Своевольная красавица - Стефани Лоуренс

Но до встречи с его семьей она не понимала замысла Госпожи во всей его полноте.

На протяжении многих поколений в замке не существовало большой семьи. Хозяйка долины обычно имела одного ребенка, девочку, которая наследовала ее миссию. Но времена изменились, возникли новые обстоятельства, новые проблемы. И чтобы справиться с ними, жить в изоляции оказалось недостаточно.

Семья Ричарда поразила ее своей силой, проистекавшей из единства. Незаурядные каждый в отдельности, вместе они представляли собой мощный сгусток энергии. Их объединяли не моральные или религиозные соображения, а взаимная любовь и преданность, придававшая их отношениям недосягаемую чистоту. Все их действия, практичные, тщательно выверенные и вместе с тем устремленные в будущее, были направлены на благо семьи.

Связав ее судьбу с Ричардом, Госпожа доверила Катриону и будущее долины всей его семье.

Подняв руку к груди, она дотронулась до подвески — подарка Ричарда. Их брак соединил две ветви последовательниц Госпожи: род Катрионы и более древний род, из которого происходила мать Ричарда. Их дочь станет основательницей новой семьи.

Лежа рядом с мужем, Катриона размышляла над этой удивительной историей до самого рассвета. С первыми лучами солнца она выскользнула из объятий Ричарда, оставив его безмятежно похрапывающим в постели.

Уединившись после завтрака в буфетной, Катриона продолжала размышлять о своих утренних открытиях.

Она провела там около часа, когда дверь отворилась и две оживленные рожицы заглянули внутрь.

— Можно задать вам вопрос?

Катриона указала близнецам на табуреты, стоявшие перед столом, за которым она работала.

— Конечно.

— Нам необходимо кое-что срочно выяснить, — заявила Аманда, ерзая на табурете.

— Мы хотим знать, какими чертами должен обладать муж, — уточнила Амелия.

Глаза Катрионы удивленно расширились.

— Да, вопрос серьезный, ничего не скажешь.

— Мы подумали, что раз вы целительница, то можете дать нам совет.

— Видите ли, в последнее время нас стали вывозить в свет, чтобы джентльмены нас хорошенько рассмотрели и решили, подходим ли мы им.

— Но мы считаем, что это в корне неправильно.

— Это мы должны решать, подходят ли они нам.

Катриона кивнула:

— Понимаю. Ваш подход представляется мне весьма разумным.

— Мы думаем, что иначе невозможно. Поэтому и пришли к вам.

— Можно было бы спросить тетю Элен, но она слишком старая.

— А Онория уже целый год замужем. Она так занята своими обязанностями герцогини и заботой о Себастьяне, что, наверное, совсем забыла, что считала важным раньше.

— Ну а Пейшенс плохо себя чувствует. И потом, у нее какой-то… отсутствующий вид, будто она все время думает о своем ребенке.

— Вот мы и решили обратиться к вам. Ведь целительницы всегда все знают. К тому же вы совсем недавно вышли замуж за Ричарда и должны помнить, почему это сделали.

Катриона рассмеялась, восхищаясь их логическими построениями. В глубине души она была тронута. Только что она размышляла о семье как о чем-то отдаленном, что можно изучать на расстоянии, но близнецы напомнили ей, что семья рядом и клан Кинстеров уже включил ее в свои ряды. Глядя в голубые глаза Аманды и Амелии, Катриона поняла, что, как и полагается в семье, обязана отвечать на вопросы, жизненно важные для младшего поколения.

Глубоко вздохнув, она посмотрела в серьезные лица близнецов.

— По-видимому, — сказала она, — вас интересует не то, почему я вышла замуж за Ричарда, а как найти подходящего мужа.

— Верно.

— Вы попали в самую точку,

— Поэтому, — сказала Катриона, — ваш вопрос, в сущности, является философским, и я отвечу, исходя из этого.

Она задумчиво растирала смесь пестиком. Близнецы уважительно молчали.

— Хороший муж, — заявила Катриона, — должен быть защитником. Это качество легче всего определить. Если он хмурится, когда вы ведете себя безрассудно, значит, беспокоится о вас.

Сестры дружно кивнули.

— Почему-то у самых лучших мужчин сильно развито чувство собственности. Это тоже легко заметить. Он будет бросать свирепые взгляды на каждого мужчину, оказавшегося рядом с вами, и раздражаться, если вы не будете обращать на него достаточного внимания.

— Следующее качество, однако, труднее распознать. Оно не настолько очевидно, и тут нужно проявить особую осторожность. — Она постучала пестиком. — Он должен быть доволен вами, даже гордиться, такой, как вы есть. И ни в коем случае не требовать, чтобы вы изменились или… — Она сделала неопределенный жест.

— Говорить, что вам нужно поучиться у его сестры, как себя вести?

Катриона бросила на Аманду любопытный взгляд.

— Вот именно.

Тон Аманды и воинственный блеск в ее глазах заставляли предположить, что она уже успела набить себе шишек.

— И последнее, на что следует обратить внимание, особенно в вашем случае, — это его отношение к семье. — Катриона чуть было не призналась, что сама она ни о чем подобном не думала, но о ней позаботилась Госпожа. Выдержав паузу, она испытующе посмотрела на близнецов. — Вы родились и выросли в большой и сплоченной семье. Не у всех так бывает. Но вам будет скучно и тяжело жить, если муж не оценит вашу семью и вашего отношения к семейным ценностям.

Две пары голубых глаз удивленно моргнули. Катриона догадывалась, о чем они думают. Семья всегда присутствовала в их жизни, и до сего момента они воспринимали ее как должное.

— Хм… — нахмурилась Амелия.

— И разумеется, — заметила Катриона, — джентльмену, который пожелает жениться на вас, придется буквально пройти сквозь строй критически настроенных Кинстеров.

Девушки закатили глаза.

— Как будто мы можем об этом забыть!

— В том-то вся беда, — сказала Амелия. — Вдруг джентльмен, который нам понравится, не заслужит одобрения семьи?

Катриона улыбнулась:

— Если ваш избранник будет соответствовать требованиям, которые я перечислила, думаю, Кинстеры примут его с распростертыми объятиями.

Глава 18

Катрионе не пришлось объявлять о полном выздоровлении мужа. На следующее утро он сам наглядно продемонстрировал свое состояние, явившись в обеденный зал на час раньше ее.

Разлепив отяжелевшие веки, Катриона обнаружила, что муж покинул ее-и давно. Когда, запыхавшись, она влетела в обеденный зал, дамы семейства Кинстеров встретили ее широкими улыбками, а мужчины понимающими ухмылками. Гордо выпрямившись, она, не снижая скорости, пронеслась к главному столу. Ее неисправимый супруг медленно разогнулся и, поднявшись, выдвинул ее стул.

— А я все думал, когда же ты проснешься, — невинным тоном произнес он, обдав теплым дыханием ее ухо.