Давай, учи любить! (СИ) - Смирновская Маргарита

Моё весёлое настроение дома испортила бабушка. Вообще моя бабушка — самая строгая и большой консерватор к тому же. Ей буквально не нравится все, что я делаю. Я учусь, нет, плохую профессию выбрала. Надо было на врача пойти или на учителя. Вот уважаемые профессии. А то менеджер! Кто такой менеджер -продавец? А продавцов никто не любит. Жулики они!

Я работаю официанткой, и у моей бабушки чуть ли не инфаркт.

— Это же блудницы туда идут в обслугу! Куда пошла? На тебе же никто не женится. Не берут в жены таких…

И как ей объяснить, что я только подаю еду и напитки. Никто меня пальцем не трогает, пока не перепьет. В основном, не трогают. У нас охрана есть для таких случаев.

Дружу я с Валей, но по словам бабушки гулящая она, непутевая. И я не должна с ней рядом находиться, чтобы меня такой не считали. А Еву так вообще бабушка в дом не пустила:

— Не войдёт ко мне ведьма в дом! Не пущу! Даже когда умру, не пущу! Свят, свят, свят! — и меня святой водой обливала каждый раз, когда я в институт шла и из него возвращалась.

Вот и сейчас, как услышала бабушка, что я вернулась, с порога из ковша меня окатила:

— Сглазила она тебя, Анечка, сглазила! Ух, недобрый у неё глазок! А глазища-то черные!

И как она в окно это разглядела? Со второго этажа! Я вытерла лицо, понимая, что вся косметика потекла, и возразила:

— У Евы голубые глаза, и она блондинка. Она не ведьма, ба. Просто умеет гадать на картах таро. Сейчас любой дурак может этому научиться.

— Э, нет, это не она знает, а черти ей нашептывают… Вот и тебя с пути сбила. Совсем обнаглела, сидишь с мужиком до самой ночи.

— Это ты про Макса? — рассмеялась я. — Он — игрок, а не мужик!

— Совести у тебя совсем нет. Ходишь к нему на свиданки домой уже. И утром, и вечером… Что соседи подумают?

— А ты им скажи, что я домработницей у него подрабатываю. А так, мне плевать что они скажут.

— Ух, непутевая! Я уж Максу скажу завтра. Повадился тебя приглашать. Пущай сам сюда приходит. Не дело девке молодой у парня сидеть…

И эту песню я слушала, пока мылась. Наверное, бабушка специально села у порога напротив двери в ванну и меня отчитывала…

Но одно мне понравилось точно. Пускай и правда, Макс сам ко мне на завтрак приходит!

Утром я снова приготовила бутерброды, но уже с новым рецептом: жареные грыбы, варёные яйца, отварное куриное филе, лук, майонез…. И в духовку.

Все же информацию нашёл. Молодец!

В этот раз он уже не спал и вовсю воевал с Лизкой.

— Выходи, я сказал! Мне умыться надо! — ломился он в ванну.

— Не волнуйся, твоя Анечка поцелует тебя, даже если будешь весь грязным! Только бы ты ей парня нашёл! — пищала его сестра.

— Выходи, или дверь сломаю!

— Мне в школу надо! Потерпит она твои нечищенные зубы!

Я стояла за входной дверью и нервно хихикала. Что-то нелюбовь его сестры меня сильно задевала. И что же я ей такого сделала? Где дорогу перешла?

Пока я думала, сейчас постучать, или когда они успокоются, дверь перед моим носом уже открылась. Передо мной стояла их мама:

— Здравствуйте, — поздоровалась я и сразу вспомнила слова своей бабушки.

Неужели и она так о нас думает?

— Здравствуй, Аня. Заходи. У нас тут утренний скандал. Ты не удивляйся. Проходи. Кофе на столе. А мне пора бежать. Максим, к тебе! — крикнула она сыну и вышла из квартиры.

Я вошла и услышала, как Макс шикнул сестре, которая все же открыла дверь, стоило мне появиться в их квартире. Она пролетела мимо меня, буркнув что-то невнятно, типа поздоровалась.

Я же ей ответила: «Привет». Макс выглянул ко мне с зубной щёткой во рту и сказал.

— Иди на кухню, я ща…

Ну, не впервые. Подумала, что кофе надо налить, но увидела уже полные чашки с горячей струйкой пара.

Я разложила бутерброды и села его ждать. Сестра его ушла, не попрощавшись, чем снова навела на мысль, что меня игнорируют специально. Всеми силами я старалась вспомнить, что ей сделала обидного или плохого. Но вспомнить так и не смогла. И когда вернулся причесанный Макс (о, это бывает редко!), то я, разглядывая его, спросила:

— А за что на меня злится твоя сестра?

— Не обращай внимания, у неё месячные. И она просто сучка.

— Жёстко ты её.

— Новые бутербродики! — обрадовался мой друг, заметив угощение.

— И переслащенный кофе, — поставила я чашку на стол.

— Скажи мне, что не вкусно? — предупредил он, заигрывая. — А?

Черт! Правда, вкусно! Словно ешь десерт. Я молча улыбалась. Как не хочу я с ним соглашаться! Но Макс все понял:

— Во, я прав! Сама меня ещё умолять будешь, чтобы я тебе его заварил…

— Я? Умолять? — прыснула я, хотя сама пила эту сладость.

— А то нет! Ты меня всегда умоляешь и даже на шею вешаешься.

— Это когда еще? — возразила я.

— А вчера? «Маскик, ну, скажи, что ты там нашёл?». И чуть не удушила. Вот след.

Я взглянула на его белоснежную шею и спросила:

— Где?

— Да вот здесь же… — показал он, вытягивая шею. И видя моё искреннее удивление, отмахнулся. — Ты слепая. Очки купи.

Я чуть не подавилась от смеха и все же спросила:

— Так что ты там узнал про него?

Макс сразу забил рот и начал отвечать. Правда, я ничего из этого не поняла, кроме слова «он».

— Подожди, что? — переспросила я.

И снова Макс проделал все тоже самое: забил рот и повторил свой рассказ. Только в этот раз я и слова «он» не расслышала. Тут я не выдержала и забрала тарелку с оставшимися бутербродами, а ему пододвинула кофе, приказав:

— Запей!

Макс стал медленно жевать, показывая мне, подожди, типа сейчас…

Я ждала, потом он, растягивая время, пил свой кофе. Но увидев, что у меня заканчивается терпение, сказал:

— Идём в мою комнату.

Что-то после вчерашнего промыва мозгов моей бабушкой его фраза мне показалась двоякой… Но я быстро все выкинула из головы и пошла за ним следом.

Макс уселся перед экраном, развернулся ко мне и, улыбаясь, начал свой рассказ: