Танковый удар - Алексей Радзиевский

Боевые соединения и части армии, имея на вооружении танки, самоходно-артиллерийские установки, артиллерию, в том числе зенитную и реактивную, стрелково-пулеметное вооружение, могли наносить поражение крупным танковым группировкам противника в составе до танкового корпуса (550–700 танков и самоходно-артиллерийских установок танковой армии против 200–500 танков и штурмовых орудий танкового корпуса противника).

Танковые корпуса, входившие в состав армии, к началу 1944 г. имели по штату три танковые бригады по 65 танков и мотострелковую бригаду, три самоходно-артиллерийских полка (СУ-152 — 12, СУ-122 — 16, СУ-76 — 21), минометный и зенитно-артиллерийский полки и другие части и подразделения. Всего в корпусе насчитывалось около 11 тыс. человек личного состава, 209 танков (КВ — 1, Т-34 — 208), 49 самоходно-артиллерийских установок, 152 орудия и миномета, 8 установок БМ-13, 1295 автомашин36.

Механизированный корпус состоял из трех механизированных и одной танковой бригад, трех самоходно-артиллерийских полков, минометного и зенитно-артиллерийского полков и других частей и подразделений. Корпус по штату имел более 16 тыс. человек личного состава, 197 танков (Т-34 — 176, Т-70 — 21), 49 самоходно-артиллерийских установок, 252 орудия и миномета, 8 установок БМ-13, 1835 автомашин37.

Танковые и механизированные корпуса, являясь оперативно-тактическими соединениями, могли самостоятельно решать различные задачи: развивать успех в оперативной глубине, преследовать отходящего противника, захватывать важные рубежи и объекты, наступать против поспешно перешедшего к обороне противника, вести борьбу с его танковыми и моторизованными соединениями. При усилении стрелковыми соединениями, гаубичной и тяжелой артиллерией, тяжелыми танками и инженерными частями они, кроме того, могли решать задачи прорыва обороны, подготовленной в полевых условиях. С учетом боевой напряженности, обеспеченности горючим, боеприпасами и характера действий эти корпуса могли непрерывно наступать в течение 5–6 суток с темпом 50–60 км и более, находясь в отрыве от главных сил армии на удалении 30–40 км.

Отдельная танковая бригада (три танковых батальона, моторизованный батальон автоматчиков и другие подразделения), имея 65 танков Т-34, составляла, как правило, резерв командующего армией. Очень часто она действовала в качестве армейского передового отряда. Бригада способна была решать и другие тактические задачи.

Отдельная самоходно-артиллерийская бригада имела 65 самоходно-артиллерийских установок и также составляла чаще всего резерв командующего армией.

Танковая армия могла быть усилена отдельными танковыми полками (21–35 танков), тяжелыми танковыми полками (танков КВ — 21), самоходно-артиллерийскими полками (16–20 самоходно-артиллерийских установок СУ-85, СУ-100, СУ-122)38. Эти средства командующий армией, как правило, придавал корпусам, действовавшим на главном направлении в операции.

Исходя из запаса хода по горючему танков и самоходно-артиллерийских установок (130–450 км), армия могла вести наступление с одной заправкой и дополнительными баками на глубину 150–250 км.

Из артиллерийских средств армия обычно имела легкую артиллерийскую бригаду (с сентября 1944 г.) — 68 орудий (48 76-мм и 20 100-мм пушек), истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду — 72 орудия, гвардейский минометный полк — 24 БМ-13. Кроме того, в двух танковых и механизированном корпусах было свыше 500 орудий и минометов Из средств усиления армия получала 1–2 истребительно-противотанковых артиллерийских полка (по 20 76-мм орудий в каждом), 1–3 гвардейских минометных полка, а иногда и другие артиллерийские части. Всего в армии насчитывалось до 850 орудий и минометов, что позволяло создавать среднюю плотность на направлении главного удара до 50–80 орудий и минометов на 1 км фронта. Артиллерия армии была способна осуществлять поддержку атаки танков и мотопехоты на глубину 4–8 км. В целом артиллерийские возможности танковой армии обеспечивали успешные ее действия в качестве подвижной группы фронта. При использовании армии для прорыва обороны противника она нуждалась в значительном усилении артиллерией.

Возможности средств противовоздушной обороны армии были сравнительно ограниченными39. До середины 1943 г. армия имела обычно 1–2 зенитно-артиллерийских полка (в полку по 16 37-мм зенитных пушек и 16 12,7–<мм зенитных пулеметов), что позволяло прикрыть лишь армейские пункты управления. С середины 1943 г. армия стала усиливаться зенитно-артиллерийской дивизией РВГК четырехполкового состава (64 зенитных орудия, в том числе 16 85-мм и 64 12,7-мм пулемета) Дивизия могла прикрыть войска на площади 63 кв. км (9 км по фронту и 7 км в глубину) с плотностью 1,5 орудия на 1 кв. км. С учетом зенитно-артиллерийских полков корпусов это обеспечивало прикрытие главной группировки войск вне движения. С началом же наступления, а также при перегруппировках эффективность зенитно-артиллерийского прикрытия резко снижалась вследствие недостаточной проходимости колесных машин зенитной артиллерии. Поэтому основные задачи по противовоздушной обороне танковых армий, особенно в ходе боевых действий, выполняла истребительная авиация. Количество выделяемых для этой цели истребительных авиационных соединений постоянно увеличивалось. Если в Белгородско-Харьковской операции 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии прикрывали две истребительные авиационные дивизии, то в Белорусской операции прикрытие 5-й гвардейской танковой армии на отдельных этапах обеспечивалось силами до двух истребительных авиационных корпусов. В Берлинской операции ввод 3-й гвардейской танковой армии и прикрытие ее при действиях в оперативной глубине осуществлял 2-й истребительный авиационный корпус, 4-й гвардейской танковой армии — 6-й гвардейский истребительный авиационный корпус. Улучшение к этому времени тактико-технических данных самолетов-истребителей, применение радиолокационных станций обнаружения и наведения также повышали эффективность противовоздушной обороны танковых соединений и объединений.

К ведению разведки привлекались мотоциклетный полк (батальон) армии, мотоциклетные батальоны корпусов (введены в штат с 1943 г., до этого рота), роты (взводы) разведки механизированных (танковых) бригад.

Из состава мотоциклетного полка, как правило, выделялись 1–2 разведывательных отряда (полоса ведения разведки 5–6 км, глубина до 50 км), а также несколько разведывательных групп и групп глубинной разведки. Мотоциклетные батальоны корпусов первого эшелона формировали 2–3 разведывательные группы (полоса ведения разведки 1,5–2 км, глубина 25–30 км). Из рот и взводов разведки бригад назначались разведывательные дозоры (полоса разведки до 1,5 км, глубина 10–15 км). Всего, таким образом, в танковой армии создавалось 1–2 разведывательных отряда, 8–11 разведывательных групп, 17–20 разведывательных дозоров, 2–3 группы глубинной разведки. При задействовании ⅔ сил и средств разведки они способны были решать задачи в полосе наступления армии и на ее флангах на глубину 25–30 км, что ограничивалось главным образом возможностями по дальности средств связи.

Данными о противнике, находящемся на удалении 100–300 км и более, обеспечивала фронтовая авиация. Время передачи информации воздушной разведки позволяло своевременно реагировать на обстановку и исчислялось в пределах от 1 до 5–6 ч. (по опыту, например, 2-й гвардейской танковой армии в Висло-Одерской операции)40. Именно поэтому основной упор в получении данных о противнике штабами танковых армий с выходом на оперативный простор делался на воздушную разведку, которая организовывалась в 1943 г., как правило, путем подачи заявок в штаб фронта.

Передача с середины 1944 г. в оперативное подчинение танковых армий части авиационных средств фронта (в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской операциях) способствовала наряду с решением главной задачи — поддержки действий наземных войск — более эффективному сбору сведений о противнике. Данные стали поступать не эпизодически, а постоянно. В целях разведки использовались и самолеты связи ПО-2 армейского полка связи, например в 5-й гвардейской танковой армии в ходе Белорусской операции. Однако вследствие неприспособленности к ведению разведки они не могли в полной мере решать разведывательные задачи.

Потребности армии в собственных средствах воздушной разведки были в определенной мере реализованы лишь в Маньчжурской операции (август 1945 г.), когда разведка на глубину 50–100 км и более велась приданной 6-й гвардейской танковой армии разведывательной авиаэскадрильей.

Следовательно, основной тенденцией организации и ведения воздушной разведки в интересах танковых объединений в годы войны был переход от обеспечения данными по заявкам штаба армии (1943 г.) к получению информации от авиации, находящейся в ее оперативном подчинении (1944–1945 гг.). В дальнейшем штабу армии были предоставлены возможности собирать данные от специально выделенной разведывательной авиации (август 1945 г.).