Тайны русской империи - Михаил Смолин

Иван Солоневич — внимательный наблюдатель, писатель-фотограф, копиист, смогший снять с коммунистической натуры слепок, не искажая всего разнообразия сложнейшей социальной жизни советской страны.

Попав в среду русской эмиграции, он не мог никак понять и заведомо предполагать, что ему могут не поверить и обвинить в чрезмерном сгущении красок: «Я считал, — пишет он, — и считаю, что ненависть к строю, который отправляет в могилу миллионы людей моей родины, — это не только мое право, но и мой долг»{328}.

Есть ли действительно у Солоневича какая-то особая ненависть к коммунистам? По отношению к людям это никак не заметно, но к идее коммунизма отношение у него крайне отрицательное.

На чем же оно основано? Да прежде всего на опыте, на опыте семнадцати лет жизни в советской стране, на опыте многочисленных арестов, на опыте разрухи, голода, физического и морального террора. «Жизни нет», — говорит один из его героев книги «Россия в концлагере», и это выражает сущность состояния и самого Ивана Солоневича.

Его героическая и энергическая фигура никак не вписывалась в кладбищенскую тишину советской нормы. Конечно, он не мог терпеть коммунизм, так как был человеком трезвым, образованным и опытным.

Стали ли коммунисты другими в 90-е годы. Вопрос, на который очень важно сегодня ответить для общества в целом, это вопрос, изменились ли коммунисты 90-х, осознали ли они в глубине своего политического сознания, что история советской коммунистической партии — это история геноцида русской нации? Эволюционировали ли они в сторону национального движения или нет, и возможна ли такая метаморфоза в реальности?

Сегодня явственно наблюдается в русском обществе не сочувствие коммунистам и даже не поддержка, а некое сглаживание, забывание, непоминание за коммунистами зла, некая податливость на их «патриотическую» риторику, на их шумную антиельцинскую деятельность.

И либералы, и коммунисты довели страну до полной территориальной, экономической и физической истощенности. Эта ситуация не должна быть упущена, это настроение массы должно быть переформулировано в стройные мировоззренческие установки, в восприятие демократии в любых ее формах как зла для Отечества, как его подтачивание и разрушение. Сейчас очень важно выработать в нации иммунитет к демократии как к болезни, как к национальной опасности.

Почему же многие считают возможным поддерживать и сегодня коммунистов, не имея по сути дела коммунистических убеждений?

Одни говорят, что выбирая между либералами и коммунистами, они выбирают «меньшее зло», то есть сегодняшних коммунистов (не стоящих у власти). Это бездейственное и безвластное «меньшее зло» кажется каким-то безвредным, но кто поручится, что когда оно станет и действенным, и властным, оно не пойдет по следам своих учителей (непогрешимых для них и сегодня) — Ленина, Троцкого, Дзержинского, Сталина, Кагановича, Берии, Хрущева и т.д.

Скорее, можно поручиться со всей исторической основательностью, что, став снова у власти, современные коммунисты не смогут быть другими. Никакой ревизии своей партийной идеологии и восприятия партийной истории они не сделали, вплоть до того, что даже не поменяли у своей коммунистической партии название на менее исторически одиозное.

Не так давно, когда коммунисты собирались восстановить памятник Дзержинскому, нам вновь рассказали одну из самых гнусных политических баек о ликвидированной коммунистами детской беспризорности. Иван Солоневич рассказывает нам, в какой цинготной дыре концлагерей ББК, в приполярных трясинах этих беспризорников ликвидировали коммунисты, спрятав созданную ими же проблему от глаз страны и всего мира.

Это недавнее требование восстановления памятника Дзержинскому на Лубянской площади воочию дало почувствовать, какова будет коммунистическая реставрация и что «ценное» собираются восстанавливать в первую очередь в коммунистически-возрожденной России.

Что нам будет порукой в том, что это чаемое «меньшее зло» не станет вновь красной чумой для нашего Отечества? Никто не даст такой гарантии.

Взгляды современных коммунистов. Можно ли полагаться в политике лишь на сказанные кем-то и когда-то слова, с которыми можно согласиться и национально мыслящему русскому человеку! Этого одного недостаточно, это крайне зыбкая почва для уверенности.

Коммунисты усиленно сколачивают в общие ряды оппозиции всех недовольных либеральным режимом, но стоит ли прикладывать усилия в этом «общем деле», облегчая приход коммунистов к власти? Откуда такая убежденность, что России вновь нужны коммунисты, что они наше спасение от либеральных демократов?

Да, либеральная демократия надоела, да, она крайне ослабила страну, сократила ее территориальные размеры, ее военную мощь и т.д. Но почему же коммунисты станут восстановителями этих размеров и этой военной мощи? Откуда и на чем базируется эта вера в коммунистов?

Говорят, они создали мощное государство — СССР, но разве не они же и подвели под это строение те заряды, которые сдетонировали в 1991 году?

Кто проводил все эти политики «украинизации», «якутизации», создавая толпы выдвиженцев и целевиков, выросших к 1991 году в армию сепаратизма и раскола страны? Никто, кроме коммунистов, в этом не виновен.

Кто создал из единой до революции империи пятнадцать союзных и еще больше национальных республик, краев и областей, растащивших сегодня богатство России по выращенным за годы советского строя местечковым национальным «государствам»? Никто, кроме коммунистов, в этом не виновен.

Раздувается культ Сталина — это как бы внешний культ партии для населения; культ Ленина остался культом внутренним, для партии, им сейчас уже не заинтересуешь массы. Неокульт Сталина — это попытка давить на старшее поколение, поколение Отечественной войны.

В Сталине сегодня очень многие хотят найти поворот к национальному направлению в партии, в нем видят борца с ленинской гвардией, приписывая ему те мотивы борьбы, которые сегодня могут положительно восприниматься обществом. Об этом Иван Солоневич с удивительным пророческим даром писал еще в тридцатых годах.

«На краю своей гибели большевики будут делать отчаянные усилия. Они будут и резать друг друга и вспоминать Суворова. И бросать бомбы в нас, и вопить о русском патриотизме. Будут резать и врать так, как никогда еще не резали и не врали за всю их белоснежную историю. Ко всему этому мы должны быть готовы. Мы должны быть готовы и к тому, что перед окончательной гибелью большевизма многие, очень многие из нас струсят и под лозунгом защиты Родины станут на защиту Сталина…

Мне страшно думать о том лжепатриотическом словоблудии, которое яркими лозунгами прикрывает самое страшное, что было в нашей истории: попытки убить и тело и душу нашего народа.

В рядах коммунистической партии всегда боролись — борются и сейчас две тенденции. Первая — это мировая революция, и вторая — это социализм в одной стране. Победа или поражение одной из этих тенденций не мотивируются и не вызываются никакими принципиальными соображениями. Здесь спор идет только о технической возможности. Возможно или невозможно нести в мир знамена мировой коммунистической революции.

Сталин выбрал компромиссную линию — укреплять на базе крепостного труда и беспримерного обнищания масс военную мощь отечества трудящихся, и в то же время делать все, что только было технически возможно, для мировой революции.

С лозунгами мировой революции или без лозунгов мировой революции большевистская власть в совершенно одинаковой степени является врагом русского народа»{329}.

Нам нужно уйти от глупого противопоставления: либо коммунисты — либо либералы, либо Зюганов — либо Ельцин, либо социализм — либо капитализм и т.д. Это тупиковые политические дуплеты, ни то, ни другое не является спасением, ни то, ни другое нельзя назвать «меньшим злом», и то, и другое — демократический принцип, разрушающий Россию.

Сделали ли какие-нибудь выводы из XX века коммунисты, лучше всего отвечают труды их современного лидера Зюганова. Зюганова необходимо читать сегодня, чтобы завтра наши дети и внуки не изучали его «труды» в школах и институтах вместе с трудами прочих классиков марксизма-ленинизма.

Вот, например, что они думают сегодня об октябрьской революции:

«7 ноября 1917 в календаре важнейших событий XX века — эпохальная дата: в этот день 80 лет назад свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, открывшая дорогу всему человечеству к утверждению общества без войн, насилия и угнетения. Это общество, первоначально родившееся в России, сегодня является целью, к достижению которой стремятся многие народы. Нет сомнения в том, что новое столетие ознаменует жизнь всех стран стремлением к реализации тех светлых идеалов, во имя которых шли в революцию наши отцы, деды и прадеды»{330}.