АХМАТОВО - Кирсанов В.Н.

Однажды, в родительский дом Нефедовых в Алатыре прибежал запыхавшийся Василий Семенович Грошев. В то время он служил в казначействе. В последующие годы работал учителем начальных классов. Был другом детства Василия и Ивана, сыновей Ивана Дмитриевича. До конца своей жизни В.Грошев и его брат, занимались краеведением Алатырского Присурья. Переписывались с Эрьзей и другими выдающимися личностями родного края.

С собой он принес журнал "Солнце России" и показал Ивану Дмитриевичу. В нем были фотографии. Из журнала родные узнали о высоком признании С. Эрьзи на художественной выставке "Осенний салон" в Париже.

По настоянию и просьбе матери, Марии Ивановны, родные написали письмо в Париж, в адрес, где проходила выставка.

Об этом событии вскоре узнал весь город. Приходили многие знакомые, хорошо помнившие Степана. Они поздравляли мать талантливого сына-скульптора, получившего признание в Европе. Были и чиновники из уездной управы и городской думы, его друзья.

С этого периода на различных художественных выставках, проводившихся в Алатыре, стали выставляться и работы Эрьзи. Организатором выставок, начиная с 1908 года, был местный художник и педагог Н.Каменьщиков. Он был немного знаком с Нефедовым еще до его отъезда в Москву. "Камско-Волжская речь" за 1913 году писала об очередной выставке. Кроме учеников городского училища, женской гимназии (реальное училище проводило самостоятельные выставки) и местных живописцев Афанасьева, Каменьщикова и скульптора Эрьзи, в ней участвовали художники-симбиряне А.Архангельский и П.Пузыревский..."37. Работы С.Эрьзи хранились в семье Нефедовых.

Спустя некоторое время, из Франции пришел вызов и денежный перевод. Весной 1912 года мать, Мария Ивановна, в сопровождении внука Василия, уехала в Париж. Прожила она там недолго, около месяца. По её рассказам, город ей не понравился - "шумный и беспокойный", как и сама жизнь сына, сорил деньгами, раздавая их направо и налево... Она и сообщила Степану, что местные власти предлагают открыть в Алатыре музей для его работ. Приглашают приехать на родину. На первое время для скульптур Эрьзи определили Дворянский клуб.

С собой, по возвращении, она привезла многочисленные гостинцы и подарки, керосинно-калийную лампу и много денег. На эти деньги Степан просил купить в Алатыре дом и перестроить его с учетом - под мастерскую. Просил сделать итальянские (большие) окна. Это было новшество для города, как и сама лампа. Дом был приобретен в центре Алатыря, на Старо-Базарной площади, напротив Знаменской церкви. Отсюда открывался величавый и прекраснейший вид на Алатырское Присурье, на слияние рек Алатыря с Сурой. В 1924 году лампу "отобрали" новые власти (реквизировали). А дом, до конца 1980-х годов, был собственностью семьи Нефедовых. До своей кончины здесь жил племянник С.И.Нефедов.

Василий, остался в Париже, учиться у дяди скульптуре и живописи. Во-первых, Эрьзе был необходим помощник. Во-вторых, он заметил в нем способности и несомненный талант. Племянник прожил более года. Провожая его из Парижа на родину, С.Эрьзя передал письмо в городскую управу с согласием приехать в Алатырь, при условии, если ему предоставят надлежащее помещение для его работ. Он уже давно думал и мечтал вернуться на родину. Племянник привез в Алатырь несколько полотен и скульптуру Христа работы С.Эрьзи, а также автобиографию жизни скульптора в Италии (до 1911 года)...

Долгожданное письмо пришло в Париж весной 1914 года. Алатырская городская дума официально приглашала С.Эрьзю приехать и лично наблюдать за постройкой здания, предназначенного для размещения его скульптурных работ. На эти цели ассигновалась сумма в 50 тысяч рублей. Сумма большая для того времени.

Сбор денежных средств в Алатыре был начат после возвращения матери Степана Эрьзи из Парижа и её сообщения о согласии сына возвратиться на родину. Источники были разнообразные, включая и различные пожертвования алатырцев-купцов и мещан, учреждений и лиц, хорошо помнивших Нефедова. А получив письмо-согласие от самого скульптора, количество пожертвований возросло.

Увы, начавшаяся первая мировая война вынудила думу перечислить денежные средства в военное ведомство. Сыграло в этом определенную роль и его политическая неблагонадежность. В Россию Эрьзя возвратился в мае 1914 года.

Нельзя не обойти вниманием и факт, связанный с ним в момент приезда в Петербург. Упоминает о нем и К.Абрамов в своем романе-трилогии 38. Наслышан об этом автор этих строк и от других лиц.

Учитель рисования высшего начального училища и женской гимназии Алатыря Н.А.Каменьщиков, в воскресный день конца мая находился в одном из залов новой русской живописи "Русского музея". Здесь он старательно копировал одну из картин.

Неожиданно в зал вошли трое человек: хранитель музея, швейцар и незнакомец с тростью в руке. Гость подошел и посмотрел на работу Каменьщикова и с тихой улыбкой произнес:

- Надобно писать самому, самому, а не копировать.

В последствии Николай Александрович вспоминал: "Наши глаза встретились. Что-то знакомое было в его облике. Голос да и речь, хотя и с акцентом, но именно с "алатырским" оттенком. Не знал он, что тот, кто сейчас прошел мимо него с палкой в руке, слегка прихрамывая, был знаменитый Эрьзя.

Немного позднее Каменьщиков спустился вниз, чтобы узнать у швейцара, кто этот странный посетитель. Мучили сомнения.

- Надо полагать, иностранец, зовут его Эрьзей, - пояснил тот.

Вот тогда-то Каменьщиков и схватился за голову. Он сразу же бросился на улицу, но было уже слишком поздно, Эрьзя успел уйти...

Реальность события доказывает паспорт Н.Каменьщикова, сохранившийся до настоящего времени. В отметках о проживании стоит штамп: "явлен 1914 мая 23 литейной части 1-го уч. дом № 5 по Литейному; записан учитель" и подпись помощника письмоводителя. Рядом другой штамп "Литейной 1 Лит. уч.Невск" и дата "28" (мая).39

Николай Александрович пробовал Эрьзю искать, да где там!.. Это столица, а не Алатырь. Но эта встреча произойдет. Спустя четыре года.

Последующие годы окажутся тяжелыми в жизни Эрьзи и его родных. Война, революционные события, разруха, голод...

Но мысли не покидали С.Эрьзю о родной стороне. К нему в Петербург приезжает племянник Василий. Он также берет себе псевдоним как и дядя: "В.Эрьзя".40

Из Алатыря сообщили, что племянники Иван и Петр находятся на передовой. Началась война с Германией...

* * *

Перед пасхой 1918 года, незадолго до поездки на Урал, С.Д.Эрьзя совместно со своей ученицей Е.И.Мроз посетил Алатырь.41 Здесь они задержались ненадолго. Прожили более двух недель. Приехали на двух подводах, с шестью лошадями. В Алатыре лежал еще снег.

С собой С.Эрьзя привез ряд своих работ. Е.Мроз подарила Вере Григорьевне, супруге брата Ивана Дмитриевича, фетровую красную шляпу, матери Эрьзи - тонкий пуховый платок, многочисленные подарки для племянников и племянниц.

Скульптор посетил могилу отца на городском кладбище. Поставил новый деревянный резной крест. 42 Оттуда он принес белый кусок мрамора от разбитой надмогильной плиты. Из него он исполнил портрет племянницы Антонины.43

Побывал Степан Дмитриевич у знакомых и близких в Алатыре и близлежащих населенных пунктах. Так иконописцу В.Тылюдину он подарил фотографию со своим автографом.

О приезде известного скульптора - земляка стало известно алатырским властям. Они предложили ему организовать в Алатыре художественную студию, но от этого предложения Эрьзя отказался, сославшись на командировку на Урал по личной просьбе А.В.Луначарского. Со своей стороны предложил несколько кандидатур алатырских художников.

С.Эрьзя и Е.Мроз уехали поездом. С собой они взяли племянника Василия. На вокзале их провожала многочисленные родственники, близкие и знакомые. Весна была в разгаре.

Художественная студия в Алатыре открылась. Её руководителем шесть лет являлся Н.А.Каменьщиков. При ней функционировал и художественный музей. Среди многочисленных экспонатов были представлены и скульптуры С.Эрьзи.

Еще в начале 1980 годов посчастливилось держать в руках несколько писем, написанных С.Эрьзей. Получателем их был никто иной, как Николай Александрович Каменьщиков. Здесь были и фотографии с портретом и автографом скульптора. Среди них - снимок уголка экспозиции художественного музея студии. На ней запечатлены произведения С.Эрьзи. В последующем, некоторые из этих скульптур оказались в музее в Саранске. Судьба же остальных неизвестна. Неизвестна и судьба уникальных писем и фотографий.

Со слов родственников известно, что С.Эрьзя незадолго до отъезда за границу посещал Алатырь вновь. Это был август-сентябрь 1925 года. Приезжал он с балериной Катей (так называли её родственники в Алатыре). Жили они целую неделю в доме деда, отца Эрьзи.

Летом 1926 года Иван Дмитриевич (брат Эрьзи) был вызван срочно телеграммой в Москву. С.Эрьзя просил его приехать и забрать ряд его произведений в Алатырь. Это было после окончания выставки, участником которой был Степан Дмитриевич.