Сумерки Баригора - Софья Соломонова

Она рванулась к приближающимся гвардейцам, целя свой кинжал в горло ближайшего.

– Братья, вознесем же наши молитвы Алору в сей темный час! – провозгласил Десница, поднимая руки к потолку. Он стоял почти сразу за Айей, и, когда та быстрым движением перерезала горло одному из солдат, фонтан крови залил светлые одежды и лицо первосвященника, но тот даже не поморщился. Вместо этого он запел, взывая к Алору о спасении и помощи, и вскоре его слова подхватили и другие.

Алор великий,

Алор, защитник наш,

К тебе взываем

В сей темный час.

Убийцы ринулись вперед на врагов. Косуля и еще одна девушка, замыкающая процессию, легко расправились с несколькими солдатами, подпирающими их со спины, и присоединились к своим соратникам в битве. Откуда-то из полумрака под потолком вдруг возникла Сойка. Она спрыгнула прямо на голову одному из северян, стоящему чуть в стороне от остальных, и свернула ему шею. Прежде чем ее успели заметить остальные, девушка подкралась ко второму дикарю, но в последнюю секунду он, будто почувствовав что-то, обернулся на нее, поднимая копье. Сойка успела среагировать и, быстро подпрыгнув, вонзила нож в сонную артерию противника. Тот схватился за горло, дико хрипя, кровь обагрила серую волчью шкуру на его плече. Но этого было достаточно, чтобы привлечь внимание трех оставшихся варваров, которые тут же направили на девушку группу солдат.

Медведь с диким ревом, оправдывающим его орденское имя, рванулся вперед, выхватывая из-за пояса два метательных топора. Он двигался с такой скоростью и проворством, что заторможенные гвардейцы просто не могли попасть по нему. Медведь ворвался в их ряды и за несколько мгновений завалил сразу четверых.

Айя не уступала ему, прыгая буквально по головам солдат, стремясь добраться до главаря северян.

Свет свой пролей

На наши души,

Нам силу дай,

Чтоб тьму сокрушить.

С каждым словом молитвы полумрак, царящий в подвале, все более рассеивался. Факелы на стенах разгорелись ярче. А ближайшие к священникам солдаты зашатались, дезориентированные.

Хтор прокричал что-то на своем языке, и несколько гвардейцев вскинули пистоли. Раскатистые звуки выстрелов, многократно отразившиеся от стен и сводов подвала, на мгновение оглушили всех. Один из священников упал как подкошенный, не успев завершить куплет, – пуля пробила ему голову. Другой медленно осел на землю, схватившись за бок, на котором стремительно расползалось кровавое пятно, но все же продолжил молитву. Еще несколько пуль попали в других гвардейцев, оказавшихся на пути, и одна рассекла плечо Айи, но та даже не поморщилась, полностью поглощенная ражем сражения.

Медведь продолжал самозабвенно рубиться с гвардейцами, которые изо всех сил пытались оказать ему сопротивление, но один за одним падали под его бешеным напором. Косуля достала откуда-то легкий арбалет и увлеченно стреляла по солдатам, пытаясь попасть в их кукловодов. В какой-то момент ей повезло, и, когда очередной гвардеец отвлекся на Айю, всего на секунду в прицеле Косули оказался один из подручных Хтора. Опытной убийце этого было достаточно. Толстый короткий болт с тихим смертоносным шелестом слетел с тетивы и вонзился в грудь северянину. Тот отшатнулся назад от удара, но прежде, чем упасть, он посмотрел в упор на свою убийцу и прокричал что-то неразборчивое. При каждом слове с его губ капала кровь, поднимающаяся из пробитого легкого. Когда варвар упал, Косуля победно улыбнулась, но лишь на секунду. В следующее мгновение она схватилась за горло, задыхаясь. Ее кожа посерела, и под ней появились сероватые прожилки, которые стремительно темнели. Женщина упала на землю, выпуская из ослабших рук арбалет, и забилась в конвульсиях.

Заметив это, Матиас подлетел к Косуле и опустил руки ей на грудь, продолжая петь молитву.

О Алор!

Именем твоим святым

Тьмы оковы сбросим,

Кавица победим!

Косуля перестала содрогаться и сделала рваный вдох. Руки Матиаса источали свет, слабый, но все же заметный в окружающей полутьме. И этот свет будто бы выжигал серые прожилки под кожей убийцы.

Тем временем Айя, метнув сразу несколько кинжалов, вывела из строя оставшихся гвардейцев с пистолями. Хтор отдал приказ, и на женщину набросились сразу четверо солдат. Но ей на помощь подоспела Сойка. Левая рука девушки безвольно висела, капюшон слетел, и совсем юное лицо искажало множество порезов и ссадин, но она оставалась все такой же смертоносной.

Остальные убийцы самоотверженно отражали атаки гвардейцев, исступленно пытающихся достать до священников и помешать их молитвенному песнопению. Один из гвардейцев смог пробиться вперед, пока его соратники оттеснили двух братьев Ордена в сторону, и рванулся к Деснице. Он замахнулся саблей, но стоящий рядом священник дотронулся до его спины рукой, и гвардеец замер как истукан, а потом мягко осел на землю.

Но брат Сурок отвлекся на этот звук, и в это мгновение неловкий, но на удивление точный удар одного из гвардейцев опустился на его плечо, перерубая кости и мышцы. Брызнула кровь, и Сурок со сдавленным криком упал навзничь к ногам Десницы. Тот бросил на него быстрый взгляд, но не прекратил петь.

О Алор!

Твой свет разрушит

Тьмы оковы!

Благословенный,

Прольется он во все альковы.

Айя и Сойка спина к спине сражались едва ли не с десятком гвардейцев. Им удавалось парировать их неловкие выпады, но с каждой минутой напор врагов все усиливался, а силы убийц иссякали. Увидев это, Медведь бросился к ним, буквально прорубая себе дорогу через ряды гвардейцев. Не от всех их атак мужчине удавалось увернуться, его одежда была рассечена во многих местах, кожу покрывали кровавые порезы, но он не обращал на них внимания.

Когда Медведя от его сестер отделял всего один солдат, изможденная и потерявшая много крови Сойка все же пропустила роковой удар. Сабля плашмя вошла ей под ребра, и девушка повисла на ней, мутными глазами глядя на Айю. Та не обратила на это внимания, ожесточенно отбиваясь от атак со всех сторон, но Медведь вновь взревел и с утроенной яростью налетел на гвардейца, убившего его сестру. Дикий напор Медведя позволил Айе выпутаться из боя с гвардейцами и вновь броситься к Хтору.

Путь ей преградил его последний оставшийся в живых подручный-северянин. Выставив вперед копье, он прокричал что-то, и Айя схватилась за грудь, согнувшись пополам. Но в этот момент пение священников за ее спиной вышло в крещендо, и Айя вновь выпрямилась, хищно улыбаясь противнику.