Евангелие от Иоанна - Брюс Милн

Третья составляющая — это противоречие. Суровый факт распятия сокрушал Фому. Ничто по значительности не могло сравниться с этим: ни бурное свидетельство учеников, ни ясное учение Писания, ни даже Сам Иисус. Часто корень сомнения лежит именно здесь. Какое–нибудь необычное происшествие врывается в наш мир и внешне противоречит всему тому, что мы знаем и во что верим, и когда мы вспоминаем и постоянно размышляем над этим происшествием, оно вытесняет все остальные реалии из нашего мира, включая Слово и обещание Господа.

То, что Иисус не отворачивается от Фомы, должно быть большим воодушевлением для тех, кто испытывает подобные муки веры. В самом деле, следующее явление Христа послужило Фоме на пользу. Сомнение — это не грех. Иисус точно знает, о чем думает Фома. Он знает наши сомнения во всех подробностях и обстоятельствах.

Но все же Фома не избегает маленького наказания. В словах Иисуса: «Не будь неверующим, но верующим» чувствуется мягкий упрек. Вокруг Фомы было достаточно оснований для веры, если бы только он их видел. Иисус призывает нас победить свои сомнения и уверовать в Него. Главным примером для нас должен быть Фома, человек, боровшийся со своими сомнениями, который произнес величайшее признание, ставшее последним словом этого Евангелия: Господь мой и Бог мой!

2. Во–вторых, этот случай демонстрирует уверенность веры. Через свои сомнения Фома пришел к ясным и твердым убеждениям. Он не только участвовал в событиях последующих лет в Иерусалиме, когда зарождалась и росла церковь (Деян. 2:14; 5:12; 6:2; 8:1; 15:2), но, согласно достаточно надежному преданию, он донес Благую весть на Восток, в Индию, где отдал свою жизнь за Христа. Поэтому Фома — это не просто пример неверующего, а неверующего, ставшего твердым верующим! И эта перемена была вызвана распятием; оно оказалось достаточно реальным и правдоподобным, чтобы положить конец сомнениям Фомы. В самом деле, если бы этого не было, то дальнейшая жизнь и деятельность Фомы просто необъяснимы.

Конечно же, хочется сказать, что перемена в Фоме была вызвана тем, что он видел воскресшего Христа, что и подтверждает Сам Иисус (29). Однако, не оспаривая истинность слов Иисуса, на другом уровне основы веры Фомы остаются доступными сегодня и для нас. Всего их две.

Во–первых, это наглядное свидетельство. Фома жил с Иисусом, и вся драма Его жизни разворачивалась на его глазах. Но то же участие в служении Иисуса на историческом уровне доступно и для нас. Основная цель Иоанна в написании Евангелия, как он сообщает нам в ст. 30, 31 (ср.: 19:35; 21:24), — отобразить все знамения, исполненные Иисусом, включая главное знамение — Его смерть и воскресение, чтобы мы уверовали. В этом Иоанн не отличается от других евангелистов. Сегодня мы имеем возможность, с высокой степенью убежденности, на историческом уровне, который был недоступен нашим праотцам, убедиться в фундаментальной надежности записей Нового Завета, которые были составлены теми, кого Лука называл «очевидцами… Слова» (Л к. 1:2).

Мы можем согласиться с этим взглядом, если решим, что эти авторы заблуждались; мы можем, если захотим, не согласиться с их токованием событий, которые разворачивались перед их глазами (хотя в обоих случаях существуют неоспоримые аргументы в пользу надежности их свидетельств). Чего мы не в праве делать — это отворачиваться от их свидетельства, считая это всего лишь мифами и легендами, оторванными от действительных исторических событий, стоящих за ними. Евангелия — это писания I в., составленные в рамках времени отображаемых событий людьми, которые присутствовали там, когда это все происходило. Так пусть же Петр опять скажет за всех апостолов: «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но бывши очевидцами Его величия» (2 Пет. 1:16). Иисус сообщает нам, что Он послал Святого Духа именно для того, чтобы мы убедились, что такое надежное свидетельство было записано (14:26; 16:12 и дал.; 1 Кор. 12:6—16; Евр. 2:3 и дал.).

Вторым основанием веры Фомы была непосредственность. Он лично встречался с Христом. Понятно, что существует значительная разница между встречей, описанной здесь, и нашим сегодняшним ощущением Христа, но, тем не менее, на протяжении веков утверждается, что мы все еще можем встретить Христа. Это не эмоции, а логика, так как если Он воскрес, как показывает свидетельство, значит Он победил смерть, и, следовательно, Он жив навеки; и если Он живет вечно, значит Он живет сегодня с нами. Как ясно показывает факт нынешней истории, миллионы людей во всем мире ежедневно падают к Его ногам и шепчут: Господь мой и Бог мой! Поэтому общие основы веры Фомы доступны сегодня и нам. Мы также можем испытать уверенность веры.

3. Третье, о чем свидетельствует данный отрывок, — это прославленые веры. Мы уже отметили, что искреннее признание Фомы: Господь мой и Бог мой! (28) ставит точку в великом своде истины, который представляет это Евангелие. Здесь покоится особая благодать веры: смертные и грешные создания могут прославлять живого Бога, веруя в Его вечного Сына и называя Его Господь и Бог.

Два титула в этом признании фактически эквивалентны. Титул Господь нес определенный оттенок божественности для еврея I в. Именно этим словом в Септуагинте обычно называлось священное имя Творца и Партнера в договоре с Израилем. Таким образом, «Фома дает понять, что к Иисусу можно обращаться на том же языке, на котором Израиль обращался к Яхве… Нет ничего проникновеннее, что можно было сказать об Иисусе»[289].

Также следует отметить, что, когда Иоанн писал свое Евангелие, провинция, в которой он жил, была местом почитания императора. Вероятно, Иоанн и его читатели не раз видели процессии приверженцев, идущих по улицам Эфеса и скандирующих: «Цезарь — Господь, Цезарь — Господь!» В обстановке этого языческого заблуждения Фома издает крик, который находит отклик в сердце каждого истинного христианина: «Иисус — Господь, Иисус — Бог!» Это говорится верой. И сегодня наша задача заключается в таком же бесстрашном свидетельстве перед лицом «господ и богов» этого мира. Ибо почитание кесаря еще живо — ложные боги все еще провозглашаются на наших улицах, боги государства и нации и все другие традиционные религии или их смесь, религия движения «Новый век», сатанизм и эгоизм во множестве своих проявлений. Перед лицом этих ложных почитателей мы возвышаем Того, Кто единственный этого достоин, «нашего Господа, нашего Бога» — Иисуса Христа!

Это признание делается в мире, который отвергает призыв Христа. В свете различия, сделанного в ст. 29, мы осмеливаемся утверждать, что имя Господа прославляется особенным образом, когда мы, находясь в падшем мире, перед угрозой его нападок и противоречий, плоти и дьявола, провозглашаем с верой Его абсолютную истинность и полностью отдаемся на Его нескончаемую милость. Это служение веры, которое будет невозможным, если вера уступит место зрению. Так давайте же испытаем ее блаженство, пока у нас есть такая возможность!

4. Наконец, мы видим здесь приглашение к вере. Цель Иоанна ясна и призыв его остановится все более настойчивым в то время, как Евангелие приближается к завершению. Наблюдая за Иисусом на протяжении всего Евангелия, принимая знамение Его жизни и служения, Его учения и призывов, Его смерти и воскресения, хочется понять, где здесь наше место. Иоанн предлагает нам ответить верой; т. е. посвящением всего себя Иисусу Христу как нашему Господу и Богу, веруя, что Он умер как жертвенный Агнец, чтобы искупить наши грехи, и следуя за Ним по пути наставничества, пути Истины и Жизни. Результатом будет, как уверяет нас в заключении Иоанн, жизнь во имя Его, вечная жизнь Царства Божьего, которое есть цель Самого Иисуса Христа.

21:1–25

2. Начало служения

1. Ловля рыбы с Иисусом (21:1–14)

Гл. 20 производит впечатление, что Иоанн заканчивает свой рассказ об Иисусе признанием Фомы и изложением цели евангелиста (20:30,31). Соответственно, многие ученые видят гл. 21 как дополнение, написанное позже, возможно, даже другим человеком. Однако следует отметить, что стиль рукописи подтверждает единство гл. 21 с остальными главами. Если эта глава была добавлена позже, то, скорее всего, до распространения Евангелия. Кроме того, содержание этой главы, как мы скоро увидим, полностью гармонируете остальными главами. Это подходящий эпилог к тому, что было описано в гл. 1–20.

С одной стороны, цель этой главы — рассказать о возрождении Петра. Она также предоставляет нам важную информацию о дальнейшем служении Петра и Иоанна. Это особенно ценно, если учесть, что Петр уже умер к тому времени. Она также продолжает основную тему заключительных глав об учении Иисуса относительно служения учеников. Комментируя это, Хоскинс говорит, что «христианское Евангелие заканчивается так, как надо, не явлением воскресшего Господа Своим ученикам и их вере в Него, а твердым заявлением о том, что Его служение в мире, начатое по Его повелению и руководству, будет средством спасения для многих»[290].