Маска Дантеса - Роман Буревой

— Ваш сын — участник секты, — заявил Корвин, решив, что ходить вокруг да около не имеет смысла. — Хотите сохранить ему жизнь, исполняйте мои приказания беспрекословно.

Консул помолчал: ни отпираться, ни возмущаться не имело смысла.

— Отключите связь, — сказал спокойно. — Вам никто не грозит.

Марк выключил комбраслет.

— Вы в самом деле посвятили сенаторов в это… дело? — спросил Домиций.

— Сенатор Флакк посвящен, — предупредил трибун. — Остальные имена не стоит называть.

— Итак, вы будете с нами сотрудничать, наконец? Или я должен обратиться к сенату? — продолжал наступать Корвин.

— Отпустите Антония. Он же сейчас в обморок упадет, — сказал вместо ответа консул.

Флакк выпустил секретаря, и тот рухнул на диван в полуобморочном состоянии.

— Чего вы хотите? Чтобы я устроил побег Гаю Флакку? Я согласен. — Консул готов был откупиться.

— Это прежде всего, — заявил Корвин. — Где сейчас ваш сын?

— Отбыл с планеты.

— Когда?

— Неважно. Вы его не найдете. Его никто не найдет. Даже вы, Корвин.

— Это мы еще посмотрим. Когда вы узнали, что ваш сын — участник заговора?

— Я не отвечаю на ваши вопросы. Никто не обязан свидетельствовать против своего ребенка, жены или родителей.

— Да, вы не обязаны свидетельствовать… — согласился Корвин. — Но обязаны сложить с себя полномочия консула. К вам будет немедленно приставлена охрана. С этого часа вы под домашним арестом.

— У меня, как и у вас, — чрезвычайные полномочия. — Домиций еще пытался сопротивляться.

— Я уже связался со вторым консулом. Он отдал приказ посадить вас под арест. Что я и сделаю. Но прежде вы дадите приказ организовать побег Гая Флакка.

Домиций размотал полотенце, вытер им лицо — пот с него лил ручьями.

— Корвин, вы сами не понимаете, что творите. Сейчас, в момент кризиса, вы лишаете планету управления.

— Отнюдь. Ваши полномочия, согласно конституции, переходят к первому сенатору. А первый сенатор, то есть принцепс… это…

— Сенатор Флакк… — скривил губы Домиций. — Вы хоть представляете, как обозлятся плебеи? Я успокаивал вражду, я мирил…

— Мирили? — взъярился трибун. — При вас сектанты стали убивать наших детей! Ваш сын — член секты. Вы его покрывали! А может быть — и науськивали. Только не думайте, что это сойдет вам с рук! Вы дорого заплатите за все, клянусь Лацием и звездой Фидес!

— Подождите! Как сын консула мог звонить убитому Флавию, если молодой Домиций покинул планету? — осенило Марка.

Корвин кинулся к комустройству:

— Центурион Регул, это Корвин. Проверьте один звонок комустройства. — Марк жестом подогнал Суллу. Тот вставил в нужное гнездо свой комбраслет. Вернее, комбраслет покойного Флавия. — Последний звонок. Откуда он?

— Подождите… минуту… — попросил Регул.

Марк вдруг почувствовал безумную слабость. Показалось — сейчас свалится на пол и заснет… и никогда не проснется. Если даже консул против них… если консул…

— Звонок с пересадочной станции нуль-портала… — сообщил Регул.

— Слушайте мой приказ, Регул. Задействовать космических вигилов и задержать Луция Домиция Агенобарба-младшего. Где бы он ни был.

— Слушаюсь. Если только молодой Домиций еще в нашей юрисдикции, совершенный муж.

— Постарайтесь. И пришлите центурию вигилов, чтобы усилить охрану консула Домиция. С этого часа он под домашним арестом.

Корвин демонстративно вырвал узел экстренной связи из комустройства. Консул не сказал ни слова. Достал из бара бокалы и бутылку вина.

— Хотите?

— Нет, — отрезал Корвин, хотя на самом деле с удовольствием бы выпил.

— Я не мог предать собственного сына… — прошептал Домиций.

— Еще сегодня вы клялись, что ради сына ни за что не нарушите закон…

— Странно… — сказал Флакк. — На Китеже озерники собирались травить кабинет-министра геногазом. У нас плебеи травят какой-то мерзостью наших детей. Как похоже…

— Закон парности случаев, — отозвался склонный к мистике Сулла.

— Видимо, повсюду внешнее благополучие было только видимостью, — выдвинул свою версию Корвин. — Случайно лишь совпадение методов. Если Лаций этого не осознает, нам действительно конец.

Через десять минут, когда центурия вигилов прибыла, чтобы усилить охрану, патриции покинули просторный кабинет консула.

— Он точно не сбежит? — спросил Сулла.

Внезапно Флакк схватил Суллу за грудки и рванул к себе.

— Противоядие!

— Что? — тот не понял или изобразил, что не понял вопроса.

— Противоядие от вашего треклятого эликсира! Оно должно быть!

— Увы, его нет. Во всяком случае, до моего зачатия отец его не изобрел… И отпусти меня. Ткань вот-вот порвется.

— Погоди, Флакк! — остановил трибуна Корвин. — Сулла сказал — до его зачатия… Твой отец вел после этого свои работы?

— Не знаю… возможно… Как я могу это помнить?

Корвин спешно вытащил из капсулы трубочку памяти, приложил зажигалку и затянулся… Марк гораздо моложе Суллы, и его отец мог помнить… дело не его… но слишком громкое… слишком… Сейчас… вот…

— Судя по всему, твой отец еще полгода трудился над своим эликсиром. Ты ничего об этом не знаешь… Но если Флавий продолжал делать записи, то их копии должны сохраниться у его сына. К тому же Флавий отправился в изгнание спустя два года. К тому же настоящий создатель эликсира — он.

— Возможно, противоядие существует, — согласился Сулла. — Я как-то не подумал об этом. Могу просмотреть последние записи из лаборатории… Ха, это даже забавно! Патриций воспользуется искусственной памятью плебея для спасения патрицианской памяти! Кстати, слышали последний анекдот? Встречаются два плебея. Один говорит: «Здравствуй, Марк…» Второй отвечает: — «Здравствуй Марк…» — «Я не Марк, а Гай», — возражает ему первый. — «Неважно, — отвечает второй, — теперь, когда все лишились памяти, это неважно. Да, кстати, я на самом деле Тит».

— Хороший анекдот, — хмыкнул Корвин. — Его рассказывал еще мой дед во время плебейских беспорядков.

У ворот консульской усадьбы их поджидал флайер вигилов. Машина висела в воздухе, под днищем тлели фиолетовые струи нагнетателей. Префект Главк в нетерпении расхаживал взад и вперед подле машины.

— Полагаю, совершенный муж, кое-что удалось нащупать? — поинтересовался Корвин.

Услышав обращение к своей особе по всей форме, Главк прямо-таки расцвел.

— Именно так, совершенный муж, — отвечал он, не скрывая самодовольства.

— Что именно?

— Я проверил камеры слежения на соседних усадьбах, но это ничего не дало. Опросил соседей — опять безрезультатно. Тогда я задействовал наши камеры слежения на дорогах, сделав запрос на маленького Луция и на его няньку. И что же? Сразу несколько камер зафиксировали девчонку на дороге, ведущей в Верону. Она летела на одноместном скутере. Без всякой охраны. Малыша с ней не было. Но это была она — совершенно точно.