Странствия убийцы - Робин Хобб

Значит, мы разделим эту клетку.

Я хочу, чтобы было по-другому, и попытаюсь найти какой-нибудь способ освободить тебя от этого. Но я даже не знаю, как мне самому освободиться. Я не имею представления, что тебя связывает, как разорвать эту связь. Ты и я, мы разделяем Уит. Мы с Верити разделяем Скилл. Как могло послание его Скилла пройти сквозь меня и захватить тебя? Ты даже не был со мной, когда он позвал меня!

Ночной Волк очень тихо сидел на снегу. Поднялся ветер, и при слабом свете звезд я видел, как колышется его шкура.

Я всегда с тобой, брат. Может быть, ты не всегда чувствуешь меня, но я всегда с тобой. Мы одно.

Мы многое разделяем, согласился я. Меня мучила совесть.

Нет. Он повернулся, чтобы посмотреть мне прямо в лицо, и встретил мой взгляд – так не поступил бы ни один дикий волк. Не разделяем. Мы одно. Я больше не волк, ты больше не человек. У меня нет слов для того, что мы представляем собой вместе. Может быть, тот, кто говорил с нами о Древней Крови, знает, как назвать это. Он помолчал. Только посмотри, насколько я стал человеком, если ищу слова для мысли. Слов не нужно. Мы существуем, и мы то, что мы есть.

Я бы освободил тебя, если бы мог.

Освободил бы? Я не отделился бы от тебя.

Это не то, что я имел в виду. Я хотел сказать, что ты смог бы жить собственной жизнью.

Он зевнул, потом потянулся.

Я хочу, чтобы у нас была наша собственная жизнь. И мы завоюем ее вместе. Так. Мы будем путешествовать ночью или днем?

Днем.

Он почувствовал, что я имею в виду.

Ты останешься с этой огромной стаей? Почему не уйти от них и не бежать со мной? Мы бы шли быстрее.

Я покачал головой.

Это не так просто. Чтобы путешествовать там, где мы должны, мне потребуется укрытие, а у меня его нет. Мне нужна помощь этой стаи, чтобы выжить в такую погоду.

За этим последовали трудные полчаса, в течение которых я пытался объяснить волку, что мне необходима поддержка моих спутников, чтобы добраться до гор. Если бы у меня была лошадь и собственная провизия, я бы не задумываясь рискнул и пошел с ним. Но идти пешком по снежной дороге, да еще с тяжелой ношей за спиной, когда впереди ждут еще более глубокие снега и сильный холод, не говоря уж о переправе через реку, было бы глупо.

Мы могли бы охотиться, настаивал Ночной Волк, а по ночам сворачиваться вместе в снегу. Он бы заботился обо мне, как заботился всегда. С трудом мне удалось убедить его в том, что мне придется продолжать путешествовать со стаей.

Значит, я буду красться за всеми этими людьми, как бродячая собака?

– Том? Том, ты здесь? – В голосе Ника было раздражение и беспокойство.

– Здесь! – я вышел из кустов.

– Что ты делал? – подозрительно спросил он.

– Писал, – ответил я и принял внезапное решение. – И моя собака догнала нас. Я оставил его с друзьями, но он, наверное, перегрыз веревку. Эй, мальчик, к ноге.

Я отгрызу твою ногу! — кровожадно предложил Ночной Волк, но вслед за мной вышел на открытый двор.

– Чертовски большая собака, – заметил Ник. Он наклонился: – Похоже, больше чем наполовину волк.

– Мне говорили это в Фарроу. Это баккская порода. Они отлично пасут овец.

Ты за это заплатишь. Я тебе обещаю. В ответ я похлопал его и почесал за ухом. Повиляй хвостом, Ночной Волк.

– Он верный старый пес. Мне бы следовало знать, что он не захочет остаться.

Что мне приходится терпеть ради тебя! Он вильнул хвостом. Один раз.

– Понятно. Что ж. Ты бы лучше шел внутрь и поспал немного. А в следующий раз не уходи один. Какой бы ни была причина. По крайней мере, предупреди меня. Когда мои люди стоят на страже, они обычно нервничают. Они могут перерезать тебе горло раньше, чем ты успеешь что-нибудь сказать.

– Понял.

Я прошел под самым носом у двоих.

– Ник, ты ведь не возражаешь, а? Против собаки я имею в виду – Я пытался вести себя дружески и смущенно. – Он может оставаться снаружи. Он хороший сторожевой пес.

– Только не жди, что я буду его кормить, – прорычал Ник, – и не давай ему мешать нам.

– О, он себя будет хорошо вести. Верно, мальчик?

Старлинг выбрала как раз этот момент, чтобы подойти к двери.

– Ник? Том?

– Мы здесь. Ты была права, он просто писал, – тихо сказал Ник. Он взял Старлинг под руку и повел ее назад к сараю.

– В чем дело? – спросила она, и голос ее звучал почти встревоженно.

Внезапно мне пришлось полностью положиться на ее сообразительность и нашу дружбу.

– Да просто собака, – сказал я быстро. – Похоже, Ночной Волк перегрыз свою веревку. Я предупреждал Криса, чтобы он приглядывал за ним в первое время, но пес ухитрился убежать, и вот он здесь. Думаю, придется взять его с нами в горы.

Старлинг смотрела на волка. Глаза ее были широкими и черными, как ночное небо над нами. Ник дернул ее за руку, и она наконец повернулась к двери.

– Наверное, – еле слышно промолвила она.

Я молча поблагодарил Эду и всех остальных богов, которые могли меня услышать. Потом сказал Ночному Волку:

– Оставайся и сторожи. Ты хороший мальчик. Радуйся, пока можешь, маленький брат. Он рухнул на снег у телеги. Я сомневался, что он останется там дольше нескольких мгновений. Я последовал внутрь за Старлинг и Ником. Ник плотно закрыл за нами дверь и запер засов. Я снял сапоги и сбросил засыпанный снегом плащ, прежде чем завернуться в одеяло. Сон пришел почти сразу после того, когда я в полной мере ощутил облегчение, которое испытал. Ночной Волк вернулся. Я снова соединился с ним и был в безопасности, с волком у дверей.

Ночной Волк. Я рад, что ты здесь.

У тебя странная манера показывать это, ответил он, но я чувствовал, что его все это скорее развлекло, чем оскорбило.

Черный Рольф послал мне весть. Регал хочет натравить на нас принадлежащих Древней Крови. Он предлагает золото, чтобы они выследили нас. Мы не должны много разговаривать.

Золото. Что золото для нас или для таких, как мы? Не бойся, младший брат. Я здесь, чтобы заботиться о тебе, как раньше.

Я закрыл глаза и погрузился в сон, надеясь, что он прав. В мгновение, которое я колебался на грани между сном и бодрствованием, я заметил, что Старлинг не расстелила свое одеяло рядом со мной. Она сидела в другом конце комнаты. Рядом с Ником. Голова к голове, они тихо разговаривали о чем-то. Она смеялась. Я не слышал слов, но в тоне был дразнящий вызов.

Я почти ощутил укол ревности. И тут же упрекнул себя за это. Она была спутницей, не более того, и меня не должно волновать, как она проводит свои ночи. Прошлой ночью она спала у моей спины, в эту ночь не будет. Я решил, что дело в волке. Она не может принять его, и она не первая. Знать, что я владею Уитом, и встретиться со связанным со мной животным, это не одно и то же. Что ж. Что есть, то есть.

Я спал.

В какой-то момент ночью я почувствовал легкое прикосновение. Это было еле заметное касание Скилла. Я насторожился и замер, выжидая. Ничего. Наверное, мне показалось. Потом меня потрясла более пугающая мысль. Может быть, это Верити, слишком ослабевший, чтобы связаться со мной? А может быть, это был Уилл. Я лежал тихо, мечтая открыться и боясь этого. Мне так хотелось увериться в том, что с Верити все в порядке; с тех пор как он атаковал группу Регала в ту ночь, я совершенно не чувствовал его. Иди ко мне, сказал он тогда. Может быть, это было его предсмертное желание? Что, если его уже нет в живых? Я отбросил эту мысль и опустил стены защиты.

Сознание, которое коснулось меня, принадлежало Регалу.

Я никогда не общался Скиллом с Регалом, только подозревал, что он владеет Скиллом. Даже сейчас я усомнился в своих ощущениях. Сила принадлежала Уиллу, но думал Регал. И вы так и не нашли женщину? — спрашивал он кого-то Скиллом. Я стал смелее и решился потянуться дальше. Я старался читать его мысли так, чтобы он не почувствовал моего присутствия в своем сознании.

Пока нет, мой король. Барл. Прячет дрожь за официальностью и вежливостью. Я знал, что Регал чувствует это так же ясно, как я. Я даже знал, что он наслаждается этим. Регал никогда не мог уловить разницу между страхом и уважением. Он не верил никому, пока не чувствовал, что его боятся. Я не думал, что это распространяется на его собственную группу. Чем же он угрожает им?

И ничего о бастарде? — потребовал Регал. Теперь ошибиться было нельзя. Регал работал Скиллом, используя силу Уилла. Значит ли это, что он не может делать того же самого, но без дополнительной помощи?

Барл взял себя в руки. Мой король, нет никаких следов. Я не сомневаюсь, что он мертв. На самом деле мертв на этот раз. Он порезал себя отравленным клинком. Его отчаяние в этот момент было абсолютным. Ни один человек не смог бы изобразить ничего подобного.