чжилийские бронепоезда с русскими командами пришли сюда.

18 июня. Деревня Си-Зон-Со около станции Лю-тай. Море теперь далеко. Вчера сделали переход, расположившись ближе к станции. Как фураж, так и остальное можно достать. Что-то покупаем в городе, частично полуграбим жителей, платя им за взятое. Выяснилось о частях, оставшихся у Тупана. Точных сведений получить нельзя. Особенно скрываются поведение Чу и Чжана. Судя по тому, что Сун, командующий 14-й армией, перешел к противнику и особенно там проявляет энергию, собирая части шандунцев и чжилийцев, можно предположить, что Чу тоже перешел к южанам, так как вряд ли один Сун пошел бы на это, тем более что он был на фронте и не имел времени заниматься переговорами. Вернее всего, это было дело Чу. Вчера распространились слухи, что все части Чу перешли к южанам, а сам он уехал на пароходе в Дайрен. Словом, обстановка настолько грустная, что ее всячески хотят позолотить, и делают это, конечно, неудачно. К 17 июня к противнику перешли: 1. приемный сын Чжан Цзучана генерал Дзун-чан-го с конвойной бригадой, от которой сохранился лишь батальон «больших китайцев» (Та-Ке-За); 2. бывший хонанский Тупан Коу-ли-Дэ, командующий 22-й армией генерал Лен Мынь и командующий 24-й армией генерал Ла Се со всеми своими частями; 3. командующий 6-й армией генерал Сюй-юан-Чуан со всеми своими частями; 4. генерал-лейтенант Ван-Тун (Ван Зелян), командующий 5-й армией со всей армией; 5. 15-я армия. Не выяснил, кто ею командовал; 6. кажется, 2 полка, а может быть, и больше, 7-й армии, которой командует бывший анхуйский Тупан, генерал-полковник Сюй-ю-Кун; 7. все части генерал-лейтенанта Цан-Ги. Это 135-я бригада и еще что-то. Генерал Цан-Ги пробрался к нам один и плакал у Тупана о своих потерях; 8. все чжилийские части во главе с генерал-лейтенантом Сунь-Куй-Вен, командующим 14-й армией, лично подчиненные Тупану Чу – 1-я, 2-я, 4-я, 107-я бригады и Военное училище. Начальник штаба Тин остался с частями около Циндао. Начальник Оперативного Штаба генерал-лейтенант Ли-Па-Ин остался в Пекине, а начальник походного штаба – в Тяньцзине.

И все это произошло без всякого преследования со стороны противника. Когда сидели в Тяньцзине, южане и фыновцы только где-то группировались. Конечно, не было ни связи, ни правильной разведки. Вместо того, чтобы заранее отводить части и ставить их в условия, трудные для измены, их все время держали в соприкосновении с противником. Отход из Тяньцзина, как и из Цинана, сопровождался потерей ценного имущества. Было достаточно времени, чтобы перебросить эшелоны к Ланчжоу. Все это можно было сделать под прикрытием бронепоездов. Когда уже определилась судьба Тяньцзина, накануне его оставления, когда мы уже стояли на канале 2 суток, оттуда не проходил ни один эшелон, кроме бронепоездов. Я видел, как тащили совершенно пустой состав, в то же время из Тяньцзина не вывезли обмундирование и теперь не могут даже выдать 60 комплектов. Была оставлена там и артиллерийская база 6-й армии. Там был только один или двое часовых у состава с этой базой, который разграблялся. Из этого состава были увезены в город ящики с «маузерами» и патронами к ним. Бронепоезда оттуда взяли себе то, что им было нужно. Шильников докладывал об этом начштаба Тупана и предлагал поставить там русский караул. Он отвечал, что этого делать не стоит, так как будут говорить, что базу разграбили русские. Этот пример очень характерен, чтобы уяснить причины порядков, царящих в штабе Тупана. Шильников говорил, что когда уже составы были на Европейском вокзале Тяньцзина, то на глазах у всех с Центрального вокзала пришли 2 «кукушки», которые увезли по продовольственной базе наших армий. Никто им в этом не помешал, тогда как там были бронепоезда. Отсутствовал присмотр и за паровозными бригадами. Разбежавшимися машинистами было предварительно потушено много паровозов, с которых они унесли много ценных частей. Паровозы можно было угнать, но их оставили, как и много составов. На бронепоезде «Чан-Дян» у подполковника Скрыпникова сбежала паровозная бригада китайцев, потушивших паровоз и выпустивших оттуда всю воду. Пришлось бронепоезд вывозить на буксире. За это Скрыпников отрешен от командования. Борисов ушел, вместо него назначили полковника Котлярова. Помощником вместо Котлярова назначен генерал-майор Малакен. Милофу куда-то исчез. Букетец – ничего себе! Из Тяньцзина Тупан хотел идти походным порядком. Его долго уговаривали, и наконец он согласился уехать на бронепоезде. Переехал на станцию Лю-Тан. Конвой Танаева пошел по дороге, которую, конечно, никто не разведал. В результате едва не случилось беды из-за изменившей нам 6-й армии, командующий которой долго уговаривал конвой остаться с ним. В этом походе мы потеряли свою двуколку. Неизвестно, для чего в Лю-Тане сидит Тупан. При одном взгляде на карту становится понятной вся абсурдность нахождения его там. Наши бронепоезда ходили в Таку. Удивляюсь слабой предприимчивости противника. Ведь он мог бы совершенно легко захватить их, испортив один из мостов у Бейтана, их там целых 3. Когда мы ночью сидели в вагоне, послышалась перестрелка. Утром выяснилось, что она была между частями 16-й армии и охранными частями Тупана. Туда была послана разведка Конвойной сотни. Оказалось, они даже не разведывали в сторону запада, а это самое чувствительное место от противника. Говорили – это недоразумение. Тупанский конвой удрал с места перепалки в беспорядке. Тупан созвал собрание старших офицеров, на котором присутствовал и я, а также Тупан Сюй-ю-Кун, генерал Ли Цуй, генерал Ма Пи, командующий 16-й армией генерал Лень Юань, генерал артиллерии Цанз, начштаба, молодой маршал Мы. Тупан сказал, что он послал письмо командующему 6-й армией Сюй, укоряя его в измене и прося не задерживать тех, кто хотел бы прийти к нему. Кроме того, Тупан написал ему, что, когда он будет вновь в силах, он охотно примет к себе Сюя. Это в порядке китайской обстановки, но это непонятно для нас. Это только будет поощрять измену. Тупан заявил о предполагаемом наступлении на изменившие части, чтобы отобрать у них 20 тысяч винтовок, и что он с Конвойной сотней и Конной бригадой сделает это. Его опять отговаривали, особенно возражал Тупан Сюй-ю-Кун. Словом, была разыграна очередная в таких случаях комедия. В результате все получили приказ об отходе, который был подписан еще вчера.