Том 25. Полицейский и призрак - Картер Браун

— Потом кто-то из ему одному известных дьявольских побуждений решил убрать тело с места убийства. Пока я не смогу найти кого-нибудь для ее опознания, я не могу вести расследование.

Она допила залпом спиртное и подвинула стакан в мою сторону:

— Могу я попросить еще?

— ШЛюХИ, — произнес я, она вздрогнула как от удара. Я пояснил: — То есть школа любви холодных интеллектуалок. Ты ведь состоишь там, верно?

— С чего ты взял? — спросила она подавленно.

— Так вдруг все сошлось. Твоя реакция по телефону, когда ты впервые узнала, что я полицейский: только мне ищейки не хватало! Но потом что-то заставило тебя переменить отношение. Или, может быть, кто-то?

— Буду очень признательна, если ты мне еще нальешь, — прошептала она.

— О’кей. — Я взял у нее стакан. — А я буду очень признателен, если получу от тебя, Мэриан, дорогуша, правдивые ответы. Иначе, у меня такое странное предчувствие, что я начну действовать как настоящий полицейский.

Я прошел на кухню и вернулся с наполненным стаканом. Она вымученно поблагодарила меня и уткнулась носом в холодное стекло стакана.

— Могу я разок позвонить?

— Своему адвокату, разумеется, — усмехнулся я.

— Пожалуйста, Эл!

— Да на здоровье.

Она подошла к телефону и набрала номер:

— Это Мэриан. Я у Уилера дома, он только что уличил меня во лжи насчет фотографии на столе у Чака… Да, я понимаю! Но какого черта Рона говорила с ним два часа назад, если… Хорошо! Он еще говорит, я член школы и если он не добьется от меня правды, то станет действовать полицейскими методами — я ему верю! Нет, я не соблазнила его… Да… да… и это тоже! Я ему скажу, но не знаю, поверит ли он мне… Ладно, но тебе лучше приехать сюда поскорее!

Она повесила трубку и повернулась, приняв довольно чопорный вид.

— Вы поверите мне, если я скажу, что как… э-э… младший член организации ШЛюХИ только что получила указания?

— Возможно, после того, как услышу, какие это указания.

— Мне велено не говорить вам ни слова. Я должна немедленно отправиться домой. Э-э… старший член организации прибудет сюда через полчаса и ответит на все ваши вопросы.

— А если я на все это наплюю?

— Ну, не знаю. — Она слабо улыбнулась. — Может, они первым делом оборвут мне все нашивки и выгонят из организации.

— Где ты живешь?

— Вы, наверное, уже догадались. В доме на Пайн-стрит.

— Как я слышал, Элис Медина — четвертый член вашей миленькой школы.

— Элис очень осторожна. Она больше не живет с нами. — Мэриан взглянула на меня с мольбой. — Так мне можно идти?

— Да разве я могу быть против, когда прочие весельчаки шумною толпой несутся вприпрыжку на ближайший лужок. Конечно, можешь идти. Я еще успею подзубрить мои веселенькие россказни до появления старшего члена из вашего милого пайн-стритовского домика.

— Спасибо. — Она обернулась и направилась к двери, делая вид, что не торопится. — Хотелось бы думать, что в следующий раз все выйдет получше, Эл, но я сильно сомневаюсь.

— Знаешь, есть такие кактусы, — задумчиво проговорил я, — которые действительно принимают за грибы, а потом испытывают галлюцинации. Надеюсь, эти цуккини не были…

Ответом мне был звук хлопнувшей двери. Пора выпить, подумал я, и пожалел о только что упущенной возможности. Я вообразил весь тот разнузданный разврат, коему мы могли бы предаться, но от этого не стало легче. Среди всех этих сумасбродств хоть поесть удалось.

Я попивал виски, время тянулось, и я уже почти что уверился в том, что Мэриан Нортон меня надула, как в дверь позвонили.

Она была в тех же самых сапогах и тонкой шелковой блузке, натянутой на классической формы грудь. Рыжие волосы мягко отсвечивали, зеленые глаза ярко горели.

— Ну, привет, разбойник, — поздоровалась она. — Праздник все еще на твоей улице.

Она продефилировала в гостиную, я проследовал за ней, взирая с любопытством на ее мерно покачивающиеся ягодицы. И внезапно ощутил страстное желание стиснуть их ладонями. Лиза Фрейзер расположилась по-хозяйски на диване, указала пальцем на мой полупустой стакан и скомандовала:

— Мне тоже чего-нибудь.

Я выполнил ее просьбу, не забыл и про себя и уселся в кресло напротив.

— Догадываюсь, что всякий, кто хочет вступить в организацию ШЛюХИ, должен доказать две вещи. Первое — что она женщина, и второе — что она отъявленная лгунья.

— Какое свинство!

— Вы сюда явились раздавать комплименты?

У нее дрожали уголки рта.

— Вы хотели знать, почему Мэриан солгала вам про фотографию на столе в кабинете Чака. Объяснить не просто, это потребует времени.

— А у меня только и есть, что время, еще особенный личный магнетизм и полбутылки виски на кухне.

— ШЛюХИ — не просто женское движение, — торжественно заявила она, — оно имеет политическую направленность.

— Скажите пожалуйста!

Она уловила насмешку в моем голосе:

— Женщинам надо доказать свою эффективность в политике, для того чтобы мужчины восприняли их всерьез. Вот почему мы должны объединяться с активными прогрессивными движениями.

— Какими?

— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Хуан Эрнандес?

— Руководитель профсоюза сборщиков фруктов, — кивнул я.

— И о борьбе, которую он ведет с владельцами плантаций в Солнечной долине?

— И что, ШЛюХИ с ним объединились?

— Самым прямым образом, — самодовольно подтвердила она. — Мы активная организация и верим, что будущее не только за маршами и развешиванием плакатов. Мы веруем в действие.

— Как делали и в группе Баадер-Майнхоф[1], — сухо добавил я, — и японская красная армия, и палестинцы. Все они ныне мертвы. Вы поздновато вскочили на подножку, дорогая. Терроризм изгоняют.

Она покосилась на меня:

— Вы и в самом деле так думаете? Ну так вот, у меня есть иные сведения. Пока это все еще в зародыше и идет своим чередом, не допуская прежних ошибок, какие были в Энтеббе или Могадишо[2], но мы внесем свой вклад в изменение порядка вещей. Интересует вас это?

Я пожал плечами:

— Расскажите про ваш альянс со сборщиками фруктов — это ближе к делу.

— Для начала двое из нас побродили по долине. Работники там мужчины, и, как всем мужчинам, им охота поболтать с привлекательными Девушками. Мы скоро узнали, что Херб Лоури, предположительно их глава, вовсе таковым не является. Он номинальное лицо. Вся реальная сила у человека по имени Мендоза. Так что следующим логическим шагом для нас было сблизиться с ним.

— Насколько сблизиться?

— Достаточно близко! Господи, Уилер, а как вы думаете? Она с ним переспала. Когда такие большие задачи… Словом, ей удалось сблизиться с ним и внушить к себе доверие. Потом, это невероятное совпадение, Чаку Генри поступил заказ на двести масок из папье-маше. Клиент оплатил наличными, поставив единственное условие: раздать маски бесплатно всем детям в округе. Ну, это вы уже знаете. Чак с Роной их раздали, конечно, нас заинтриговало зачем. Девушка, которую подсунули Мендозе, имела какую-то информацию. Проблема была в том, что Мендоза ее заподозрил и все время за ней следил. Она думала, что сможет отлучиться на часок вечером в прошлую пятницу и что безопаснее всего встретиться в пляжном домике Чака. Вот Стефани Чэннинг и отправилась туда на встречу, ну, остальное вы знаете.

— Это ее тело было в спальне?

Она кивнула:

— И мы собираемся отомстить за ее смерть во что бы то ни стало!

— За чью смерть?

— Ну, смерть Элис, конечно.

— Элис Медины, стюардессы?

— Я выдумала этот полет экспромтом, — призналась она. — Думала объяснить этим ее отсутствие в течение некоторого времени. На самом деле Элис — свободный художник, как и я.

— Так Стефани Чэннинг должна же была знать ее. Какого черта она не сказала?

— Стефани запаниковала и бросилась вызывать полицию, не позвонив мне. В таком состоянии, я думаю, это объяснимо. Я велела ей проявить осторожность. Сказать, что она никогда не видела девушку прежде, а просто попросила приятеля предоставить ей пляжный домик на уик-энд. Конечно, ей надо было упомянуть имя Чака, но он в это время отсутствовал, и мы имели возможность покончить с этим делом к его возвращению.

— Почему вы ей велели не опознавать тело?

— Потому что должны же ШЛюХИ думать о себе. Я не желаю, чтобы полиция вмешивалась и расстраивала нашу работу. Мы сами в состоянии найти убийцу Элис!

Для одного раза всего этого более чем достаточно, решил я. Взяв свой опустевший стакан, я пошел на кухню за добавкой. Когда я вернулся, она сидела с таким же самодовольным видом; я даже чуть приуныл.

— Значит, на фотографии на столе Генри — произнес я, — была Элис Медина.

— Разумеется!