Возьми меня с собой - Патриция Филлипс

За окнами занимался рассвет. Дженни медленно шла по улице, думая о том, что наконец у нее появится свой угол. Пусть Карл согласился передать ей недвижимость как признание заслуг ее отца, которого Дженни, кстати, никогда в глаза не видела, лишь для того, чтобы сделать ей приятное, все равно ей было не так стыдно.

В тот момент, когда Дженни проходила мимо собора, величественного и монументального, отбрасывавшего лиловую тень, из здания на противоположном конце той же улицы вышел неприметно одетый молодой человек. В рукаве у него был припрятан свернутый пергамент, и он направлялся к самому королю.

Карл оторвался от чтения депеши, потревоженный объявлением о нежданном визите. Карл был наслышан об Эшфорде-младшем, знал он и о том, что молва связывает его с Барбарой Палмер.

– Мне сообщили, что у вас для меня важная информация. – Король смотрел на посетителя сурово и надменно.

– Боюсь, ваше величество, эта информация не покажется вам приятной. – Опустив глаза, Джеймс достал пергамент и протянул его королю.

Карл несколько раз перечитал сообщение, не желая верить написанному. Наконец он оторвал взгляд от письма.

– Вы с готовностью сообщаете мне об участии в заговоре старшего брата. Почему?

Джеймс не был готов к такому повороту.

– Я ваш подданный, государь, – скороговоркой сообщил он, боясь посмотреть Карлу в глаза.

– Как письмо, изобличающее заговор, в котором участвуют ваш брат и капитан Оноре де Бранд, попало в ваши руки?

– Я не могу вам этого сообщить, сир.

– Папистский заговор, – медленно проговорил король, – как это все знакомо. – Карл замолчал и прошелся по комнате. – Откуда вы знаете, что это не подделка?

– Мне ли не знать почерка собственного брата, сир.

– Да, это верно… Но с чего бы ему вдруг стать предателем? Совсем недавно он рисковал жизнью, спасая меня.

– Ваше величество… – Джеймс сделал многозначительную паузу – точь-в-точь так, как его учила Барбара. – Я думаю, здесь все дело в женщине. Мой брат однажды убил из-за нее человека. Он не настолько безрассуден, чтобы бросать вызов королю, но есть иной способ свести с вами счеты – измена, заговор.

– Да, конечно…

Карл задумчиво посмотрел в окно. Едва ли Кит Эшфорд из одной лишь ревности станет пытаться свергнуть своего короля.

– Вы также отлучили его от двора.

Он чувствовал себя оскорбленным, обесчещенным.

– Кит Эшфорд никогда не рвался в придворные.

– Но люди меняются, сир… – Опять домашняя заготовка от Барбары Палмер. Ее интонация, ее многозначительность.

Карл пристально посмотрел на юного собеседника.

– Что лично вам даст тот факт, что вашего брата осудят за измену?

– Я унаследую титул и поместье. – К этому вопросу Джеймс был готов.

– Тут вы ошибаетесь, поместье и земли отойдут короне.

– Но, сир, вы, конечно же, не оставите без награды человека, который помог вам обезвредить предателя.

– В этом письме упомянута женщина, но имя ее не названо. Как вы думаете, кто она?

Джеймс уставился взглядом в рисунок турецкого ковра.

– Ваше величество, я лишь смею предположить…

– Не хотите ли вы предположить, что эта женщина – госпожа Данн?

Джеймс съежился от страха. Барбара чего-то не учла. Она заверяла, что после скандала на балу Карл будет только счастлив отделаться от бывшей любовницы, но, очевидно, король был привязан к госпоже Данн куда сильнее, чем того хотелось Барбаре. Напрасно он назвал ее имя.

– Кто еще знает о донесении?

– Секретарь леди Каслмейн. Показал его своей госпоже.

– А вы-то тут при чем? Вы так хорошо освоились в доме леди Каслмейн?

Румянец, вспыхнувший на щеках юнца, сказал Карлу все, что тому хотелось узнать. Теперь он руководствовался не только слухами.

– Я передам письмо в руки тех, кто знает, как с ним быть, – сказал Карл. – А вас попрошу никуда покуда не уезжать из Оксфорда.

Отпустив визитера, Карл задумчиво уставился в окно. Что это – очередная интрига ревнивой Барбары или?..

Глава 23

Подаренное Дженни имение располагалось в живописной долине, среди поросших густыми зарослями холмов. Сад был запущен, прямо к дому подступал лес, и изогнутые ветви деревьев были как черное кружево на фоне бледно-голубого зимнего неба. От самого дома из золотистого известняка словно веяло теплом. Особняк елизаветинской эпохи был небольшим, но уютным, и имел все необходимое: три гостиных, веером отходящих от небольшого, отделанного дубовыми панелями холла, наверху – четыре спальни, кухня на половине слуг и там же все служебные помещения. Дом сильно обветшал, повсюду гуляли сквозняки, и даже растопленные камины не могли прогнать запах сырости.

Дом требовал определенных вложений, но кое-что можно было сделать уже сейчас. Дженни велела трем служанкам, которым надлежало подготовить дом к ее приезду, смести паутину и пыль и почистить портьеры. Она была настолько захвачена происходящим, что не захотела ждать до утра. В целом ей здесь очень нравилось, и Дженни была исполнена решимости превратить жилище в обитель своей мечты.

Две недели подряд погода стояла такая, словно силы небесные сами решили отвадить Дженни от этого дома. Мокрый снег тут же превращался в слякоть, ветер дул не переставая, камины чадили, и из всех щелей пробирался холод. Леди Каслмейн и ночи не провела бы здесь, но Дженни не была привередлива, кроме того, она сразу почувствовала любовь к этому заброшенному жилью, привязалась к нему, как к живому и уже не могла бросить.

Погода не способствовала путешествиям, и Дженни, хотя и скучала по Карлу, знала, что ждать его не приходится. Тем не менее в Оксфорд ее совсем не тянуло. Здесь она чувствовала себя в безопасности, недосягаемая для придворных острословов. Душа ее требовала покоя, а местные леса стали лучшими целителями.

Как-то в конце января, когда погода вдруг изменилась к лучшему, Дженни решила разведать границы своих владений. В ее распоряжении находились две верховые лошади, вернее, гнедой жеребец с дурным нравом и кобылка окрасом посветлее – спокойная и покладистая. Дженни велела конюху седлать кобылу.

В лесу было очень тихо, каждый шаг лошади отдавался эхом – замерзшая земля гудела. Дженни осторожно вела лошадь по незнакомой тропе между густых зарослей. Вдруг перед глазами мелькнуло что-то желтое, и два вспугнутых щегла опустились на ближний куст. В воздухе пахло прелыми листьями и сыростью.

Дженни спешилась.

«Какое счастье, – думала она, – ни карет, ни людей, только лес вокруг и твари бессловесные».

– Не бойтесь, госпожа, я не причиню вам вреда.

Дженни едва не лишилась чувств. Откуда ни возьмись перед ней возник чернобородый мужчина могучего телосложения в грубой одежде – не джентльмен. Дженни окинула нарушителя внимательным взглядом. Вид у него был изрядно потрепанный, одежда в грязи, но он не производил впечатление разбойника. При этом он все время косился на лошадь, очевидно, она представляла для него особый интерес.