Меч и перо - Мамед Ордубади

"Хекмдар, неразумно проливать напрасно кровь!" - писали они.

Гёзель была рада посланию. Она верила, что атабек не станет воевать с ее соотечественниками.

Действительно, атабек уже не помышлял в походе на Аран, решив, что с азербайджанским народом лучше жить в дружба. Разместив свое большое войско в станах, он с незначительным отрядом отправился в Гянджу повидать Низами и договориться о мире.

Настала минута прощания с Гёзель. Атабек Мухаммед обнял и поцеловал в губы молодую жену.

- Не забывай своей клятвы, - шепнула Гёзель. - Аранцы хотят мира, и ты не должен воевать с ними.

Атабек погладил волосы жены.

-Я еду не воевать - восстанавливать мир и спокойствие.

- Верю. И все-таки я хочу напомнить на прощание о том, что написали тебе аранцы: "Если атабек пойдет на нас с войском и мечом - войско и меч встретят его!"

- Я не сомневаюсь в их благоразумии.

- Убеждена, Фахреддин и его соратники не будут сидеть сложа руки, не скажут: "Добро пожаловать, хекмдар, можете убивать нас!" Этого не случится! Поступай мудро, атабек. Если ты едешь покарать их, знай: они не сдадутся и встретят тебя мечами и копьями. Они не одиноки, за ними стоит весь Северный Азербайджан.

Атабек, уверив Гёзель в своем миролюбии, двинулся в путь.

Прибыв в Гянджу, он призвал к себе Низами и Фахреддина и сказал им о своем желании жить с аранцами в вечной дружбе и братском союзе.

Переговоры закончились, в Аране воцарился покой. Атабек Мухаммед приказал своему войску покинуть пределы Северного Азербайджана, а сам отправился в длительное путешествие по стране.

Прошло девять месяцев.

Однажды от Кызыл-Арслана прискакал гонец с письмом, в котором брат сообщал, что Гёзель родила двух сыновей.

Атабек Мухамед заторопился в обратный путь, желая поскорее добраться до деревни Джанполад, чтобы увидеть новорожденных малюток и поцеловать руки дорогой Гёзель.

И вот этот день наступил.

После полудня отряд хекмдара подъехал к деревне Джанполад. Атабек и его свита, расставшись с отрядом, направили коней по улицам деревни.

Молодые парни и девушки бросились к дому Джанполада-киши.

- Падишах приехал! Падишах!.. - кричали они.

Джанполад и живущие по соседству с ним крестьяне вышли на улицу. Атабек и его свита въехали во двор. Им помогли спешиться.

Из дому выбежала Гёзель.

Кроме крестьян, во дворе были какие-то приезжие. Не обратив на них внимания, атабек Мухаммед прошел в комнату для гостей.

Гёзель и деревенские аксакалы были рады тому, что хекмдар сдержал свое слово и не навязал Арану войну.

В кунакской разостлали скатерть. На ней появились кувшины с холодным шербетом, подносы с жареными курами, фрукты, зелень и прочая снедь.

Но вот трапеза окончилась, скатерть свернули. В комнату вошли двое: женщина преклонного возраста и молодой мужчина. У каждого на руках был младенец. Близнецы походили друг на друга, как две капли воды. Пожилая женщина была мать Гёзель, молодой мужчина -Фахреддин.

Появление Фахреддина в этом доме удивило атабека Мухаммеда. Он обратился к аксакалам с вопросом:

- С позволения уважаемых аксакалов я хотел бы узнать, какое отношение к этому дому имеет Фахреддин?

Один из аксакалов с поклоном ответил:

- По случаю приезда элахазрета его сыновья будут нарекаться именами. Для участия в этом торжестве из Гянджи приехал родной брат матери Гёзель?

Лицо атабека Мухаммеда выразило крайнее изумление.

- Фахреддин - дядя Гёзель?

- Да, элахазрет, он ее дядя.

Хекмдар подошел к Фахреддину и осторожно обнял его.

- Мне приятно узнать, что вы дядя моей жены. Я бесконечно рад этому!

Младенец на руках помешал Фахреддину ответить объятием на объятие атабека.

- Я тоже очень рад тому, что такой знаменитый человек стал мужем моей племянницы, - сказал он.

Гёзель, взяв из рук Фахреддина младенца, - это был тот который появился на свет первым, - передала его мужу со словами:

- Если ты признаешь мальчика своим сыном, поцелуй его и дай ему имя.

Атабек Мухаммед нежно прижал к груди младенца и поцеловал его в личико. - Нарекаю дорогого моему сердцу сына Абубекром*

______________

* Абубекр Ибн-Мухаммед правил Азербайджаном после Кызыл-Арсла. Свое произведение "Искендер-намэ" Низами посвятил ему. (Казвини).

Гёзель поднесла к мужу второго ребенка, а маленького Абубекра передали аксакалам.

- Если ты признаешь мальчика своим сыном, поцелуй его и дай ему имя, повторила она.

Атабек так же любовно прижал малыша к груди и поцеловал в губы. Затем, взяв из рук старшего аксакала платок, вынутый из шкатулки, в которой хранилось "святое наследство", обвязал им тельце мальчика.

- Нарекаю дорогого моему сердцу сына Узбеком! - провозгласил он.

Церемония окончилась.

Атабек Мухаммед несколько дней прожил в деревне Джанполад. Настал день его отъезда. Гёзель принесла к нему сыновей. Отец поцеловал их и вернул матери.

Во дворце Фахреддин придержал стремя, пока хекмдар садился в седло.

- Если бы я не был атабеком Мухаммедом, - сказал хекмдар, - я желал бы быть таким, как Фахреддин! Надеюсь, мы навеки друзья.

- Пусть наша дружба будет залогом независимости нашего народа и способствует развитию национальной культуры Азербайджана!

Атабек Мухаммед обратился к Джанполаду:

- Отныне ваша деревня будет называться Пюсаран*,- в честь моих сыновей! - И, пришпорив коня, выехал со двора.

______________

* Пюсаран - сыновья.

Конец первой части.

АТАБЕК МУХАММЕД И СЕБА-ХАНУМ

К тому времени, когда атабек Мухаммед вернулся из путешествия по Северному Азербайджану в Хамадан, внешняя опасность для салтаната несколько уменьшилась. Египетский султан Салахаддин, представлявший для империи Тогрула III большую угрозу, готовился к отражению похода крестоносцев и был вынужден отклонить предложение халифа багдадского о заключении союза, направленного против салтаната азербайджанских атабеков.

Новому халифу Насирульидиниллаху волей-неволей пришлось опять прибегнуть к покровительству Хамадана.

Отношения с Багдадом налаживались, но атабек Мухаммед чувствовал, что в Хамадане действует чья-то вражеская рука, создавшая тайную организацию, которую он никак не мог раскрыть. Нить измены продолжала ускользать от него.

Факты упорно говорили, что в Хамадане против атабека Мухаммеда готовится заговор, - Хюсамеддин часто виделся с Гатибой, султан Тогрул* поддерживал дружбу с Хюсамеддином и осыпал в своем дворце милостями поэтов Захира Балхи и Камаледдина.

______________

* С у.л т а н Т о г р у л - сводный брат атабека Мухаммеда и Кызыл-Арслана - был формально падишахом империи, передавшим всю полноту власти атабеку Мухаммеду. Фактически салтанатом правили атабек Мухаммед и Кызыл-Арслан. (Примечание автора.)

Атабеку было известно, что Захир Балхи - иноземный джасус, связанный с хорезмшахом, а Камаледдин мечтает о независимости Персидского и Кирманского государств.

И все-таки атабек Мухаммед не знал доподлинно, каков характер отношений Тогрула с этими людьми.

Гатиба часто ездила в Багдад, и всякий раз ее сопровождал Хюсамеддин. Это наводило атабека Мухаммеда на грустные размышления. Он чувствовал, жена затеяла какую-то опасную игру, чувствовал, что эта игра связана с покушением на его жизнь в деревне Джанполад. Но с какой стороны взяться за дело, кого разоблачать в первую очередь? Атабек Мухаммед ломал голову, строя планы.

После долгих раздумий он принял решение привлечь на свою сторону близких к Гатибе рабынь и выведать у них все дворцовые тайны.

Прежде всего атабек Мухаммед остановил свой взор на Себе-ханум, рабыне, которая была ближе всех к его жене.

Надо сказать, Себа-ханум сама старалась то и дело попадаться ему на глаза и по малейшему поводу заглядывала в его комнату. Атабек Мухаммед не мог не заметить этого.

В один из вечеров, когда Себа-ханум привела к нему маленького Гютлюга, он обратил внимание, что сегодня молодая рабыня особенно прекрасна. Атабек залюбовался ею: еще никогда Себа-ханум не казалась ему столь обаятельной. От нее невозможно было отвести взгляд.

Как она приятно говорит! Сколько непередаваемого очарования в ее голосе!

Порочное сердце Себы не могло жить без козней и интриг, но внешне она была поистине чудом природы. Хитрая, рабыня умела казаться робкой, скромной, застенчивой. Она была непревзойденным мастером в искусстве обманывать людские сердца и подчинять их своим чарам.

Часто, встречая во дворце Себу-ханум, атабек Мухаммед говорил себе: "Как странно устроен наш мир!.. Те, кто недостойны быть и рабынями, становятся женами хекмдаров, а достойные титула мелеке - рабынями".

Атабек Мухаммед давно собирался "удостоить чести" эту обворожительную женщину, но желание его было не так просто осуществить, - Себа-ханум была собственностью его жены.