Билет, который лопнул - Уильям Берроуз

Человек привел его в ангар… На полу лежал соломенный тюфяк… На деревянных крючках висела одежда… В соседнем помещении он разглядел рычаги и колеса очевидно управляющие насосами и шлюзами… Человек сорвал с Али одежду… Он медленно извиваясь разделся спустил штаны и его член толчками поднялся… Человек стоял нагишом в зеленом свете проникавшем в ангар сквозь листву плодовых деревьев… Он взял Али на руки и поцеловал его… Его дыхание пахло растением слегка подгнившим как тропический плод… Он перенес Али на тюфяк и толкнул его колени к ушам… С полки он взял баночку с чем-то похожим на лягушачьи яйца и издававшим запах заплесневелых белков… Он втер яйца в жопу Али… Али почувствовал как что-то оживает в прямой кишке и вползает ему в яйца… Человек ввел свой член… Али корчился оскалив зубы ползучие усики ласкали его пенис терлись о нервные окончания… Человек поймал его эякуляцию в банку… В сперме шевелились крошечные зеленые лягушата с лапками-присосками…

У человека он провел пять ночей спя на тюфяке питаясь блюдами из плодов сада и помогая в работе с колесами и рычагами… По прошествии пяти дней человек дал ему банку с яйцами он вернулся в аптеку и вручил банку аптекарю…

Аптекарь улыбнулся и взял с полки другую банку… Зеленый мальчик-тритон, все еще спавший, свернувшись калачиком, вырос, заполнив собою всю банку… Аптекарь начертил на прилавке карту пунктирная линия к хижине в системе каналов… И Али с банкой в руках направился по линии к хижине где его встретил старик… Али открыл банку… Старик негромко хлопнул в ладоши и издал нечто вроде кудахтанья… Он показал Али ряд резервуаров позади хижины похожих на замысловатые отстойники один резервуар сообщался с другим… В резервуарах находились зеленые мальчики-тритоны в различных стадиях а последний резервуар опорожнялся в глубокую воду канала… Старик вылил содержимое банки в первый резервуар… Али повернулся чтобы уйти и почувствовал на плече руку старика — тот вновь привел его в хижину…

Точно портной он измерил шею Али н выбрал на полке пару сушеных жабр которые он аккуратно примерил и вручил Али в пластиковом пакете… Он жестом показал на небо… Издав сдавленный звук он показал на пакет…

Али принялся болтаться на площади где вечерами фланировали аристократы… темная уличная жизнь места позабытого… Город захлестывали волны гигантских плотоядных сухопутных крабов и Али научился прятаться когда слышал щелканье их клешней напоминавшее радиопомехи… Другую опасность в городе представляли взрывы временнóй киноленты… Как-то вечером он услышал на площади гул похожий на глухие раскаты грома… Все бежали к каналам и кричали: «Студия взлетела на воздух»… На город опустилось облако красных азотистых паров… Задыхаясь и судорожно глотая воздух, Али вспомнил о пакете и вынул его… Он приладил жабры к шее и бросился в колодец с облицовкой выполненной в виде каменной прямой кишки… Глубоко погрузившись в зеленую воду он почувствовал как жабры впиваются в шею… Внезапный резкий привкус крови и он задышал и поплыл по подземному ходу… Впереди он увидел свет и выбрался в один из открытых каналов…

Али проснулся в чужой постели… Пока вы слушаете, поставьте себя на его место «Это еще что за разъебай и как ты попал в мою образную дорожку?» Али уже окончательно очнулся и выскочил “отсюда”, исполнители женских ролей, музыка вспять к двадцатым, пригородные тотализаторные залы и водевильный голос седовласого ирландца который повернул вспять устойчивый поток слов «легкий и тяжелый способы делать время»… Между тем я позабыл хозяина в этих апартаментах… аромат картин памяти… люди пропали… вернутся завтра вечером…

— Но мистер О’Брайен сказал…

— Скажу О’Брайену пускай сидит в своем участке… Выходит так что это мой рассветный ветер в чужой плоти…

Али второпях оделся и ускользнул… Смотрите, члены правления, улицы пусты… Юные лица смягчали закон, описывали неторопливые круги на роликовых коньках… Полиция Сверхновой смотрит на проволочный разноцветный восход… Посыльный унесшийся в вихрях красного и зеленого опустился в замедленных вспышках прозрачной атмосферы… Гравитация была слабее… не знает частоту колебаний джанка… мраморные улицы и медные купола… Потемневшие взгляды мальчиков-слуг в замысловатой телесной коже выставили его финансовый статус на улицу… Музыка Восточного Сент-Луиса на фоне птичьего крика… Его гениталии были голосами доносящимися до других раздевалок… длинная серебристая нить которая на все лады тянулась в ярких эрекциях… переключитесь на контору гаража… острое желание взяло пленку…

— Да у вас есть инструменты для пересадки ткани… Без вас я окажусь на улице…

Аптекарь кивнул на прощанье… полупрозрачное белое исчезновение… Гнусная контора отбрасывала пятна света на обнаженные ножи… с его лица убыстренная кинохроника бунтов… Али за столом Правления…

— Что это за японский цветок распустившийся в идущий на дно корабль? Вы испытываете источник человеческой головы на экране?

Бескостная мумия свернулась калачиком в эмбриональном резервуаре… Аптекарь накрыл… исчезновение на рассвете… Скорее… Руки поставили ее на темную полку… Он улыбается и искажает мозг… начинающийся у аптеки пунктирный труп последний круг… ворота из двух пенисов в оргазме… мужчины курящие в конце пути… сон пять раз… потом пунктирная линия…

— Нам воздействовали на подсознание в дверях, — взглянул на Али желая убедиться что тот понял. — К тому же вы чуете голоса на пунктирной линии прослеживающей систему каналов… не думаю что Доктор на сцене…

Они оторвались от своих занятий… пустые всененавидящие лица… следы испарений пишущие на небе… Какой-то мальчик всплыл на поверхность канала… Радужная гавань ярко сверкала в звездном небе… издевательский смех отсутствующих жильцов… призрачные бунты на берегу канала и очутился в гараже… Стоял нагишом… на его лице отразилось прощанье гидравлических насосов… на дне вопросительная субстанция зеленой униформы жестом показывала «хочу»… экспериментальная пустая плоть K-Y8 и ректальной слизи?.. Конец ската человек стоял и ждал… ворота из людского обличья… «Нам воздействовали на подсознание как псам… лицо новичка затянутого в другой прибор»… «сожалею если»…

Человек улыбался разгоняя испарения напоминающие прогорклый запах болота… мелькание вспять в таможенный ангар в Южной Америке… («Сначала нам надо выписать билет»)… чувствуя проворные брюки мумии… сунул палец ему в задницу… карабин прислоненный к стене… жгучий оргазм… чуете голоса на полу рядом с мастурбационным тюфяком…

— Вон отсюда, исполнители женских ролей…

Деревянные крючки в соседнем помещении позабытые воспоминания управляющие структурой его сортирной скандинавской кожи… Человек сорвал с Али одежду… Тюремные штаны извиваясь уже стояли нагишом в зеленой мумифицированной плоти, нависавших вьющихся растениях и лопнувшей коже… Смерть поцеловала его… Его дыхание говорило с пружинным ножом… Он бросил Али на последнего паразита с полки прежде чем остановилась кинохроника… Похожее на лягушачьи яйца… Он толкал яйца… Бяка фыркнул, оживая в прямой кишке как зеленый неоновый свет… Его ленивые пальцы в простату… Али корчился оскалив зубы… Человек поймал его струи точно колоду карт… Он провел пять ночей в опозоренной конторе питаясь блюдами из плодов цветных испарений… По прошествии пяти дней кинохроника бунта нагрянула быстро… Яйца вернулись в бескостную мумию… Призрачный аптекарь улыбнулся и исчез на рассвете… Руки света рассыпались в трупе… последняя банка… Аптекарь начертил карту в отсутствующих телах… пуст район канала… гавань… Человек путешествует по кинохронике… Из изящного экранного пениса вновь хлынула струя… трупные резервуары… конец пути и последняя банка… привел Доктора на сцену… Сексуальные фантомы опорожнили последнюю банку в послеполуденную образную дорожку… Он повернулся чтобы уйти и залил хижину… люди пропали… Понос струями стекал с полки…

«Али после доения повесили, понятно это вам?» издав сдавленный звук он показал… оргазм места позабытого… Трупы висят на виселице… “Сухопутные крабы”… Он растворился в дыму и мятом тряпье…

«Прекрасно, Доктор… Симптомов достаточно… говорил я вам что приду… зарубцевавшиеся шрамы… Студия взлетела на воздух… облако азотистой Большой Дозы»… Задыхаясь и судорожно глотая воздух Али набрался мужества обойти вокруг шеи не сделав снимков… Он почувствовал внезапно исчезнувший привкус крови и весь Сад Наслаждений… Он увидел сексуальные сцены в открытых каналах времени…

Ты меня любишь?

Молодой монах привел Брэдли в спальню… На каменном столе стоял магнитофон… Монах включил магнитофон и комната огласилась звуками любовных утех… Монах снял рясу и встал нагишом с эрекцией… Он закружился в танце вокруг стола лаская смутную воздушную фигуру над магнитофоном… Призрачные очертания мерцали попадая в фокус в ритме звуковой дорожки… Фигура отплыла от магнитофона и вслед за монахом направилась к соломенному тюфяку на полу… Он исполнил пантомиму призывной мольбы обращенной к фантому который сидел в постели поджав ноги и скрестив руки… Наконец фантом кивком выразил неохотное согласие и монах извиваясь исполнил пародию на любовные утехи под ускоренную запись: «Ах милый я люблю тебя ах ах глубже проеби меня до самого дерьма ах милый еще раз»… Брэдли катался по полу, вибрирующий отбойный молоток смеха сбивал плоть с костей… Из его пениса струилась горячая моча… Над ним с криком кружила в воздухе Другая Половина, лицо исказилось от удушья когда он кровавыми кристаллическими шариками высмеял из гортанного хряща сексуальные слова… Его кости сотрясались, резонируя с неоном… Пока он катался подтянув колени к подбородку волны смеха в его прямой кишке простате и яйцах смешливо исторгали струи спермы…