Рус (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

За несколько минут вверенные мне воины смяли вражеский фланг, добрались до спин скандинавов, не ожидавших такой подляны, сражавшихся отчаянно и самозабвенно с соплеменниками. Не наштыбованный скандинавскими моральными заморочками, я без колебаний рассек несколько шей, открытых сзади. Живучие викинги успевали повернуться и увидеть, кто познакомил их с валькириями.

Продолжалось сражение не долго. Удар в тыл ломает даже самых мотивированных бойцов. Тем более, что количество таковых стремительно уменьшалось под ударами с двух сторон. Первыми дрогнули кривичи. Сильно поредевшей, но все еще шумной толпой они пересекли луг в обратном направлении и растворились в лесу, Если бы не выброшенные ими щиты и даже копья, можно было бы подумать, что не участвовали в сражении вовсе. Скандинавы погибли почти все. Они тоже побежали, но позже, когда осталось их мало, и поляне со словенами, уставшие меньше, догоняли викингов и всаживали копья в спину, пробивая кольчугу, словно знали наверняка, что с прорехой в том месте не пройдешь дресс-код в Валгаллу.

93

Мы прошли до северного берега озера Ильмень, напомнили всем, что выход платят серьезным людям, с которыми не забалуешь. Почти две недели провели в Рёриковом гарде. От пленных мы узнали, что основатель поселения отрекся от короля Лотаря и стал вассалом Карла Лысого, от которого получил земли на территории будущей Нормандии. Хелги Стрела выслушал доклады ярлов, прибывших из самых дальних углов нашего государства. Заодно объявил им, что могут налаживать торговые контакты с хазарами, с которыми у нас сейчас мир, но продавать им только свою пушнину, оставшуюся после отправки дани в Самватас. Мало ли, какие у нас будут отношения с восточными ромеями, дополнительный рынок сбыта не помешает. Как будут говорить в двадцать первом веке русские «англичане», не клади оба яйца в одну корзину.

В Самватас мы вернулись в конце августа. Там нас ждало посольство из Константинополя. Наши купцы сообщили ромеям, что армия русов занята наведением конституционного порядка, хотя конституции и вообще какого-либо свода законов, не считая устных, у нас не существовало. Хитрожопые чиновники решили, что мы не хуже них, что таким образом дипломатично послали к черту за прошлогодние грехи, а восточным ромеям позарез нужна была помощь в войне с болгарами. Дары посольство привезло щедрые: золотую и серебряную посуду, дорогие ткани, специи, доспехи, оружие и весть, что патриарх Фотий повысил статус Епифания до епископа. Мол, русы теперь братья по вере, хотя и младшие. Знали бы они, что Константинополь превратится в Стамбул – столицу мусульманского государства, а Москва, которая если и существует сейчас, то только в виде зачуханной деревеньки, в которую никто не хочет ехать, станет «третьим Римом, а четвертому не бывать».

Наш тронный зал был, конечно, скромной коморкой в сравнение с константинопольскими, но произвел сильное впечатление на послов, явно не ожидавших такой роскоши в такой глухомани. Позже глава посольства, мой старый знакомый Мефодий, сильно нагрузившись на пиру ядреной медовухой, высказал мне это, причем таким тоном, будто своему корешу, никогда не бывавшего за пределами крепостных стен Константинополя.

- Нам платит дань население с территории, намного превышающей вашу, - похвастался я, как догадываюсь, не приврав ни квадратного метра, но не уточнил, что Русь всегда будет богата землями и бедна народом, что на пушнине так не поднимешься, что все это мы награбили.

- Значит, и армию можете собрать очень большую, - сделал он вывод.

- Запросто! – не моргнув глазом, выдал я. – Но в поход на другие страны не поведем без острой необходимости. Соседи у нас воинственные, могутнапасть, поэтому держим большие гарнизоны на границах.

Тяжело вздохнув, Мефодий пожаловался:

- Нам тоже приходится постоянно отбиваться от разных голодранцев, которые завидуют нашему богатству.

Откуда у них взялось такое богатство, посол, уподобясь мне, уточнять не стал.

- Болгары тоже напали на вас? – подначил я.

- Восточные франки под предводительством своего правителя Людовика атаковали нашего союзника Ростислава Моравского, а болгары помогли им, - ответил он.

Вообще-то, как я знал еще с «утрехтского» своего периода, Ростислав был вассалом Людовика и, более того, именно им и поставлен на правление в Моравии вместо свергнутого дяди, которого заподозрили в измене. Племянничек оказался в этом плане похлеще, попробовал добиться независимости, используя поддержку Константинополя. За что ему и прилетело, потому что восточные ромеи не собирались сражаться с франками из-за моравов. Их вполне устраивало, что франки и болгары с одной стороны и моравы с другой убивают друг друга. Чем слабее твои соседи, тем меньше от них проблем.

- Наш (список лестных прилагательных, очень короткий, потому что беседа частная, доносчиков рядом нет) автократор Михаил готов заплатить вам шесть тысяч номисм, если нападете на болгар следующим летом, - повторил посол Мефодий сказанное им во время аудиенции и сделал лестное предложение мне: - Мы знаем, что русы принимают те решение, которые посоветуешь ты, поэтому сверх договора заплатим лично тебе и прямо сейчас тысячу.

Я изобразил знакомого ромеям персонажа – продажного чиновника, сразу согласившись:

- У нас были другие планы на следующий год, но я уговорю русов напасть на болгар.

На самом деле планов на лето у нас не было. По-любому оказали бы помощь восточным ромеям, напав на какого-нибудь их врага. Арабы были богаче, но плыть дальше, болгары беднее, зато под боком. Заодно я подумал, что в случае нападения на болгар нам можно было бы сократить расходы на перевалку грузов на днепровских порогах.

- Если заплатите еще три тысячи номисм, мы приведем с собой наших союзников-гуннов. Они, как саранча, уничтожают всё на своем пути, - предложил я, подразумевая под гуннами кутригуров и другие племена кочевников, которые, не сомневался, с радостью отправятся грабить болгар в составе большой армии.

- У вас хорошие отношения с гуннами?! – удивился он.

- Мы вместе воевали против турок (хазар), - ответил я.

- Я думал, они поданные турок! – удивился посол.

- Людовик думал, что моравы – его поданные, - улыбнувшись, сказал я.

- Да, ни на кого нельзя положиться! – изрек Мефодий. – Хорошо, я доложу о гуннах. Думаю, что мы воспользуемся их услугами.

Мы договорились, что деньги будут доставлены на остров Хортица во время половодью на Днепре, когда туда приплывают купцы из Константинополя. Там передадим часть золота кочевникам и, мы по воде, а они по суше, вместе отправимся воевать с болгарами.

94

Скандинавы все еще предпочитают воевать пешими. Им потребуется лет сто или больше, чтобы понять преимущества тяжелой кавалерии и научиться сражаться верхом. В отличие от них, я привык биться на коне. И устаешь меньше, и шансов удрать больше. Это была одна из причин, по которой я подкинул восточным ромеям идею с кочевниками.

Осенью я послал патше Ерми приглашение посетить с дружеским визитом Самватас. Он в сопровождении полусотни воинов и с большим караваном навьюченных лошадей прискакал по первым заморозкам, когда земля уже затвердела, но снега насыпало мало. Обычно мы во время обхода днепровских порогов выменивали у кутригуров товары, нужные нам, давая взамен необходимое им. В этом году мы не были в их краях, поэтому кочевники заодно и поторговали у нас. Предложение поучаствовать в походе на болгар обрадовало патшу Ерми. Видя, сколько добычи мы привозим каждый год, наверное, сожалел, что не склонен к морским путешествиям. Его нимало не смутило, что воевать придется со своими дальними родственниками. Кутригурам время от времени приходилось выяснять отношения даже между собой, когда один род пытался потеснить другой с хороших пастбищ. Патшу Ерми больше поразило то, что за такое приятное во всех смыслах мероприятие им еще и доплатят по золотой монете каждому воину, а вождям – по пять.