Евангелист Иван Онищенко - Юлия Крюденер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он положил на стол книгу и обвел глазами все лица. Отец слегка побледнел, и глаза его стали более сосредоточенные. Он с детских лет был пастухом у дедушки Тимофея и столько видел удивительных происшествий с разными животными, случаев жестокости и сострадания. И в памяти вставало былое, далекое и печальное. Мать перевела всю притчу на своих деток, вспомнила, как ее шестой сынок пропал из дому, как его искали и сколько перестрадали, думая только о нем. А дети, каждый по-своему, но одинаково по силе жалели пропавшую овечку, представляя себе ночь, поиск, радовались находке: нашел, несет на плечах!
Иван знал свое сердце, и это давало ему способность понимать слушателей. Увидев как разбужены все, как работают сердца и мысли всех, он стал говорить, обращаясь к каждому. Еще раз, но уже своими словами пересказав прочитанное, он уподобил это людям и Иисусу Христу. Образно нарисовал картину любви, картину ухода человека от Пастыря, картину страданий и вдруг - спасение! Это кровь Иисуса Христа спасает нас и очищает от всякого греха. Это любовь Христа, отдавшего за нас жизнь Свою. Он умер и воскрес для нашего оправдания...
Федор с трудом сдерживался. Он живо вспомнил, как у него, когда он пас овечек у деда Тимофея, пропала из стада одна овечка. И как он ходил ее искать, как звал и как нашел, как нес и радовался. А когда Иван закончил говорить, Федор не мог сдерживаться более, упал на колени и рыдал, не имея сил что-либо сказать. Дети с сочувствием смотрели на отца. Двое старших плакали. Когда Федор, излив себя в молитве, умолк, Иван, взяв его за руку, сам стал горячо молиться, благодаря Бога за все, что совершается по Его воле.
С тех пор семья каждый вечер собиралась на молитву. Иван читал из Евангелия понятные всем места, дети спрашивали, он разъяснял. Стала заходить к ним тетя Катя и некоторые из соседей. Вскоре эти часы рассуждений, часы молитвы стали желанными. Так Иван познал сладость служения Богу словом, добрым влиянием. Так образовалась первая церковь села Основы на юге Украины, домашняя церковь семьи Онищенко.
Глава 8. Зрелость
Тетя Катя, учительница села Основы, сестра матери Ивана Они-щенко, пользовалась большим уважением односельчан. Рано овдовев и не имея своих детей, она всю свою жизнь посвятила обучению детей и воспитанию у своих учеников душевных качеств. В этом она видела свое призвание. Всю же ласку и исключительную любовь она излила на своего племянника. Обладая богатой библиотекой, оставшейся от покойного мужа, она прочла лучшие из книг и приобщила к ним мальчика.
Ваня рано научился читать, а благодаря тете к шестнадцати годам он прочел греческих классиков, хорошо знал древнюю историю, жадно читал стихи, среди которых были и стихи, написанные тетей Катей. И теперешнее чтение Евангелия ложилось на уже хорошо подготовленную почву.
От Слова Божьего в семье Онищенко возгорелся духовный огонь. И тетя Катя тоже с жадностью пила живую воду, льющуюся чрез уста своего любимца, крестника Ивана. Но так же, как и Ивану, тете Кате хотелось расширить круг участников чтения Евангелия, вовлечь в этот круг многих людей своего села.
В селе имелась церковь, был и священник. Там по воскресным дням читалось Евангелие псаломщиком, болезненным Петром Васильевичем, но было оно на старославянском языке, читалось нараспев, сочетаясь с канонами службы, и мало кто понимал его. Регулярно посещая церковные службы, мало кто знал, в чем же состоит учение Христово. Благоговели пред именем Господним, а жили, как кому приходилось. Назревала необходимость знакомства мирян с Евангелием. И тетя Катя, посоветовавшись с отцом, матерью и сыном Онищенко, решила собирать людей на чтение в своем доме, где в большой комнате она постоянно проводила занятия с детьми. Чтобы не вызывать недобрых нареканий священника, чтение было назначено в воскресенье вечером, когда служба в церкви уже кончилась.
В пятницу учительница обошла многие хаты и пригласила на вечер в воскресенье собраться у нее и молодых, и старых. Зашла и к батюшке, пригласила и его. И, к ее удовлетворению, отец Емельян согласился прийти, хотя внимательный глаз тети Кати не мог не заметить беспокойства на бородатом лице.
В воскресенье к вечеру в доме тети Кати собралось довольно большое количество людей; много пришло молодых. Необычность чтения заинтересовала, да и развлечений в селе не было никаких.
Иван Онищенко, одетый в светлую рубаху, сидел в углу за длинным столом и серьезно разговаривал с почтенным лавочником. Вдоль стен на лавках сидели кто постарше. Молодые стояли, и тетя Катя выносила еще табуретки. Кто-то внес длинную доску, чтобы соорудить лавку из табуреток. Отец, мать и старшие дети сидели против Ивана и торжественно, празднично ждали.
Последним пришел Емельян. Его усадили в принесенное из другой комнаты кресло.
- Ну что, Ваня, будем начинать? - спросила тетя Катя, видя, что больше и не вмещаются, да и пришли, наверное, кто собирался.
Иван, молодой, светло русый, поднялся и осмотрел всех. Никогда он еще не стоял перед таким собранием людей. Все смотрели на него. Взгляд его упал на старого священника, и неожиданно для себя он мягко, с почтением сказал:
- Отец Емельян, пожалуйста, попросите у Бога благословения на чтение Евангелия!
Тяжелым движением священник поднялся с кресла. Рука его слегка дрожала:
- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь! - три раза сипловатым басом проговорил он. "Аминь", - хором отозвались ему дети, юноши и старики. Иван протянул батюшке Евангелие, а тот передал его Петру Васильевичу, псаломщику,
