Неприкасаемый - Сэм Мариано

что ты можешь догадаться, но мои родители были бы явно менее удивлены.

— Ты знаешь, когда ты будешь явно менее удивлен? Когда я отправлю тебя в магазин в 3 часа ночи, потому что мне хочется огурцов определенной марки.

Картер делает шаг назад, снова закатывает глаза и хватает свою тарелку. — Давай, женушка.

— А у меня уже спина болит от твоего отродья. Надеюсь, ты собираешься помассировать мне спину позже.

— У тебя также ноги отекают? Может быть, мне стоит купить тебе целый день в спа-салоне.

— Я имею в виду, это меньшее, что ты можешь сделать для матери своего ребенка.

Картер идет впереди меня, качая головой, но я позволяю шутке умереть, так как мы возвращаемся в столовую. Я должна рассказать о нем его родителям; может быть, они могли бы убедить его, что безопасный секс — это единственный секс, которым мы должны заниматься, потому что я, кажется, не справляюсь.

Хотя, очевидно, я этого делать не буду.

Отец Картера поднимает взгляд от газеты, чтобы оглядеть меня, и я тут же вижу, откуда у обоих детей такие взгляды. Картер и Хлоя оба любят своего отца и почти не получили физических характеристик от своей матери.

— Мама, папа, это Зои, — предлагает Картер, опускаясь на свое место рядом с Хлоей.

Я улыбаюсь его маме, затем его отцу. — Зои Эллис. Приятно познакомиться с вами обоими.

— Я Анджела, — говорит мне его мать. — Это отец Картера, Кевин.

Отец Картера не здоровается со мной, но когда я смотрю на него, его взгляд останавливается либо на моей груди, либо на моей майке «Лонгхорн». Я надеюсь, что последнее, и вздыхаю с облегчением, когда мгновение спустя он говорит: — Зои Эллис, а? Держу пари, Джейк этому не рад.

Я сажусь, неловко глядя на Картера.

Картер пожимает плечами. — Не спрашивал его. Плевать.

— Тебе должно быть не все равно, — заявляет его отец. — Отстранение Джейка могло сбросить весь ваш сезон.

— Мог бы, если бы команда зависела от его таланта. Поскольку он зависит от меня, у нас все в порядке, — отвечает Картер.

Его взгляд скользит мимо Картера и возвращается ко мне. — Ну, в любом случае, хорошо, что ты прояснил все это недоразумение.

Мои пальцы сжимают вилку, как будто это лезвие ножа, который я собираюсь воткнуть в яремную вену отца Картера. — Никакого недопонимания не было. Джейк вел себя не совсем по-джентльменски, и мне это не понравилось. В любом случае, я также рада, что это позади.

— Может быть, чрезмерная реакция, чтобы испортить последний футбольный сезон мальчика, — говорит мне Кевин.

— Я так не думаю, — возражаю я с болезненно вежливой улыбкой. — Лично я думаю, что его поведение оправдывало тайм-аут. Поскольку это единственное наказание, которое, казалось, повлияло на него, я рада, что тренер отнесся к этому серьезно и убрал то, что Джейку нравилось.

— Его наказали? — спрашивает Хлоя.

Я киваю. — В точку.

— Бьюсь об заклад, ему это не понравилось. Я бы не хотела, чтобы меня наказывали, — сообщает она мне.

— Нет, я бы тоже не хотела, — соглашаюсь я, обращая на нее внимание, так как ее общество гораздо приятнее. Из-за отца Картера мои щеки уже покраснели от защитного раздражения, и это не та нога, с которой я собирался начинать. Картер мог бы предупредить меня, что его отец был на стороне противников Зои и размахивал вилами. Я бы не только не пришла на этот завтрак, я бы вообще избегала встречи с его родителями, по крайней мере, до конца сезона.

Однако теперь я начинаю понимать, почему он не представил их мне прошлой ночью на игре. Его отец, снисходительно относящийся ко мне за столом наедине, это одно, но на глазах у всех на стадионе? Это было бы вдвойне неловко.

— Зои — хорошая девушка, — говорит Картер Хлое или его отцу, я не уверена. Он разговаривает с Хлоей, но это больше похоже на его отца. — Я уверен, что она никогда не делала ничего, чтобы оправдаться.

— Она не может быть такой хорошей, если у нее ночевки с тобой, — бормочет его отец, поднося чашку кофе к губам и возвращаясь к своей газете.

— О, Кевин, — наконец суетится его мама, качая головой. Предлагая мне извиняющуюся улыбку, она говорит: — Не обращай на него внимания, дорогая. Он ворчит еще до того, как допил свой утренний кофе. Он не имеет в виду ничего из этого.

— Мм-м-м, — бормочет отец Картера. — Посмотрим, что ты скажешь, когда она попытается втаптывать в грязь нашего сына.

— Ты прекратишь это делать? — рявкает Картер. — Иисус Христос, я представляю тебя своей девушке, и ты должен вести себя как осел.

Брови его отца приподнялись, но с чем-то более веселым, чем я ожидала, слушая лекцию от его собственного сына. — Девушка? Господи, что эта девчонка делает с вами, мальчики, что вы ведете себя как идиоты?

— Кевин, — упрекает его мать.

— Она обвиняет его друга, а он говорит: «Эй, думаю, я сделаю ее своей девушкой». — Кевин качает головой. — У мальчика нет чувства лояльности.

Вилка Картера с грохотом падает на тарелку, и он откидывается на спинку стула. — О, это богатство исходит от тебя.

— Картер, пожалуйста, — говорит его мать, пытаясь взять его поводья, поскольку поводья мужа для нее явно недосягаемы.

У меня складывается впечатление, что у Картера тоже, но он не должен захотеть поднимать тему, которая, как он знает, причинит ей боль за завтраком. Покачав головой, он хватает вилку и начинает есть немного быстрее.

— Я хочу в Диснейленд, — объявляет Хлоя. — Алисия сказала, что родители отвезли ее туда, и она позавтракала “в замке с принцессами”. Вы можете себе представить, если бы мы жили в замке?

— В принципе да, — говорю я ей, слегка улыбаясь. — Твой дом намного больше моего, это точно.

— Готов поспорить, — бормочет отец Картера.

Челюсть Картера сжимается, и он сверлит взглядом.

Его мама возится со своей салфеткой.

Да, совсем не неловко, Картер. Хороший призыв заставить меня прийти на семейный завтрак.

Мама Картера хватается за невидимую касательную. — Кстати, Картер, можешь сегодня сводить Хлою на балет? Сначала тебе придется смыть с нее весь этот макияж, она