Цейтнот. Том II - Павел Николаевич Корнев

— Что у тебя, Линь?

Я выложил на стол приказ о дисциплинарном взыскании, расстегнул халат и принялся выставлять перед собой один пузырёк с изумрудным содержимым за другим.

— Альберт Павлович сказал, вы в курсе дела.

Проректор неопределённо хмыкнул, поднялся из кресла и взял крайний бутылёк, сосредоточил на нём своё внимание и раствор начал лучиться мягким зеленоватым свечением. Одной только этой проверкой господин Первак не ограничился, изучил все остальные пузырьки, после чего запер их в сейф и уточнил:

— Что-то ещё?

Я вручил ему письмо Альберта Павловича, тогда проректор пыхнул табачным дымом и указал на стул. Сам он отошёл к приоткрытому окну, где без всякой спешки ознакомился с посланием моего куратора, а затем взял так и лежавший на столе приказ, проглядел его и усмехнулся в прокуренные усы.

Возвращать приказ проректор не стал, устроился в кресле с ним в одной руке и письмом в другой, спросил:

— Обидно, да?

Я пожал плечами.

— Не без этого, но я к вам не жаловаться пришёл. Надо же было как-то через секретаршу пробиться.

Куратор покивал и вздохнул.

— Ну вот смотри, Линь, что мы имеем. Строгий выговор — это неприятно, но не смертельно. Предложение Альберта ходатайствовать о возвращении тебе звания прапорщика — приятно, но благоприятного исхода дела отнюдь не гарантирует. Особенно с учётом нового взыскания. Мы можем… — он сложил бумаги, — взаимно их погасить. Отменим выговор под предлогом проявления снисхождения к молодому специалисту, но и не станем просить за тебя руководство корпуса. Или можешь пойти ва-банк…

Я постарался разогнать заполонивший голову туман, облизнул пересохшие губы и спросил:

— Ва-банк — это как?

— Оставим всё как есть. — Проректор сдвинул приказ о строгом выговоре направо, а письмо Альберта Павловича сместил налево. — Не дашь себя сожрать до конца семестра — получишь повышение. Нет — останешься с выговором и всем тем, что ещё на тебя Вяз сумеет повесить. И всё это время будешь сам по себе. Никакого административного ресурса! Это понятно?

— Предельно, — подтвердил я. — Только конфликтная ситуация не по работе возникла, а из-за моего назначения секретарём дисциплинарного комитета.

Первак пожал плечами.

— А пусть даже и так! Вернёмся к этому разговору в июне. Если ты, разумеется, готов рискнуть.

Я снова сглотнул. Вроде ерунда — не так уж ставки высоки, чтобы сомнениями терзаться, только чудился мне в этом предложении если и не подвох, то двойное дно. Будто проверку на зрелость решили устроить, будто это всё не просто так, а отбор в пресловутый клуб. В тот самый теневой ректорат!

Или же я слишком много о себе возомнил, и это Альберт Павлович очередную интригу затеял?

Проклятье! Мне бы хоть одним глазком в его послание заглянуть!

Что он проректору на самом деле написал? Как ситуацию подал?

Вдруг там и ходатайство о восстановлении в звании и не упоминается даже? Да и в любом случае мне этот их клуб и даром не сдался, совсем другие приоритеты!

И я покачал головой.

— С учётом ситуации в стране я хотел бы отправиться на фронт!

Проректор погрозил мне трубкой.

— Никакого административного ресурса! — повторил он своё предупреждение. — Пиши заявление на имя заведующего военной кафедрой, согласовывай его со Звонарём и сдавай на рассмотрение в общем порядке. Всё ясно?

Я кивнул.

— Так точно!

— Твоё решение? — спросил тогда Первак уже совсем иным тоном — жёстким и деловым.

Тянуть время не имело смысла, поскольку просто так Вяз не отстанет, а я под него прогибаться не собирался.

— Согласен! — сказал я, поднимаясь из-за стола.

Проректор тоже встал, и мы скрепили сделку рукопожатием.

Быть может, что и напрасно…

Nota bene

С вами был Цокольный этаж (через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Цейтнот (том II)