Клуб Дюма, или Тень Ришелье - Артуро Перес-Реверте

– И что теперь делать? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Честно говоря, он окончательно перестал ориентироваться в ситуации. Убийства, нападение на него самого… Кроме того, почти что у него на глазах один за другим исчезли три экземпляра «Девяти врат», а также рукопись Дюма. В этом деле уже было три трупа, если, конечно, приплюсовать сюда и самоубийство Энрике Тайллефера. А куча денег, которую уже успел потратить Корсо? Пусть это были деньги Варо Борхи… «Вар, Вар, верни мне мои легионы!»[147] Да пропади она пропадом, его деловая репутация! Сейчас он желал бы иметь лет на тридцать пять меньше, тогда можно было бы сесть на тротуар и выплакаться всласть.

– А что, если нам выпить кофе, – предложил Ла Понте.

Он произнес это игривым тоном, с улыбочкой типа: «Ничего, ребята, прорвемся!» И Корсо понял, что бедняга еще не сообразил, в какую фантастически скверную историю они попали. Но само по себе предложение показалось ему вполне своевременным. В такой ситуации ничего лучше нельзя было придумать.

– Подождите, подождите! Если я правильно понял, – капля кофе с молоком скатилась у Ла Понте по бороде, пока он успел снова макнуть в чашку кусочек круассана, – Аристид Торкья в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году сумел утаить от инквизиции один экземпляр книги – но совершенно особый экземпляр. Так сказать, страховочную копию, спрятанную в три книги… Так? Поэтому на восьми гравюрах из девяти имеются отличия. И надо соединить все три тома вместе, чтобы заговор действовал. – Он проглотил кусок круассана и вытер рот бумажной салфеткой. – Верно я излагаю?

Они втроем сидели на террасе кафе, перед церковью Сен-Жермен-де-Пре. Ла Понте отыгрывался за прерванный в «Крийоне» завтрак, а девушка, которая сохраняла отсутствующий вид, пила через соломинку апельсиновый сок и молча слушала. Перед ней лежал раскрытый том «Трех мушкетеров», изредка она переворачивала страницу, рассеянно скользила глазами по тексту и снова поднимала голову, прислушиваясь к разговору. Что касается Корсо, то у него от всего случившегося в горле стоял ком, и потому он не мог заставить себя хоть что-нибудь проглотить.

– Ты излагаешь верно, – повернулся он к Ла Понте. Потом откинулся на спинку стула и застыл – руки в карманах плаща, взгляд устремлен на колокольню. – Но существует еще одна возможность: допустим, полное издание, то, что было уничтожено инквизицией, тоже состояло из трех серий книг с отличающимися между собой гравюрами, и только истинные знатоки, только посвященные могли соединить три экземпляра должным образом… – Он поднял брови, досадливо наморщив лоб. – Но этого нам уже никогда не узнать.

– А кто сказал, что их было только три? Возможно, он напечатал четыре – или девять – различных серий…

– В таком случае затея потеряла бы всякий смысл. Известны только три книги.

– Ясно одно: кто-то хочет восстановить оригинальный вариант. И старается завладеть полным набором гравюр… – Ла Понте говорил с набитым ртом, весьма активно расправляясь с завтраком. – Важно, что сами по себе эти экземпляры не имеют для него библиофильской ценности. Как только ему удается заполучить нужные гравюры, остальное он уничтожает. И убивает владельцев. В Синтре – Виктора Фаргаша. Здесь, в Париже, – баронессу Унгерн. В Толедо – Варо Борху… – Тут он запнулся и, так и не дожевав уже засунутый в рот кусок круассана, разочарованно посмотрел на Корсо. – Знаешь, тут цепочка не получается. И рушится очень красивая версия. Ведь Варо Борха пока жив.

– Потому что его книга у меня. А на мне-то они уже постарались отыграться – и вчера вечером, и нынче утром.

Но его слова, видимо, до конца Ла Понте не убедили.

– Вот ты сейчас сказал: «Постарались отыграться…» А почему Рошфор не убил тебя?

– Не знаю, – Корсо развел руками. Он и сам задавал себе тот же вопрос. – У него дважды была такая возможность, но он ею не воспользовался… А что касается Варо Борхи… то есть жив он или нет. Я бы не спешил с выводами. На мои телефонные звонки он не отвечает.

– Поэтому его можно считать кандидатом в покойники. Или в подозреваемые… По логике, Варо Борху следует отнести к главным подозреваемым. Именно он располагает необходимыми средствами, чтобы все это организовать. – Флавио кивнул на девушку, которая продолжала читать, вроде бы не вникая в их спор. – А вот она, если бы захотела, могла бы нам кое-что прояснить.

– А она не хочет…

– Значит, ты должен пойти и донести на нее. Когда совершаются убийства, такая позиция имеет свое название – соучастие.

– Донести, говоришь?.. Да ведь я и сам по уши увяз в этой истории, Флавио. Как и ты, между прочим.

Девушка прервала чтение и невозмутимо посмотрела сперва на одного, потом на другого, но рот открыла только для того, чтобы взять в зубы соломинку и снова заняться соком. В глазах ее отразились по очереди Корсо, затем Ла Понте. В конце концов она остановила взгляд на Корсо.

– А ты и вправду ей доверяешь? – спросил Ла Понте.

– Зависит от обстоятельств. Вчера она дралась за меня, и у нее это отлично получилось.

Книготорговец уставился на девушку и скорчил недоверчивую мину. Скорее всего, он пытался представить ее в роли телохранителя. А еще он наверняка прикидывал, какие отношения у них с Корсо. Корсо сразу заметил, как его приятель, поглаживая бородку, опытным взглядом оценил то, что в данный момент не было скрыто курткой. Сомневаться не приходилось: Ла Понте готов был тотчас начать атаку и идти до победного конца, если только девушка даст ему хоть малейший повод, – несмотря на то, что она вызывала у него серьезные подозрения. Даже в такие, очень непростые, минуты бывший генеральный секретарь Братства гарпунеров Нантакета мечтал об одном – вернуться к истокам, к лону. К любому лону.

– Слишком красивая. – Ла Понте тряхнул головой, словно вынес окончательный приговор. – И слишком молодая. Слишком… для тебя.

Корсо улыбнулся:

– Ты бы удивился, если бы увидел, какой старой она порой выглядит.

Книготорговец недоверчиво причмокнул:

– Такие подарки с неба не падают.

Девушка молча следила за разговором. И наконец в первый раз за весь день улыбнулась, словно услыхала забавную шутку.

– Ты слишком много говоришь, Флавио Как-Там-Тебя-Зовут, – обратилась она к Ла Понте, который от неожиданности часто заморгал. Но тут ее улыбка сделалась ехидной, как у злого мальчишки. – И запомни, не твое дело, было что между мной и Корсо или нет.

Она впервые заговорила с книготорговцем. Стряхнув изумление, Ла Понте повернул голову к другу, напрасно ища у него поддержки – Корсо только улыбнулся.