Бурят (СИ) - Номен Квинтус

— Действует, мы уже Тарту обратно в Юрьев переименовали.

— А я подумал еще, что неплохо бы вернуть исконное название этому Таллину. Будет у нас Колыванская область — как, звучит?

— Ревельская, про Колывань сейчас разве что ученые историки помнят. А я, между просим, серьезно о планах спрашиваю.

— Ну давай серьезно. Сколько земли у помещиков тамошних конфисковано?

— Немного, там в основном хутора со своими наделами.

— Вот и отлично, пока хуторяне местное население прокормят. Прокормят? Как у них там с урожаем?

— Ты не понимаешь! Нам нужно новые области развивать, причем наравне с остальными — то есть, если о сельском хозяйстве говорить, то организовывать госхозы…

— Слава, сейчас начинается уборочная, дай людям спокойно поля убрать. А тем временем займись организацией закупочных контор, которые у мужиков тамошних урожай выкупят…

— Нам его хранить будет негде.

— Но раньше-то там урожай как-то хранили? Честно говоря, я еще до освободительной операции прикидывал, чем там народ занять, и думаю, что для СССР интерес представляет бывший Руссо-Балт…

— Они завод этот вообще уже закрыли.

— Но ведь не снесли же? Создай группу, которая спланирует его восстановление. А еще нам будет очень интересна Петровская верфь… я знаю, что ее тоже закрыли — так открой обратно! Больше в Прибалтике для нас ничего особо интересного нет, так что сначала эти два завода плюс… говоришь, урожай хранить негде? Значит еще элеваторы, хранилища для овощей…

— Можно еще переработку молока развивать, сыр, например, делать…

— Слава, как твой сосед, я с удовольствием помогу тебе. Если у тебя соль дома закончится или масло — всегда дам. Но как Председатель Совета министров я должен выполнять сформированные твоим Госпланом планы, это ты мне должен говорить, что делать, а не я тебе.

— А я к тебе пришел не как к Предсовмина, а просто как к умному человеку.

— Ну, тогда ты просто дверью ошибся, Глеб Максимилианович живет в другой квартире. Ладно, мне сейчас еду уже принесли, останешься поужинать? Заодно и решим, как город будем называть: Ревель или все же Колывань?

Глава 31

Незадолго до Нового года Николай Павлович в Георгиевском зале Кремля вручил три первые Звезды Героя Труда. Звание-то давно уже было введено, но вот знаки Героев только что утвердил Верховный Совет, и их-то новым Героям и вручили. Трем Героям, за пуск Петербургской ТЭЦ-3.

Владимиру Георгиевичу Шухову — потому что на ТЭЦ были установлены его новые котлы и его же теплообменники, благодаря которым теперь можно было отапливать зимой весь Петербург. Конечно, теплотрассы только начали еще строиться, но и те, что уже проложили, почти на треть сократили потребности города в дровах.

Глебу Максимилиановичу Кржижановскому — за то, что он синхронизировал эту ТЭЦ с двумя другими, с Волховской и Свирской гидроэлектростанциями и теперь почти половина Петербургской области была подключена к общей электросети. Пока на то, чтобы подключить к этой системе больше городов, просто не хватало проводов — но провода делались и скоро (вероятно уже до конца следующего года) в общую систему и Московская область включится.

Третью Звезду получил Сергей Венедиктович Алексеев — ученый-лесовод, предложивший очень интересные способы проведения санитарных рубок в лесах и очистки лесов от лесного мусора. Его наградили потому, что ТЭЦ-3 работала «на дровах», а точнее — на древесных гранулах. ТЭЦ мощностью в сто шестьдесят мегаватт по электричеству…

На самом деле по первоначальному проекту ТЭЦ должна была на двух генераторах выдавать полтораста мегаватт, однако сами генераторы, изготовленные тут же, в Петербурге, получились всего по семьдесят два — что-то «недорасчитали» и на «паспортной» мощности они начали сильно перегреваться. Так что проектанты «быстренько устранили недостаток» подключением к котлам еще по одному турбогенератору, каждый по восемь мегаватт — котлы и такую нагрузку паром без проблем обеспечивали. А «лишние» мегаватты получились из-за ошибки в документации, точнее даже «ошибки прочтения документации»: плохо пропечатанную восьмерку инженеры прочитали как тройку — но на них никто обижаться не стал. Ну, получилось десять лишних мегаватт — но на алюминиевом заводе никакие мегаватты лишними не станут.

«Дрова» на электростанцию возили почти со всей области. То есть не со всей, леса восточнее Новгорода гранулами обеспечивали новую ТЭЦ в этом городе — но за Новгородскую ТЭЦ ее строителей наградили всего лишь медалями «За доблестный труд». Потому, что на Новгородской агрегаты стояли «серийные», по сорок четыре мегаватта. Пять штук стояло — но «обыкновенных». То есть тоже новейших, однако Николай Павлович свое решение «туда Звезд не направлять» объяснил просто:

— В Новгороде котлы стоят тоже Шуховские, подключал электростанцию к общей сети тот же Глеб Максимилианович, дрова туда по Алексеевской технологии добывают. Просто этим троим в постановлении о награждении перечислять все электростанции, к которым они руку приложили, не стоит.

— Почему не стоит? — удивился Иосиф Виссарионович, так же входящий в наградную комиссию.

— Потому что я буду эти постановления вслух зачитывать. А если в постановлении всё написать, то первого я награждать начну утром, а последнему Звезду вручу уже ближе к полуночи. А тот же Шухов уже не мальчик, устанет сильно…

Новгороду с его двадцатью тысячами населения не требовалось столько тепла, сколько выдавала ТЭЦ — и «лишнее» тепло пустили на отопление массово строящихся рядом теплиц. Просто инженеры, которым Николай Павлович рассказывал про «венецианские зеркала», технологию отработали — и теперь уже три новых стеклозавода давали стране столько прекрасного оконного стекла, что его хватало и на все тройки, и на те же теплицы. Правда, теплицам пока доставалось очень немного, но и новые стеклозаводы продолжали строиться…

И не только стеклозаводы. После того, как товарища Кирова правительство отправило «строить новые города на Дальний Восток» (Николаю Павловичу уж очень не понравилось увлечение петербургского партруководителя местными балеринами за казенный счет), у него был изъят (тоже купленный за казенные деньги) американский холодильный шкаф. Который был передан «для изучения» группе выпускников МВТУ, и один из них, Савелий Петрович Савельев, предложил конструкцию компрессора, не требовавшего ежемесячного обслуживания. Хороший инженер из него получился — а так как из Монголии молибдена поступало уже довольно много, использование в качестве смазки сульфата этого самого молибдена уже не выглядело «безумно дорогой экзотикой». Но в стране правило действовало простое: инициатива наказуема исполнением — и Савелий Петрович теперь строил завод по выпуску этих компрессоров. В родной Сызрани строил, а холодильники с этими компрессорами предполагалось делать на новом заводе в Кузнецке, железную дорогу к которому срочно электрифицировали. Источником энергии для дороги Кржижановский предполагал использовать новенькую ГЭС на реке Сызранке: по его убеждению только ГЭС могла оперативно реагировать на резко меняющуюся потребность в электричестве для локомотивов. Ну да, могла, только двух мегаватт хватило бы лишь на пару одновременно движущихся по дороге поездов — впрочем, на участке в сотню с небольшим километров больше их и не ожидалось.

Тем не менее Глеб Максимилианович (лично занимавшийся постройкой этой ГЭС) догадывался, что в городе потребители электричества и кроме железной дороги имеются — так что опять-таки под его непосредственным руководством была организована небольшая проектная контора, занятая разработкой уже ТЭЦ на «местном топливе». Не на дровах, а на горючем сланце, месторождение которого находилось буквально на окраине города (и которое потихоньку разрабатывалось уже больше десяти лет). К этой работе Кржижановский привлек Владимира Николаевича Ипатьева: если эстонцы из своего сланца много полезного добывали, то почему бы и здесь этим не заняться?