Круглый год. Сборник. 1974 - С. В. Орлеанская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не прошло и месяца, как лайки нашли его берлогу, и он едва успел убежать от охотника. Пришлось лечь прямо на снегу — на слуху. Но и тут его разыскали охотники, и опять он чуть спасся.
И вот спрятался он в третий раз. Да так, что никому и в голову не пришло, где его надо искать.
Только весной обнаружилось, что он отлично выспался высоко на дереве. Верхние ветви этого дерева, когда-то сломанного бурей, росли в небо, образуя как бы яму. Летом орёл натаскал сюда хворосту и мягкой подстилки, вывел здесь птенцов и улетел. А зимой догадался забраться в эту воздушную «яму» потревоженный в своей берлоге медведь.
Виталий Бианки
Тумбасов А. Как видит художник
КАК ВИДИТ ХУДОЖНИК
ПЕРВАЯ ПОБЕЛКА
Уже забелели крыши, грядки в огородах. На лугу белая пелена, и лес поседел. Пушинки цепляются за каждую веточку, хвоинку. Только под ёлками темнеет земля. В лесу от этого пестро. Хороводы поганок, засыпанные снегом, стоят, как вазочки с сахарным песком.
Тихо. Никто не ходит, птиц не видно. И вдруг я слышу, будто скрипят хромовые сапоги. Это старую берёзу успевают ещё подтачивать жуки-короеды и древоточцы. Летом я не раз встречал на берёзе чёрного дятла, или желну, как называют его. Желна — редкая птица, большой работящий дятел. Клювом он орудует, что столяр долотом.
Знакомый муравейник выглядит заброшенным. Хозяева ушли на нижние этажи и закрылись до весны. Я вспомнил, как однажды комар напился моей крови и не смог перелететь этот муравейник, упал. Муравьи тут же навалились на комара и стали закатывать его в свою кладовую, как бочонок с красным сиропом. Так-то вот погубила комара жадность.
Теперь всякие мошки и комары забились в щели.
А мухоморы встречают зиму во всей красе. Иные вышли из-под ёлки и застряли в снегу. На белой пороше красные шляпки далеко видно, они точно фонари горят.
А снег идёт. Первая побелка удалась зиме, всё меньше и меньше остаётся голой земли. Снег присыпает и мухоморы. Гаснут один за другим их красные и жёлтые фонарики.
В ШУБАХ И ШАПКАХ
Куда ни посмотришь в зимнем лесу, всюду снег. Кругом комья, пласты и снежные кружева. Не сразу разберёшь, где ёлочка, где пенёк. Однако пеньки закрылись — и их не видно, а ёлочки обязательно где-нибудь да высунут колючую лапку.
Небольшая ель запахнулась в белую шубу с головой и стоит себе. Будто тётенька, закутанная в пуховый платок. В руках у неё сумка хозяйственная: это ком снега так пристроился. Я чуть было «Здравствуйте» не сказал, когда ёлка слегка качнулась: думал, и впрямь кто-то идёт мне навстречу.
А ёлочки-малютки в снежных комьях — словно совы белые расселись под большими деревьями. Весь лес убран снегом. К стволам, как гвоздями, сухими сучьями прибиты комья и комочки. Интересно! Я достал блокнот, погрел руки за пазухой и стал рисовать. Первой зарисовал ёлку-тётку в шубе, с сумкой. Затем снежную арку. Она похожа на низкие ворота — человеку не пройти. Только мышь проложила мелкую строчку, которую пересек заячий след...
Дальше я иду не спеша и среди снежных фигур высматриваю диковины разные. Вот встретился на моём пути рыцарь. Это сосенка выставила свою вершину-крестик из комьев, похожих на шлем. Рыцарь с виду сердитый, недовольный чем-то. Таким я и нарисовал его. Подул на пальцы, перевёл взгляд кверху. Ба! Рябиновые кисти свесились надо мной. Опушённые снежком, они будто краснощёкие барышни-боярышни в белых шапках.
— Здравствуйте! — сказал я и задел ветку.
Боярышни дружно закивали, а шапки свои не уронили: холодно. Замёрз и я. Глянул с завистью на деревья в боярских шубах и побежал, быстро отталкиваясь палками, чтобы согреться.
ДЕСАНТ
Будто невзначай, посыпался снег с высокой пихты. Это ветер пробрался в чащу. По тому, как он подхватывал снежную пудру и закручивал вихрем, было ясно: начиналась метель. Я заторопился из леса.
С деревьев повалились пласты снега. Ели взмахнули зелёными лапами, как руками, и, чудилось, заголосили:
«Ах, батюшки, как зимовать будем!..»
Мне оставалось пройти небольшое поле. Но когда я вышел на опушку, то невольно остановился. Ветер с воем вырывался на простор. Подхватывая семена с высоких лип, он нёс их над полем.
Семена липы — это два-три мелких орешка с листочками. Сухой листок изогнут так, что, сорванный с дерева, вертится пропеллером на ветру и несёт орешки.
Их тысячи кружились в снежном вихре. «Моторы», как видно, работали неодинаково. Иные семена, пристроенные к листочку-пропеллеру, держались устойчиво, летели далеко. А другие кувыркались и падали рядом.
Воздушный десант опускался на поле, густо усеяв его золотыми листочками.
Из миллионной армии семян только единицы могут закрепиться и вырасти, а остальные погибнут. Но деревья из года в год посылают семена-десанты, стараются захватить поля и расширить лесные владения.
Зимой нам кажется: лес спит. Нет, только дремлет. И напрасно говорят, будто скучно в зимнем лесу. Не верьте. Но чтобы увидеть интересное, надо не просто смотреть, а удивляться, да ещё уметь хотя бы чуточку сочинять.
Анатолий Тумбасов
Павлов Б. Снежки
СНЕЖКИ
Зимняя ночь застала меня в подмосковном лесу. Отсюда более километра петляет до посёлка Юность лесная тропинка. Было тихо. Стояла оттепель. Днём термометр показывал нолевую температуру воздуха.
Идти по лесу в такую пору и в такую погоду — одно удовольствие. Правда, стоявшая тишина как-то по-особенному заставляла настораживаться, острее прислушиваться.
И вдруг из-за толстого дерева кто-то бросил в меня снежный плотный комок. Его удар угодил мне прямо в грудь. От неожиданности я даже остановился и крикнул:
— Кто там?
Молчание.
Я поднял голову: обвисшие ветки, не шевелясь, крепко держались на стволах.
И, не успев сделать шагов двадцать, я снова получаю удар, на этот раз уже в спину. От удара снежный ком рассыпался.
Я опять остановился. Теперь уж смотрю во все стороны и вверх. Ничего не замечаю, кроме снежных перчаток на ветках толстых стволов, длинных белевших дорожек-брустверов, лежавших на заваленных ещё с осени деревьях, высоких папах на пнях да черневшего шатра над головой.
Кто-то, прячась, из-за деревьев бросал снежки. Причём без промаха. Шутил. «Не иначе как отдыхающие из местного дома отдыха,
