Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В советские время историки сваливали все с больной головы на здоровую. По их мнению, во всех грабежах и преступлениях были виноваты сами власти, которые все это якобы специально спровоцировали. А бедные грабители, убийцы и мародеры оказались лишь жертвами этого чудовищного заговора! Вот типичный образчик столь оригинального взгляда: «Впрочем, это выступление не было организованным. Сознательных революционеров (большевиков) в тот момент во Владивостоке было мало. Этим воспользовалась охранка, которая спровоцировала массу недовольных солдат и матросов на погром лавок и винных магазинов. Матросы и солдаты, находившиеся на базаре, громко высказывали свое возмущение поведением коменданта крепости. А в это время группа подозрительных, подвыпивших лиц, на почве провокационно вызванного ими инцидента на базаре с мелочным торговцем-китайцем, начала разгром базарных лавок. К этой группе примкнула натравленная ею часть запасных солдат. Подозрительные лица, явившиеся на базар еще в самом начале выступления, усердно угощали водкой запасных солдат и матросов. С начала же погрома они стали призывать толпу громить магазины, рестораны, магазины иностранных фирм. Менее сознательная часть запасных и матросов поддалась этому провокационному маневру, в результате чего ряд лавок, магазинов, ресторанов был разгромлен, а возникшим при этом пожаром уничтожена значительная часть и частных домов. Накопившееся у матросов озлобление против офицеров выразилось в сожжении морского офицерского собрания, здания военно-морского суда, четырех офицерских флигелей и квартиры командира флотского экипажа и старшего помощника командира порта; в квартире же самого командира порта были выбиты окна».
Во многих советских изданиях эта уголовщина объяснялась коротко и туманно: «Находившиеся среди них (солдат. — В.Ш.) провокаторы подбили некоторых военнослужащих на насилия и поджоги. Началось вооруженное восстание…» Понятно, что уточнять революционную принадлежность этих самых провокаторов-агитаторов было не с руки. Просто абстрактные «провокаторы». И всё…
Помимо всего прочего солдаты ворвались в здание местной гауптвахты, которую подожгли, а всех заключенных (это были в подавляющем своем числе уголовники) освободили. Вырвавшиеся на свободу уголовники, увидев, что в городе творится беспредел, активно включились в «разжигание огня революции» и неплохо погрели возле него руки. Пьяные погромщики, среди которых было немало и матросов, сожгли театр «Золотой Рог», Матросскую слободку, военно-окружной суд, здание Морского собрания вместе с уникальной Морской библиотекой, в которой хранилось и 1115 томов книг, полученных в 1887 году в дар от морского министра, адмирала И.А. Шестакова. Над городом стояли клубы дыма. За несколько дней от поджогов выгорела почти вся центральная часть города. Люди искали спасения на кораблях, где еще поддерживался порядок и дисциплина. Погромщики подходили и к ним, но вид расчехленных орудий заставил их ретироваться. К чести флота, в событиях осени 1905 года во Владивостоке матросы приняли минимальное участие. Увлеченные агитацией скопившихся в городе тысяч солдат и местного люмпена, революционеры не обратили должного внимания на относительно малочисленных матросов. Эту ошибку они учтут в недалеком будущем…
* * *
Что касается непосредственно частей Владивостокского гарнизона, то волнения охватили лишь 1-ю и 2-ю крепостные минные роты, расквартированные в бухте Диомид и замыкавшиеся на коменданта Владивостока. Минеры не подчинялись Морскому министерству, хотя занимались постановкой и обслуживанием минных заграждений в водной акватории вокруг Владивостока. События в крепостных минных ротах Владивостока как две капли воды похожи на то, с чего начинался вооруженный мятеж в Свеаборге, т. е. вначале претензии относительно винных денег, а затем те же спекуляции относительно свободы личности, слова и собраний.
30 октября, около 7 часов вечера, у казарм 2-й Владивостокской минной роты собрались минеры этой роты. Они вызвали на улицы солдат-минеров 1-й роты и решили идти к полковнику Золотареву, командиру этих частей. Но полковника дома не оказалось, поэтому для начала в его квартире выбили камнями стекла. Затем минеры двинулись к флигелю старших офицеров. Те, понимая, что их ничего хорошего не ждет, посчитали за лучшее заранее укрыться на стоявшем у берега транспорте «Смельчак». Тогда раздосадованные минеры с криками «бей их, белоручек!» бросились к флигелю младших офицеров, где также выбили стекла. Группа молодых офицеров, застигнутая на месте, попыталась остановить минеров окриком «смирно». Минеры в ответ кричали: «Не хотели слушать, так камня на камне не оставим! Свободу давай!» После этого минеры подошли к караульному дому и освободили арестованных. Вместе с ними они разгромили дом командира транспорта «Смельчак» и направились в город, чтобы поживиться чем-нибудь в разграбленных лавках и магазинах.
Записка командира 2-й Владивостокской крепостной минной роты подполковника Мухина о волнениях в роте 30 октября 1905 года и о требованиях минеров: «30 октября. Воскресенье. На участке роты находились все офицеры, кроме командира, который жил в городе на частной квартире. Из числа нижних чинов по списку состояло: штатных — 215, прикомандированных — 37. Из числа штатных находилось в командировках 3, больных в госпиталях — 13, арестованных при роте — 1, на минной станции — 5, казенной прислуги — 10, налицо штатных — 168. Из числа прикомандированных находилось в госпитале — 1, налицо — 36. За несколько дней до 30 октября фельдфебель доложил старшему офицеру капитану Юшкевичу, что рота заявляет о недостаточности отпуска 2½ фунта хлеба в день на человека. Старший офицер собрал роту и прочитал ей положение о довольствии войск в военное время и соответствующий приказ по крепости, причем разъяснил, что крепость находится на военном положении и что об изменении закона он ходатайствовать не вправе. После вечерней переклички 29 октября фельдфебель при рапорте о состоянии роты доложил старшему офицеру, что рота просит в воскресенье освободить ее от работы. По докладе об этом через фельдфебеля полковнику Золотареву последний разрешил это сделать. 30-го утром к старшему офицеру снова явился фельдфебель с просьбой подписать билеты желающим идти к обедне как в город, в собор, так и в церковь на Чуркине. Ввиду большого числа изъявивших это желание было по этому поводу испрошено разрешение полковника Золотарева и люди уволены по билетам командами под начальством унтер-офицеров до 3 часов дня. Всего было уволено: минеров — 78 человек и прикомандированных —
