Холодные берега - Сергей Лукьяненко

Эти комнаты получше, тут обитали дальние родственники, приживалы. Те же работники, только дармовые, за стол и кров.

На второй этаж вела лестница. Перила ослабли, кое-где вывалились, а вот ступени устояли. Хорошие, дубовые ступени. Я взбежал наверх, на всякий случай вытащив из-за пояса кинжал.

Разгром здесь был еще похлеще. Тут не бродяги с крысами постарались, а сами хозяева. Когда уезжали, все самое ценное со стен срывали – и доски резные, и барельефы мраморные. Мебель всю увезли, хорошая была мебель, видать. Даже паркет с пола выбрали.

Это даже хорошо. Значит, бродягам тут делать было нечего.

Какой бы крепкий купец не был, а в одном Марк прав. Тайники быть должны. И большие тайники. Не все же золотом да железом платят. Мех, ткани, пряности в мешочках – их на складе не оставишь. Должен быть у купца надежный тайник. Пустой, конечно, но я сейчас не вор, я сейчас беглец.

А там, где от воров ценности прячут, там и беглецу самое место укрыться.

Вот только как тайник обнаружить?

Я уже и спальню нашел хозяйскую – огромную кровать из нее вынести не смогли, а потому просто разбили в щепу. Не нашим, не вашим. Кровать была огромная, видно, купец был из восточных стран, или из Руссии, и имел двух-трех жен, как у них принято.

И кабинет я нашел – совсем уж пустой, отсюда все утащили. Выглянул в пробоину окна – никого пока не было, лишь налетевший ветерок гонял по улице пыль. Это хорошо.

Где же ты богатства хранил, гость заморский? Где меха мягкими грудами лежали, где штабеля шелков и сукна, где пахучий перец и мускатный орех?..

Я вздрогнул от безумной надежды.

Нет, не получится, конечно. Десять лет прошло. Или двадцать.

Или получится?

Закрыв глаза, я принюхался. Пылью пахло. Крысиным дерьмом… может, с пола, а может, с моих рук.

А еще – чуть-чуть – свирепым южным солнцем, пряными травами, далеким чужим миром…

Я задрожал. Открыл глаза, и снова обшарил весь кабинет безумным взглядом. Погоня рядом, это я чувствую, только и спасение рядом. Здесь тайник. Здесь! Заметавшись вдоль стен, шаря ладонями по гладким доскам, я пытался нащупать щель.

Нет ничего. Или так ладно все пригнано, или ошибся я, принял желаемое за действительное. Никаких потайных дверей в стенах. Не в полу же люк – на втором-то этаже!

И все-таки я посмотрел на пол. Крепкие широкие доски. До сих пор лежат без скрипа. Лишь в одном месте пол чуть неровный…

Бросившись на колени, я смел пыль, сдул ее – и увидел контуры люка. В полу. На втором этаже!

Невозможно.

Только сейчас мне как раз невозможное нужно.

Вогнав кинжал между досками, я сильно поддел. Сталь изогнулась дугой, грозя лопнуть. У меня сердце заныло от такого издевательства над оружием. Но что еще делать?

Люк пошел вверх. Когда-то у него были хитрые запоры, и крепился он на металлических петлях. Но железо проржавело, и запоры не устояли. Вцепившись в доски ногтями, я поднял и откинул люк. Посмотрел вниз, готовый увидеть комнату прислуги. Может, любвеобильный хозяин не только жен ублажал?

Под кабинетом оказалась маленькая темная комната. Волна густого пряного запаха шибанула мне в нос. Перегнувшись, я попытался определиться.

Все ясно. В эту комнату не было хода с первого этажа. Она была затеряна между клетушками слуг, между коридорами и залами. Только сверху, из хозяйского кабинета, и можно было сюда спуститься – по узенькой приставной лестнице. Я попробовал ногой перекладины – они держали.

Хороший купец. Основательный. Зря, только, петли не из черной бронзы поставил – ее бы ржа не взяла…

Не закрыв люк, я бросился вниз, за Марком. Оставалось у нас минут пять, не больше. Хороший вор тем от плохого и отличается, что опасность загодя чувствует.

Мальчишку я посадил на закорки, так было надежнее. Спустился вниз, усадил на пол. В тайнике было сухо и чисто, сюда даже крысы не проникли. Надо же. Может им запах пряностей не нравится?

Вскарабкавшись наверх, я осторожно закрыл люк. Тьма воцарилась полная. Даже мне ничего не разглядеть.

Покачиваясь на лестнице, я подумал, что теперь можно и бежать. Пацана припрятал, долг уплачен. Впрочем, куда теперь бежать? Время упущено. Весь этап уже перебит, переловлен. И кто замок открыл – известно. Сейчас вся стража на Островах моей крови жаждет.

– Ильмар…

– Да что тебе? – раздраженно отозвался я.

– Вы здесь?

– Ты, может, темноты боишься?

Ответом было молчание. Я покачал головой. Да уж, послал Искупитель товарища. Мало того, что ребенок, что ногу на ровном месте подвернул – так еще и в темноте скулит!

– Здесь я, – буркнул я, спускаясь. Похлопал Марка по плечу, чтобы успокоился, сел рядом. Пусть в полной темноте и я слепец, но уж на звук ориентироваться умею.

– Боюсь, – запоздало ответил Марк.

– А на корабле вроде не хныкал.

– Там людей много было…

Я вздохнул:

– О… приехали. Ты что же, парень? Темноты бойся, когда люди рядом. А если один – то темнота не друг, но и не враг.

Самое место и время, конечно, прописные истины растолковывать. Сидеть, не смея голос повысить, ждать, пока стража вздумает на второй этаж подняться, да на пол посмотреть.

– Имбирем пахнет… – тихо сказал Марк. – Перцем, имбирем… мускатом… Здесь пряности хранили?

– Да.

– А долго мы здесь прятаться будем?

– Что, уже устал?

Поднявшись, я прошел по тайнику, ощупывая стены. Семь на семь шагов. Два раза рука натыкалась на деревянные держалки, в которых до сих пор были зажаты факелы. Смоленая пакля – сухая как порох, искру бы…

– Искру бы, – сказал я.

– Зачем?

– Тут факелы.

Марк завозился… и на меня вдруг дохнуло холодом.

– Щенок! – от неожиданности я повысил голос. – Да ты…

– Возьмите.

В мою ладонь лег теплый металлический цилиндрик. Не веря удаче, я откинул колпачок, провернул колесико. Вспыхнул желтый язычок пламени, вырвал из темноты бледное лицо Марка.

– И что еще у тебя на Слово привязано? – спросил я.

Мальчишка не ответил. Лишь жадно смотрел на зажигалку. Спохватившись, я подошел к факелу, запалил. Пламя разгорелось мигом. Недолго факелу жить, зато ярко.

– Царапины сильно кровоточат? – зажигалка была чуть липкой, я отер ее о штаны.

Марк глянул на ладони:

– Нет уже… почти…

– Хорошо. Будет урок, как за лезвие хвататься…

Покрутив в руке зажигалку, я вновь ощутил завистливое восхищение. До чего ж хороша работа! Корпус серебряный, ни щелочки, керосин держит крепко, зубчатое колесико само просится под пальцы, крышка на стальной пружинке. На серебре узорная вязь… та же, что на клинке, кстати.