Рожденная пламенем - Эбби-Линн Норр

по которой я убедил маму с папой отпустить тебя в Венецию – то, что я на себе испытал глубину твоего сожаления. И тебе посочувствовал.

Я посмотрела вниз на утрамбованную землю под ногами. Укол вины и стыда пронзил меня при воспоминании о том, что я сделала. Я так сердилась на Джека в тот вечер, что выволокла его из комнаты. Я не хотела, чтобы он поскользнулся и ударился о дверной косяк, но это случилось. Он поранил лицо и лишился кусочка зуба. Никогда не прощу себя за это.

– Не стоит так себя казнить, – тихо сказал Джек.

Я изумленно уставилась на него.

– Ты что, и мысли читаешь?

– Нет, этого я не умею. Но я чувствую то же, что и ты. И ты все еще винишь себя. Я этого не хочу. – Он поерзал на качелях, словно под ним торчали колючки. – Может, мне бы это нравилось, не ощущай я, что творится у тебя на сердце. Нам обычно хочется, чтобы люди сожалели, причинив нам вред. Но это… – он пытался найти правильные слова. Лицо его выглядело таким юным в свете фонарей, и я вспомнила, что ему всего пятнадцать.

– Несоразмерно? – спросила я.

Он энергично закивал.

– Ты поняла меня. И от твоих чувств мне становится только хуже.

– Но ведь это ты пострадал. Тебе не должно быть хуже от моих сожалений.

– Знаю, звучит бессмысленно. Но я ощущаю, как сильно ты себя казнишь, как на себя злишься. И мне это не нравится.

Я обдумала его слова.

– А трудно тебе жить с этой новой способностью?

– Чертовски раздражает, – с чувством произнес он. И яростно потер лицо, так что щеки его порозовели.

– Тебе не кажется странным, что у нас обоих появились неординарные способности? – спросила я. – С учетом соотношения сверхъестественных существ к обычным людям в мире, вероятность того, что два из них живут в одной семье, стремится к нулю.

– Считаешь мою способность сверхъестественной? – заморгал Джек. Эта мысль, похоже, раньше не приходила ему в голову.

– Конечно. Много ты знаешь людей, способных по-настоящему чувствовать чужие эмоции? – Существуют эмпаты, более восприимчивые, чем другие, но насколько я поняла, Джек чувствовал мой жар и мог слышать мой огонь, и это явно отличало его от нормальных людей.

– Да, но что в этом толку? Я не могу создавать пламя, как ты. – Он криво ухмыльнулся.

Я рассмеялась.

– Думаю, на более длительном отрезке времени твоя способность окажется куда полезнее моей.

– Сомневаюсь, – пробормотал он. Потом обхватил руками цепи качелей и сжал их. – Трудно отличить, где заканчиваются мои собственные эмоции и начинаются чужие. Поэтому я и ушел из-за стола в тот вечер, когда ты рассказала о том, что случилось в Венеции. Я чувствовал, как подавлена мама. Как удивлен Эр Джей. Он считает, что это круто, между прочим. – Джек искоса бросил на меня взгляд. – И даже завидует.

– Правда? – Но мои мысли вернулись к другим его словам. – Ты сказал, мама была подавлена?

– Конечно! – удивился он моей недогадливости. – Ты больше не ее малышка. Ей кажется, что у тебя украли будущее. В каком-то смысле ей кажется, что ты умерла. Отец сердится. Вернее, сердился до поездки в Англию. Вернулся он уже в лучшем настроении. И у него были жестокие намерения по отношению к Данте: если бы тот появился здесь, ему бы не поздоровилось.

Он резко прервался, заметив ужас на моем лице.

– Извини, Сэксони.

Сердце мое колотилось, и я крепко сжимала холодные цепи. Дыхание участилось. Я прикрыла глаза и вдохнула поглубже.

– Не стоило мне всего этого говорить. Прости.

– Ничего, все в порядке, – заверила я. – Лучше знать правду. Думаешь, мама согласится отпустить меня в Англию?

Он кивнул.

– Да. Отец ее уже убедил. Они вчера допоздна не спали. Я чувствовал, как конфликт между ними разгорается словно пожар и наполняет дом. И не смог заснуть, пока они не пришли к согласию.

– Так они пришли к согласию?

Мы встали и направились к дому.

Джек пристально взглянул на меня.

– Да. Похоже, нам снова придется прощаться.

Я кивнула.

– Видимо, да. – Я обняла брата за шею и поцеловала в лоб. – Рада, что ты больше на меня не злишься.

Когда я отпустила его, он потер висок. Вид у него был смущенный, лицо порозовело.

– Сделаешь так снова, разозлюсь еще сильнее.

– Как скажешь, – воскликнула я и толкнула его в кусты.

* * *

В тот вечер мы с Джеком сидели в подвале, в музыкальной комнате – он в кресле, а я примостилась на диванчике. Слушала, как попкорн шумит в аппарате в кухне над нами.

Это был вечер семейного кинопросмотра – традиция, которая началась с тех пор, как я себя помню. В небольшие окошки в верхней части подвала барабанил дождь, ветер шумно трепал листву.

– Я тут подумал: может, мне стоит поехать с тобой в Англию? – сказал Джек, подбрасывая в воздух пульт и ловя его.

– Да? Почему вдруг?

– Ну, возможно, я тоже сверхъестественный. И мне тоже надо тренироваться.

– Но ты не владеешь стихией огня, – улыбнулась я.

– Нет, я не так крут, как ты, но, может, и я буду полезен, – заявил он, уронив пульт и умоляюще сложив руки. При этом он хитро улыбался, как заправский злодей.

– Чем, например?

– Я буду твоим помощником. Определю, как относятся к тебе другие студенты. И скажу, кому из них нельзя доверять.

– Хм, – я задумчиво поглядела на брата. – По зрелом размышлении должна сказать, что это и вправду может оказаться полезно. Наверное, тебе стоит поехать. Утром позвоню Базилю и спрошу, не выделит ли он тебе комнату.

Джек улыбнулся, потом улыбка погасла.

– Что такое?

– Ты скоро уедешь, – заметил он. – И будешь далеко весь учебный год.

– Я буду навещать вас время от времени.

Он взглянул на лестницу – сверху, из кухни доносились голоса родителей.

– Да, но как только ты ощутишь вкус свободы, думаю, не захочешь приезжать домой. Уж точно не насовсем. Для чего? В мире столько интересных мест. Зачем возвращаться в Солтфорд?

– Что ж, – заметила я. – Думаю, ты тоже здесь надолго не задержишься. Еще три года, и ты поедешь в университет или колледж. Или куда-то еще, как решишь.

Он нахмурился.

– Не люблю перемены.

Я взглянула на младшего братишку. Он так изменился за последние пару лет. Странно было слышать, что он ненавидит эти изменения.

Меня захлестнула волна ностальгических воспоминаний, и я поняла, что он, вероятно, прав. Мои дни под родительским кровом сочтены. Как и большинство подростков, я мечтала расправить крылья.

Следовало бы что-то сказать в этот важный момент, но я молчала. Найти слова всегда хорошо получалось у Джека.

Он прервал мои размышления, сменив