Сети соблазна - Мэри Бэлоу

– Пианист – настоящий мастер, не так ли? – сказала она. – Я сидела как зачарованная… все время, пока он играл.

– Фортепьяно не самый любимый мой инструмент, – ответил между тем Джеймс.

Голос Парцелла всегда вызывал у Мэдлин удивление. Трудно ожидать у человека с такой неординарной внешностью мягкого, чарующего голоса. Но сейчас его вежливая речь только рассердила ее.

– Ну что же, – проговорила она, распахивая веер и принимаясь обмахиваться, – возможно, вам больше понравится сопрано, которое мы услышим во второй части. Или, может быть, сопрано вам тоже не по душе?

Он удивленно посмотрел на нее.

– Не особенно, – сказал он. – Я бы предпочел контральто.

Мэдлин стояла и разглядывала его, в то время как окружающие продолжали разговаривать. Он не сделал попытки продолжить беседу, а ее пронзило воспоминание. Он всегда был таким, он смотрел на нее с нескрываемым презрением и выказывал свое пренебрежение тем, что почти не разговаривал с ней.

Как же могла она когда-то убедить себя, что любит его? Как могла она убедить себя, что во время бала у Эдмунда он какое-то время отвечал ей взаимностью? Как могла она так унизиться, что стала тосковать по нему после его отъезда?

И Мэдлин резко отвернулась.

– Кажется, вторая часть сейчас начнется, – сказала она Анне. – Нам лучше вернуться на свои места.

Она улыбнулась Джин Кэмерон и подняла руку, прощаясь с братом и невесткой. На Джеймса Парнелла она даже не взглянула.

А Джеймс поклонился и улыбнулся ясноглазой Анне, после чего стал смотреть, как она пробирается сквозь толпу в другой конец зала. Точнее, если быть совершенно честным, он смотрел на ее спутницу.

Мэдлин стала еще красивее, чем прежде. На самом деле она никогда не была необычайно красивой, но притягивала взгляды, потому что в лице ее были живость и жар. И потом, она принадлежала к тому редкому типу женщин, которые с годами становятся только совершеннее. В тот момент, когда он наконец посмотрел ей прямо в лицо, у него просто дух захватило.

И он держался с ней, как всегда, неуклюже.

Парнелл мог быть учтивым с кем угодно, только не с Мэдлин. И еще, наверное, не со своим отцом. Он смущенно посмотрел в сторону лорда Бэкворта. С тех пор как он вернулся, они почти не разговаривали. И он еще не решил, не будет ли лучше, чтобы так все и продолжалось.

– Они были очень любезны, правда, Джеймс? – Джин обернулась к нему. Два пятна, алевших на ее щеках, очень красили девушку.

– А почему бы нет? – спросил Парнелл, блеснув глазами. – Разве только если бы они приревновали к вашей красоте.

Ее лицо просияло от радости.

– Вы говорите глупости. Мисс Кэррингтон очень привлекательна, Джеймс. А леди Мэдлин настоящая красавица. Удивительно, что она вообще соизволила заметить меня. Она здесь вон с тем потрясающе красивым офицером?

– Кажется, да. А еще мне кажется, что мы должны наслаждаться прославленным сопрано. Музыка доставляет вам удовольствие, Джин?

Девушка обратила на него взгляд блестящих глаз и, понизив голос, сказала:

– Мне доставляет удовольствие каждое мгновение. Я стараюсь запомнить все, чтобы рассказать потом папе, Дункану и мисс Хендрикс.

Джеймс улыбнулся и погладил ее по руке, лежащей на его локте. А взглянув в сторону фортепьяно, увидел на другом конце зала Мэдлин, смотревшую на него. Она тоже улыбалась и похлопывала полковника веером по руке. Джеймс и Мэдлин быстро отвели глаза.

Графиня Эмберли уговорила мужа устроить обед и бал в честь возвращения ее брата в Англию. Сделать это было нетрудно, потому что граф почти ни в чем ей не отказывал. И все же Алекс было трудно просить об этом, ведь в глубине души граф был отшельником и не любил больших светских приемов.

– Только один разик, – сказала графиня, обвив руками шею мужа и глядя на него виноватыми глазами. – Джеймс вернулся домой, Эдмунд, и, судя по всему, уедет еще на несколько лет, а может, и навсегда.

– Если вы хотите, чтобы мы дали бал, – сказал он, – мы это сделаем, Алекс. Вам незачем убеждать меня.

– Я думаю, он, вернувшись в Канаду, возможно, женится на мисс Кэмерон, – предположила графиня, – она очень славная девушка, хотя и совсем молоденькая. Как вы думаете, они подходят друг другу?

– Понятия не имею, – ответил Эдмунд, – поскольку не склонен к сватовству. Одно мне известно: вы подходите мне.

– А выйдет ли Мэдлин за полковника Хакстэбля? – спросила Алекс. – Он просто великолепен, Эдмунд. Как по-твоему, они подходят друг другу?

Граф улыбнулся и поцеловал жену.

– Ступайте и составьте список гостей. В любом случае наш бал назовут балом года, потому что на нем будет объявлено о двух обручениях. Как насчет Анны и Чэмберса? А также Уолтера и мисс Митчелл? Я никого не забыл?

– Вы ужасный человек! – Она рассмеялась.

Независимо от того, нравится это ему или нет, обед и бал состоятся, довольно уныло размышлял Джеймс на следующее утро, выходя из детской вместе с Александрой.

– Вы привезете с собой мисс Кэмерон? – спросила его сестра. – Она очень мила, Джеймс.

– Ей нравится в Лондоне, – ответил он. – Я уверен, что возможность побывать на балу окрылит ее. Пошлите приглашения и ей, и ее брату, хорошо, Алекс?

Она посмотрела на брата и улыбнулась:

– Да, это будет правильно. Я слишком нетерпелива, да, Джеймс? Эдмунд всегда смеется надо мной и говорит, что я сделалась заядлой свахой, с тех пор как вышла замуж. Но что я могу поделать? Ведь мне хочется, чтобы все были так же счастливы, как и я! Я подумала, что мисс Кэмерон, возможно, та самая… Я ошиблась?

– Не знаю, – честно признался Джеймс. – Она мне нравится, Алекс. Пока это все.

– Ну ладно, – сказала сестра, кладя руки ему на плечи и подставляя щеку для прощального поцелуя, – я не стану жаловаться. Я слишком счастлива видеть, что ты снова ожил, Джеймс, и больше не смотришь на мир глазами циника, как то было четыре года назад. Я рада, что ты закрыл книгу прошлого.

Джеймс поцеловал сестру и вышел. И не менее чем в тысячный раз задался вопросом, правильно ли он поступил. Алекс ошибалась. Он не оставил прошлое, он запер его в глубине своего сознания, чтобы вернуться к жизни. Но с каждым днем, проведенным в Англии, прошлое все сильнее и сильнее давит на него.

Дуглас сказал, что Парнелл может взять отпуск, если пожелает. Джеймс хотел поехать в Йоркшир, но там не было ничего привлекательного. Даже в те годы, когда он жил в доме отца, уже став совершеннолетним, ему не разрешали участвовать в управлении имением.

А больше ехать туда незачем. Дора исчезла девять лет назад. Последние пять лет он тщетно пытался найти ее. Маловероятно, что он сможет отыскать ее теперь. И что он будет делать, если все же отыщет место ее пребывания? После того случая прошло девять лет.