Просто мы научились жить (2010-2012) - Александра Соколова

Диана была там. Сидела на стойке, рассматривала что-то в телефоне и улыбалась. Но улыбка слезла с её лица, когда она увидела Женьку. Слезла, для того, чтобы в одну секунду вернуться обратно.

– Привет, – сказала она, изящно спрыгивая на пол, – ты на йогу?

Женя кивнула, удивленная таким приемом. Диана вела себя так, словно ничего не произошло, словно к ней просто пришла еще одна ученица.

– Сегодня нет никого, – продолжила она, – подождем минут десять, и если никто не придет – будем заниматься вдвоем. Не против?

И подмигнула.

Ошарашенная, Женя снова кивнула и присела на один из диванов. Она смотрела, как Диана снова лезет в телефон, потом скрывается в подсобке, потом подходит к душу и поливает свои черные волосы, расчесывая их пальцами.

Десять минут истекли. Никто не появился.

Диана снова ушла в подсобку, и появилась оттуда уже в костюме для йоги и с ковриком в руках.

– Идем, – улыбнулась.

Женя шла за ней следом. Господи, неужели она правда не злится? Как можно не злиться на ту, которая вот так легко и просто увела твою девушку? Как можно общаться с ней так – словно вообще ничего не случилось?

И – как обухом по голове – её пронзила мысль: а вдруг Ленка ей просто ничего не сказала?

Эта мысль крутилась в голове юлой, пока делали разминку, пока расстилали коврики, пока вставали в первую ассану.

Если не сказала – что это значит для неё, для Жени? По большому счету, ничего – ведь какая разница, к кому ушла Лёка, если с Дианой они всё равно расстались.

А если… Если они вовсе не расстались? Она же не сказала «расстались», а всего лишь сказала – «не думай об этом». Женя и не думала до сегодняшнего дня. А теперь задумалась – а вдруг они действительно не расстались, а всего лишь разошлись на время, что она здесь, чтобы потом сойтись вновь?

– Очнись, дорогая, – прозвучал в голове холодный голос, – тебя это не касается. Завтра днем ты улетишь в Москву, а оттуда – в Таганрог. А Ленка останется. И безусловно, не будет жить монахиней.

Женя следом за Дианой перешла в позу «Собака мордой вниз» и попыталась пониже опустить плечи. Ей было немножко видно Диану, и она вдруг поняла, что смотрит на нее теперь как на разлучницу, соперницу. Более удачливую, и не из-за каких-то своих качеств, а просто потому что она здесь, а Жени завтра уже здесь не будет.

– Это не совсем справедливо, – снова зазвучало в голове, – эта девочка сама приняла решение изменить свою жизнь и уехать сюда. А ты просто выбираешь иное. И этим она действительно лучше тебя.

Позвоночник выгибался, мышцы тянулись, и в новой ассане Женя и Диана оказались вдруг лицом к лицу – натянутые словно две струны, и такие же звонкие в пересечении взглядов.

– Я завтра уезжаю, – сказала вдруг Женька, и поймала тень удивления в Дианиных глазах, – а она остается.

Диана молчала, но губы ее немножко шевелились.

– И ты остаешься тоже, – продолжила Женя, – не могу сказать, что я этому рада, но… Наверное, так будет лучше.

– Наверное, – она наконец заговорила, но это слово было последним из тех, что услышала от нее сегодня Женька.

В полной тишине они закончили занятие, полежали в шавассане, скрутили коврики и ушли в разные стороны с тем, чтобы не встретиться больше никогда.

Женя проводила взглядом Дианину спину, и вышла к шлагбауму, отделяющему школу от дороги. Там – на байке, и в шлеме с драконами, ее ждала Лека.

Было так странно – ровно тут Женя впервые увидела ее. Она сидела так же, на том же мотоцикле, в том же шлеме, в тех же шортах по колено и майке-алкоголичке. Даже поза была той же. Вот только тогда, в тот раз, за ней села Диана. А теперь – Женя.

Она просто появилась и прервала естественный ход вещей, но уже завтра… Завтра все вернется на круги своя. Женя – в Таганрог, Диана – к Леке.

Лека завела мотор сразу же, как Женька села сзади и схватилась за ее талию. Байк рванул с места и на бешеной скорости понесся по дороге. Погода хмурилась, солнце так и не показалось из-за туч ни разу за день, а теперь и вовсе зашло, оставив ощущение безнадежности еще более сильным, чем днем.

Женя не пыталась понять, куда они едут и зачем – она прислонилась всем телом к Лекиной спине и сглатывала слезы, надеясь, что к приезду они сами собой закончатся.

Через двадцать минут они влетели в Джимбаран, проехали по серпантину, и остановились у сети кафешек на пляже. За прошедшие дни Лека не раз привозила сюда Женю.

– Будем ужинать? – Спросила она, слезая с байка и снимая шлем.

Женька только кивнула. И они действительно отправились ужинать – прямо на пляже, в двух метрах от полосы прибоя, под огромным зонтиком и со свечами на столе.

Ели молча – Жене кусок в горло не лез, но она старательно жевала, не отрывая глаз от Леки. Было ощущение, словно они разговаривают друг с другом вот так – молча, зрачками и радужками, и всем сердцем.

– Что же будет с нами дальше? – Спрашивала Женя.

– Я не знаю, малыш. Наверное, будет сентябрь.

– Но какой же сентябрь сможет мне заменить твои руки?

– Если б только ты знала, насколько мне больно и жаль.

– Я стараюсь не думать об этом… о скорой разлуке.

– Я тебя никогда не увижу, ведь правда?

– Конечно же, нет.

– Я тебя никогда не смогу разлюбить.

– Я боюсь этих мыслей.

– Я искала тебя двадцать долгих, мучительных лет.

– Я искала тебя сотни долгих, мучительных жизней.

– Ты навеки.

– Ты глубже.

– Люблю.

– Не смогу без тебя я.

– Ты сумеешь.

– Ты справишься.

– Ты остаешься во мне.

– Я люблю тебя.

– Ты навсегда.

– Ты моя.

– Дорогая…

– Без тебя невозможно.

– Я знаю.

– На этой земле.

– Без тебя не пройти даже шага, не сделать ни вздоха.

– Без тебя не заснуть, не проснуться, и глаз не открыть.

– Мне так горько, ведь я без восьми с половиной часов одинока.

– Мне так больно, ведь я не смогла научиться любить.

– Ты смогла! Ты же любишь, я вижу, и чувствую это.

– Не смогла. Слишком мало, и трудно, и слишком не так.

– Ты смогла! Ты открыла так много, что было запретным.

– Я открыла так много, мой нежный мучитель и враг.

– Я уеду.

– Я знаю.

– И мы не увидимся снова?

– Это будет зависеть…

– От нас?

– Ну конечно, от нас.

– Я вернусь.

– Может быть.

– Когда буду на это готова.

– Я люблю.

– Я люблю.

– Я хочу быть с тобою

– Сейчас.

Полетели на стол купюры, полетели на песок опрокинутые стулья. Полетели вверху по склону держащиеся за руки, дрожащие, Женя и Лека. Полетел по дороге байк, полетели мимо деревья, и океан, и люди. Полетела распахнутая дверь дома, и полетела на пол срываемая одежда.