Большой флот Страны Советов - Игорь Григорьевич Дроговоз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крылатая ракета Л-700 «Гранит»
С ракетами «Гранит» и подводной лодкой проекта 949 случилась та же история. Капитан 1-го ранга Кузин на страницах альманаха «Тайфун» с горечью констатировал:
/К тому времени мы/ «уже отстали в разработке высокоэффективных взрывчаток для наполнения боевых частей ракет (и торпед), высококалорийных сортов жидкого ракетного топлива, микропроцессорной бортовой электроники, новых конструкционных материалов. Это бросалось в глаза, когда, например, препарировали американский «Tomahawk» противокорабельный и наш «Гранит». Дальности стрельбы примерно одинаковые, веса боевых частей (т.е. полезной нагрузки) — тоже, а веса и габариты самих изделий — день и ночь. Наша десятиметровая ракета весила 7 тонн, американская, сделанная в габаритах обычной торпеды — всего около 1400 кг».[203]
Атомная лодка-ракетоносец пр. 949
После постройки всего двух лодок проекта 949, серию продолжили модернизированные (то есть, длиннее на 11 метров, водоизмещение больше на 1000 тонн) ракетоносцы проекта 949А «Антей». При этом численность боекомплекта и тип крылатых ракет не изменились. Головная лодка К-148 («Краснодар») вступила в строй в 1986 году, обладая «улучшенными виброакустическими характеристиками и радиоэлектронным вооружением».
Помимо противокорабельных крылатых ракет «Гранит», «Антеи» получили также и торпедное вооружение: четыре аппарата калибра 533 мм и два калибра 650 мм с общим боекомплектом 16 торпед. Создавая сверхмощную торпеду калибра 650 мм, конструкторы, видимо, что-то в ней недоработали. Согласно официальному заключению Правительственной комиссии, самопроизвольный взрыв именно такой торпеды стал причиной гибели атомного подводного крейсера К-141 «Курск» и его экипажа.
Атомная лодка-ракетоносец К-119 «Воронеж» (пр. 949А)
По воспоминаниям контр-адмирала И. Захарова, главком ВМФ Горшков полагал, что общая численность лодок типа «Антей» должна определяться пропорцией 1,5 единицы на каждый авианосец США. Иначе говоря, в общей сложности планировалось построить не менее 30-и ракетных подводных крейсеров проектов 949 и 949А. Как видим, советское высшее командование не мелочилось. Для каждого авианосца вероятного противника оно готовило в среднем 36 крылатых ракет, причем половина из них имела ядерные боеголовки. Необходимый результат планировалось достичь за счет массированного применения атомных подводных лодок и ракет со «специальной боевой частью».
«Убийца» проекта 667М
Но и этих гигантских носителей крылатых ракет советскому командованию уже было мало. К тому же, в конце 1970-х годов в соответствии с условиями Договора ОСВ-1 из боевого состава флота стали выводить сравнительно «молодые» РПКСН проекта 667А, которые жалко было резать на металл. Вот тогда и родилась идея — оснастить бывшие стратегические ракетоносцы, с которых демонтировали баллистические ракеты, крылатыми ракетами большой дальности, тем более, что они не подпадали под действие Договора. Появилась реальная возможность найти новое применение атомоходам проекта 667, увеличив за счёт их ударные возможности флота (дальность стратегических крылатых ракет достигала, по заверениям конструкторов, 5000 км, ненамного уступая баллистическим).
Стратегическую крылатую ракету 3М25 «Метеорит» предложил всё тот же вездесущий изобретатель Челомей. Его новинка разрабатывалась как универсальная. Её носителями должны были — в перспективе — стать стратегические бомбардировщики Ту-95, наземные пусковые установки и атомные подводные лодки (переоборудованные ракетные крейсеры стратегического назначения). Но, погнавшись сразу «за тремя зайцами», КБ Челомея создало огромного ненадёжного монстра. Масса ракеты достигла почти 13 тонн, длина составила 13 м. Система управления «Метеорита- М» была автономной, с радиолокационной коррекцией в полёте. Два жидкостных реактивных двигателя сообщали ракете скорость до 3000 км/час, позволяя (теоретически) поражать цели на дальности до 5000 км.
Первые пуски крылатых ракет «Метеорит-М» окончились неудачей, тем не менее, атомная подводная лодка К-420 всё же была переоборудована в их носителя. Вместо демонтированных 16-и ракетных шахт, на ней разместили 12 наклонных направляющих для крылатых ракет и аппаратуру управления «Андромеда». 26 декабря 1983 года с борта К-420 впервые стартовала ракета «Метеорит-М». Во время этого пуска, а также во всех последующих, она не пролетела и половины обещанной разработчиками проектной дальности. Ракетчики в очередной раз подсунули морякам товар второго сорта, не имевший боевой ценности, но доставивший массу хлопот.
После неутешительных результатов испытаний программу модернизации бывших стратегических ракетных крейсеров под челомеевские крылатые ракеты отменили, но К-420 ещё несколько лет числилась в составе Северного флота.
Атомная лодка К-420 пр. 667М («Андромеда»)
Более удачной оказалась попытка оснащения бывших стратегических ракетоносцев крылатыми ракетами «Гранит», имеющими меньшую дальность полета и скорость, чем «Метеориты», но более надёжных и компактных (их можно было запускать из стандартных торпедных аппаратов). Начиная с 1982 года, на семи атомных ракетных крейсерах проекта 667 вместо демонтированного ракетного отсека установили новые отсеки с восемью универсальными торпедными аппаратами, предназначенными для запуска крылатых ракет и торпед. Общий боезапас на таких лодках пр. 667АТ составил 56 ракет и торпед.
Следствием этих несложных манипуляций стало то, что число атомных подводных лодок с крылатыми ракетами на борту в составе ВМФ СССР постоянно возрастало. Всего с конца 1950-х годов и до распада Советского Союза, флот получил 92 подводные лодки с противокорабельными и стратегическими крылатыми ракетами различного типа, 64 из них — атомные.
Заканчивая рассказ о подводных лодках, оснащённых крылатыми ракетами, приведу мнение эксперта Сергея Сокута:
«Развитие стратегических ядерных сил шло самостоятельно, без увязки с силами общего назначения. Появление вполне достаточного потенциала ядерного сдерживания к концу 60-х годов не привело к уменьшению группировки в Европе. Дальнейшее её существование оправдывалось только планированием наступательной войны, что в 60—80-х годах являлось полным абсурдом. Объективной политической необходимости наращивания военных усилий не было (исключение составляло восточное направление). Конец 60-х годов был ознаменован невиданным в истории России политическим «достижением»: список серьёзных потенциальных противников расширяться уже не мог. В этом тупике простоял Советский Союз до своего распада.
Эти ошибки не случайны. Они были следствием того, что военная доктрина определялась не реальными интересами страны, а вымышленным «основным противоречием нашей эпохи». Сталин хоть как-то заставлял догмы работать на себя, Хрущёв и Брежнев работали на догмы. Вооружённые силы, построенные в соответствии с этой концепцией, были ориентированы не на консервацию существующего положения (вполне для СССР благоприятного), не на обеспечение повседневных нужд государства, а на глобальное решающее столкновение
