Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская

– Если считать это ответом «да» на мой вопрос, то тогда ты должен знать, что твой сын служит юнгой у Ос-самоубийц.

– Штиль не мой сын, – возразил некромант. Да, он оказался осведомлен гораздо лучше, чем я. Есть на свете хоть что-нибудь, о чем бы он был не в курсе?

– Хорошо. – Я сделала вид, что согласилась, но про себя поставила галочку все сто раз перепроверить. – Ты знал, что я – черный амулет, – выдвинула я новое обвинение. Если не разберусь во всем сейчас, то до истины докопаться уже никогда не смогу.

– Знал, – согласился Шеллак.

– Тогда ты… Хранитель?

Мужчина понизил голос до теплого шепота, ветерком прошелестевшего над моим ухом:

– У всего есть уши, Шрам. Не стоит кричать об этом на всю округу.

– Но мы же одни, – с сомнением произнесла я, будучи совсем неуверенной в собственных словах.

– Я бы не был столь самонадеян.

Так вот в чем все дело! Я была обязанностью Шеллака, его камнем, который ему всю жизнь приходилось тащить на своей смуглой шее. Не слишком-то приятное занятие – с этим стоило согласиться. И даже сейчас он ни на секунду не забывал о том, кто он. Каждое слово было насквозь пропитано теплом, домом, родной землянкой, в которой я порой часами сидела с наставником…

Словно прочитав мои мысли, Шеллак заметил:

– Все, что ты чувствовала ко мне, Шрам, это не любовь. Черный амулет не способен на столь глубокие чувства. Это была привязанность. Не только потому, что мы жили под одной крышей, но и потому, что тебя тянет ко мне магически, как притягивает разнополярные магниты, как притягиваются к разврату невинные девицы и как луну каждую ночь притягивает к ночному небу.

Мне вдруг стало нестерпимо стыдно и обидно за то, что он читал меня как раскрытую книгу. Не было на всем белом свете ни единого места, где я могла бы укрыться от него. Если только сама госпожа Смерть за меня не заступится – в земной жизни мне остается быть в чужой собственности. Как забавно вышло: самая свободная некромантка на островах зависит от совершенно равнодушного к ней человека.

Но был еще один вопрос, который волновал меня не менее, чем все остальные:

– Зачем нужен черный амулет, Шел? – задала я свой вопрос еле слышно, но зеркальная озерная гладь пошла мелкой рябью, будто я кричала во всю силу легких.

– Он является завершающим элементом ритуала. Tolus Ramus – раненая душа, отмеченная смертью.

Я сглотнула.

– Жертвоприношение?

– Именно. Теперь ты понимаешь, почему ты должна все время держаться рядом со мной? Это тебе не игрушки, Шрам. Тут за тобой охотится не просто банда пиратов или островная полиция – тобой желают овладеть самые могущественные правители, некроманты и колдуны. И они пойдут на все, чтобы тебя заполучить.

– Подожди, Шел. Ты же все время говорил мне, что нашел меня на берегу острова Туманов. Разве все было не так?

Я почувствовала, как некромант непринужденно пожал плечами:

– Может, и не так, Шрам. Теперь-то какая разница?

Правда в последнее время меня сильно пугала, поэтому я была даже благодарна Шеллаку за то, что он не стал сразу все вываливать на меня. Эта история не так уж и важна – она может подождать и до следующего раза. Стоп. Следующего раза?

– Шел, – осторожно начала я, – я бы хотела, чтобы мы больше никогда не встречались.

– Каким местом ты слушала, Шрам? О чем я тебе только что говорил?

– Я понимаю. Но именно так я хочу и собираюсь поступить. Впервые я решилась тебе перечить. Несладко, да, Шел?

Сделав глубокий вдох, я решила все же повернуться к некроманту лицом. Он был так близко: темная мягкая кожа, приятно пахнущая лесным орехом, растрепавшиеся волосы немногим короче моих, длинный прямой нос и эти черные непроглядные глаза. Он был так близок, но одновременно так далек. И чем ближе я была к нему физически, тем дальше от него оказывалась духовно. Ты так и не смог меня приручить, Шел.

– Не мели чепуху. – Некромант сердито посмотрел мне в глаза, но я не почувствовала никакой угрозы. Скорее успокоение, точно ко мне вернулось что-то катастрофически важное.

Я несмело подняла руку и тыльной стороной ладони провела по его колючей щеке, подбородку, открывающейся в треугольном вырезе рубашки груди… Было такое чувство, будто я видела его впервые, будто мы только что встретились, но встреча эта была давно предопределена. Шел не сопротивлялся, но я знала, что равнодушие показное – внутри него все кипит, переворачивается и сжимается морскими узлами. Впрочем, как и у меня.

– Ты подбросил мои браслеты королевской страже?

Конечно, это был он. Теперь все сходится. Предательство для Шеллака не было чем-то новым, а являлось сродни привычке. Для него предать – это как съесть куриное яйцо на завтрак.

Некромант и не собирался возражать.

У меня было одно нехорошее подозрение, и, чтобы его проверить, я готова была пойти на радикальные меры.

Поднявшись на носочки, я обхватила Шеллака за шею и прижалась щекой к его щеке, принявшись ласкать его, как это делают домашние ленивые кошки.

Некроманта мой поступок явно застал врасплох. Он вздрогнул от неожиданности, но так и остался стоять столбом, не предпринимая в ответ никаких действий. И я, к его большому разочарованию, знала почему.

С самой первой секунды, как я учуяла его присутствие у берега, вместе с некромантской аурой в воздухе витало еще что-то постороннее. Нет, волны исходили вовсе не от принцессы Лины, оставшейся дожидаться Шеллака на лесной опушке, а от только что активизированного артефакта. Игрушки такой мощности не по карману да и не по силам слабенькому колдуну или магу-недоучке – чтобы зарядить артефакт, требовалось гораздо больше, чем энергия одного человека.

Может, у меня и был невероятный талант влипать в неприятности и наживать себе врагов, однако в мозгах Посейдон мне, к счастью, не отказал. В свете последних событий – в этом я была убеждена.

И если Шеллак действительно столь силен, как я предполагаю, то дело мое труба и действовать надо быстро.

Коленки отчаянно задрожали, и приходилось прикладывать просто-таки титанические усилия, чтобы оставаться на ногах. Если некромант меня раскусит, можно сразу готовить деревянный гробик попроще и место для захоронения поскромнее – ничего другого мне не остается.

– Ты знаешь что, Шеллак? – спросила я, специально произнеся его имя так, чтобы оно звучало как звон раскалывающегося ореха. – Я люблю тебя.

Врать не умею, но, кто сказал, что я вру? Порой правда – самое мощное оружие, против которого нет управы. Я действительно люблю его, пусть не готова была прежде в этом признаться даже себе. Вряд ли в жизни я буду еще любить кого-нибудь так же сильно.