Принц в Бомбее - Суджата Масси

– Разумеется. Благодарю вас. – Первин попыталась скрыть свое изумление. Неужели мистер Мурти настолько неопытен, что позволит клиенту разговаривать наедине с другим юристом? Он явно не в курсе, что она представляет интересы Каттингмастеров.

Но пока ей оставалось только одно: воспользоваться неожиданной удачей и вернуться в участок для разговора с Динешем.

33

В камере

Первин передала слова мистера Мурти дежурному сержанту, он велел ей расписаться в книге посетителей. После этого, впрочем, пришлось десять минут ждать охранника, который провел ее в отделение, где содержались арестанты.

Та часть участка Гамдеви, где принимали посетителей, выглядела очень современно и так и сияла чистотой, в камерах же оказалось грязно и сыро. В сумерках помещение казалось особенно угрюмым. Охранник шел первым, с фонарем, – коридор освещали лишь несколько лампочек на потолке. Заметив охранника и Первин, узники начинали трясти решетку и слабыми голосами просили воды и пищи. Первин не поднимала головы, потому что до нее долетал целый хор обращений: сестра, матушка, милая, любимая.

Все они мечтали, что их спасут.

Наконец охранник открыл замок на дверях камеры, махнул Первин рукой:

– Апте здесь. Я запру дверь на время вашего визита. Как соберетесь уходить, покричите.

Видимо, Динеш показал себя человеком неопасным – в противном случае охранник не стал бы запирать ее с ним наедине. Тем не менее Первин понимала, как рискует, в ушах стучало от волнения.

– Мистер Апте. Я Первин Мистри. Ваш адвокат позволил мне с вами поговорить. Вы не против?

Смутный силуэт в дальнем углу шелохнулся и медленно распрямился – похоже, узнику было физически больно. Потом Динеш медленно поднялся на ноги, придерживаясь за прутья решетки.

В слабом свете из коридора он выглядел испуганным и неожиданно постаревшим – не старым, сообразила Первин, просто со старчески пересохшей кожей. Молодое лицо заросло бородой, одет узник был в полосатую тюремную робу.

– Мисс Мистри. – Он говорил заторможенно, хрипло, как до того Хушру. – Я вам очень признателен.

– И я вам признательна за возможность поговорить. – Первин понадеялась, что лишения не повлияли на здравость его рассудка. – Вы хотите пить?

– Да. Мне со вчерашнего дня не давали воды.

В современном участке вроде Гамдеви это казалось немыслимым. Первин повернулась к решетке и позвала:

– Сэр, вы не могли бы принести чашку воды?

Тут и другие арестанты стали просить воды, раскачивая решетки.

– Нет. Я не могу вас оставить с ним наедине. И это не моя работа. – Голос охранника звучал сурово.

Динеш же спросил совсем тихо:

– Вы мой новый адвокат?

Хотя ей и необходимо было получить у него нужные сведения, она не имела права давать ему ложную надежду.

– Простите, я не сотрудник фирмы мистера Джинны. Я поверенный в адвокатской конторе Мистри, которая принадлежит моему отцу. И пришла я, потому что хочу задать вам несколько вопросов.

– И вы передадите мои ответы полиции?

Непросто ответить на такой вопрос.

– Я не работаю в полиции. Но если вы сообщите мне что-то, чего пока не знает мистер Мурти, я объясню ему, насколько важно вас об этом расспросить. У нас с ним завтра назначена встреча. – Почувствовав себя увереннее, Первин добавила: – Я пришла, потому что убеждена в вашей невиновности и, как мне кажется, вы обладаете некоторыми сведениями, которые могут способствовать аресту реального преступника. Но поскольку мы с вами не подписывали официального клиентского соглашения, я не могу вам обещать полной конфиденциальности. Меня саму могут допросить в полиции.

– Я хочу, чтобы весь мир узнал правду о том, кто ее убил. Задавайте мне любые вопросы.

Первин как никогда остро сознавала, что их подслушивают, поэтому понизила голос и перешла на английский:

– Я хочу подробнее узнать, что именно вы делали в то утро и кого еще, возможно, видели или слышали. Можете сказать, где вы пережидали, прежде чем выбежать на улицу?

– На территории колледжа. – Динеш добавил с горечью: – Френи бы вам это подтвердила, если бы была жива.

– Вы ее недолюбливали, не так ли? – Первин вытащила из портфеля блокнот и пыталась нашарить карандаш.

– Недолюбливал? – Голос его сорвался. – Нет. Как раз наоборот.

Впервые за весь разговор Первин ощутила недоверие. Ведь Френи сама говорила об их трениях.

– Пожалуйста, объясните подробнее.

– Она была такой смелой. – Он чуть помолчал, потом продолжил: – И не только смелой, но еще и умной, честной и красивой. И лицом, и душой. Но она была парсийкой.

– Вы хотите сказать, что парсам нельзя доверять? – Первин на ум пришли слова Френи.

– Нельзя. Я индуист. Мне слишком опасно было сближаться с ней из-за того… – Он еще больше понизил голос, будто боялся сказать об этом даже ей. – Из-за того, чем это могло закончиться.

Он был в нее влюблен. Может, даже любил по-настоящему. Первин внезапно осознала это – и тут же услышала в углу какой-то шорох.

– Здесь есть кто-то еще? – От этого звука у нее едва не сдали нервы.

– Мыши. – Динеш вздохнул и продолжил: – Я ей грубил, чтобы она меня избегала. Она как-то сумела догадаться, что во время процессии я собираюсь привести в исполнение свой личный план. Передала мне записку, предложила встретиться утром в четверг на галерее третьего этажа.

– В какое именно время вы должны были встретиться?

– В половине одиннадцатого. Она, видимо, рассчитала, что это будет после переклички, но еще до появления принца. К сожалению, в момент ареста записка лежала в кармане моей курты. Именно по этой улике полицейские и пришли к выводу, что это я ее убил.

– Как прошла ваша с ней встреча?

– Она припозднилась, пришла в десять сорок. Не исключено, что специально, чтобы помешать мне выбежать наперерез процессии. Как бы то ни было, я ее дождался, и она принялась меня переубеждать. Говорила про Бала Гангадхара Тилака, предупредила, что я не должен повторять его ошибки. Она не впервые пыталась учить меня, как я, по ее мнению, должен поступить.

– Кто-то из ваших знакомых последовал за принцем уже после процессии?

– Что вы имеете в виду?

– Несколько дней назад принц ездил в Пуну. – Рассказывать Динешу о происшествии на железной дороге она не имела права.

– Ничего об этом не знаю. Я здесь уже сколько дней сижу. Пусть наслаждается видами Индии, притом что у меня будущего в этой стране больше нет.

Первин вдруг вспомнила человека, пристально следящего за всеми событиями, – он наверняка заранее ознакомился с программой поездки принца.

– А мистеру Грейди было что-то известно про ваше, так сказать, намерение выступить на параде?

– Я никому ничего не говорил, так