Вампир Лестат - Энн Райс

Я должен был придумать такой ответ на его вопрос, чтобы он меня понял и принял. И одной правды здесь недостаточно. Ее следует облечь в поэтическую оболочку, высказать в той манере, которая была свойственна мыслителям древности, жившим в эпоху, предшествующую веку разума.

– Ты хочешь услышать мой ответ? – как можно мягче обратился я к нему, пытаясь собраться с мыслями и чувствуя безмолвное предостережение Габриэль и страх Ники. – Я не занимаюсь мистификациями и не любитель философствовать. Но то, что произошло здесь, и без того достаточно ясно.

Он со странно серьезным выражением пристально смотрел на меня.

– Если ты так боишься Бога, – продолжал я, – значит, тебе известно учение Церкви. Ты знаешь, что добродетель в разные времена могла принимать самые различные формы и для каждого времени были свои святые.

От использованных мною слов у него явно потеплело на душе, и он слушал меня очень внимательно.

– В древние времена, – говорил я, – были мученики, способные охладить или потушить пламя, которое должно было сжечь их, и таинственным образом возносившиеся по зову Господа на Небеса. Но мир изменился, а потому другими стали и святые. Кто они в наше время, как не благочестивые монахини и монахи? Они строят приюты и больницы, но уже не призывают на землю ангелов, дабы те указали путь войску или укротили дикого зверя.

Выражение его лица не изменилось, однако я упорно продолжал:

– Совершенно очевидно, что то же самое происходит и со злом. Оно тоже меняет свои формы. Многие ли сейчас верят в сверхъестественную силу распятия, так испугавшего твоих подданных? Неужели ты думаешь, что живущие там, наверху, смертные по-прежнему только и говорят между собой о рае и аде? Нет, они обсуждают проблемы философии и науки. Их совершенно не беспокоит, что какое-то там белолицее существо бродит в темноте ночи по кладбищу. Убийств происходит так много, что это их уже не волнует, – одним меньше или одним больше. Какой же в таком случае интерес вы можете представлять для Бога или дьявола, даже для человека?

До меня донесся смех королевы вампиров.

Однако Арман хранил молчание и не двигался.

– Они собираются забрать у вас ваши исконные земли, – промолвил я. – Кладбище, на котором вы сейчас обитаете, скоро перенесут за пределы Парижа. В сей безбожный век даже останки предков не значат для них ровным счетом ничего.

Этого он уже не в силах был вынести, и лицо его исказилось.

– Уничтожат кладбище Невинных мучеников?! – прошептал он. – Ты лжешь!..

– Я никогда не лгу, – ничуть не смущаясь, ответил я. – Во всяком случае тем, кого не люблю. Парижане не хотят больше терпеть у себя под боком отвратительный запах и дышать гнилым воздухом. Символы мертвых не имеют для людей такого значения, какое придаете им вы. Пройдет несколько лет – и на этом месте появятся новые дома, улицы и рыночные площади. Рационализм и практичность – вот символы восемнадцатого века.

– Замолчи!.. – прошептал он. – Кладбище Невинных мучеников существует столько же, сколько существую я сам!

Его юное личико напряглось.

И только королева оставалась невозмутимой.

– Неужели ты не понимаешь? – спокойно продолжал я. – Сейчас совсем другое время. Новый век требует новой разновидности зла. И это новое зло – я! – Я на секунду остановился, пристально глядя на него. – Я вампир нового века!

Он не мог предвидеть такого поворота событий. И впервые за все это время я заметил в его глазах проблеск мучительного понимания, проблеск настоящего страха.

Я сделал успокаивающий жест.

– Что же касается сегодняшнего происшествия в церкви, – осторожно начал я, – согласен, оно было глупым. А мое выступление на сцене театра и того хуже. Признаю, это были грубейшие ошибки. Но ты знаешь, что не они стали причиной твоего враждебного отношения ко мне. Забудь о них на минуту и постарайся увидеть мою красоту и власть. Постарайся понять, какое зло я собой представляю. Я странствую по миру в облике обыкновенного смертного – самый худший из демонов, чудовище, ничем не отличающееся от любого другого обитателя этого мира.

Королева вампиров хрипло засмеялась. Я отчетливо ощущал исходящую от нее симпатию, в то время как он источал лишь боль.

– Подумай об этом, Арман! – мягко, но настойчиво продолжал я. – Почему смерть должна прятаться в тени? Почему должна ждать у ворот? Нет такой спальни и такого бального зала, куда я не мог бы войти. Смерть на фоне теплого сияния пламени камина! Смерть, крадущаяся на цыпочках по коридору! И все это – я! Ты говоришь о Темном Даре? Но ведь его-то я и использую!

Я – Господин Смерть, одетый в кружева и шелк! И прихожу затем, чтобы погасить свечу жизни! Я – червоточина в самой сердцевине розового цветка!

Никола слабо застонал.

Мне показалось, что я услышал также и вздох Армана.

– Нет такого места, где они могут от меня спрятаться, – говорил я, – утратившие веру в Бога, слабые существа, намеревающиеся уничтожить кладбище Невинных мучеников. И нет таких запоров, которые могли бы меня удержать!

Он по-прежнему молча смотрел на меня и казался очень печальным и спокойным. В его слегка потемневших глазах не было и следа злобы или ярости.

– Это, конечно, великолепная миссия, – после долгого молчания наконец заговорил он, – жить среди людей и безжалостно их уничтожать. Но ты так ничего и не понял.

– О чем ты? – спросил я.

– Ты не сможешь вынести это. Ты не выживешь среди людей!

– Но я же жив. Старинные таинства уступили место новым. И кто знает, что случится потом? В тебе не осталось поэзии. Поэзия в том, что представляю собой я!

– У тебя не хватит сил. Ты даже не понимаешь, о чем сейчас говоришь. Ведь ты появился совсем недавно и еще слишком молод.

– И все-таки он достаточно силен, этот почти ребенок, – задумчиво произнесла королева. – И его прекрасная спутница тоже. Эти двое способны мыслить очень здраво.

– Вы не можете жить среди людей! – настаивал на своем Арман.

Его лицо на мгновение вспыхнуло, но я знал, что он мне больше не враг. Скорее, он походил на старшего по возрасту, проявляющего ко мне интерес и стремящегося высказать нелицеприятную правду. И в то же время он напоминал ребенка, с мольбой обращавшегося ко мне за разъяснениями. В этом соединении взрослого и ребенка, умоляющего меня выслушать все, что он хочет сказать, и состояла его главная сущность.

– Но почему? Говорю тебе, я принадлежу к обществу людей. Именно их кровь делает меня бессмертным!

– О да, бессмертным! Но ты не имеешь даже слабого представления о том, что это такое! Для тебя это пока всего лишь слово. Вспомни и попытайся вдуматься в судьбу своего создателя. Почему Магнус шагнул в пламя? Для нас это как прописная истина, а ты не догадываешься о ней. Если ты станешь жить среди людей, то со временем просто сойдешь с ума. Невероятно тяжело видеть, как стареют и умирают люди, как возникают и рушатся целые королевства, страшно терять все, что ты понимал и любил! Кто, скажи, способен такое вынести? Со временем ты неизбежно превратишься в беснующегося от отчаяния безумца. Твое бессмертие служит тебе защитой и спасением! Как ты не понимаешь, что это вечный порядок вещей, изменить который никто не в силах?!