Великолепие шелка - Эллен Марш

– Я же убила его! – прошептала она в ужасе и прикрыла ладонями рот. Лицо ее побелело. – Боже святый, неужто это правда?

Девушка попятилась к двери, не в силах отвести взгляд от распростертого на полу тела. Она боялась, что стоит ей отвернуться хоть на секунду, как Фрэдди, словно некое привидение, тотчас воскреснет и, ухватившись за подол платья, перепачкает ее одеяние своей окровавленной рукой...

Выбравшись из библиотеки, она бросилась с придушенным криком бежать. Босые ноги ее ступали бесшумно по толстым коврам, рыжие волосы развевались за ней наподобие стяга. Где-то позади нее хлопнула дверь, но Чина, поглощенная одной единственной мыслью, как бы удрать поскорее, пока никто еще не обнаружил, что здесь произошло, не обратила на это внимания.

Спустя несколько минут Баярд, престарелый ленивый мастифф, был разбужен скрипом проржавевших петель на двери конюшни. Он насторожился и, выскочив с боевым видом из-за розовых кустов, побежал вдоль покрытого изморозью газона к низкому каменному строению. Остановившись у входа в него, пес издал воинственный рык и начал с подозрением принюхиваться к доносившемуся из помещения нежному благоуханию, смешанному с конскими испарениями и запахом навоза. Когда же из душного мрака выскользнула маленькая, закутанная в плащ фигурка, Он оскалил клыки.

– Ах, это ты! – льстиво сказала ему Чина, прекрасно понимая, что громоподобный лай мощного пса немедленно поднимет на ноги всех конюхов, и протянула затянутую в перчатку руку, чтобы погладить его по массивной голове. Опасения ее оказались напрасными, мастифф, узнав девушку, приветственно завилял обрубленным хвостом, а затем, повернувшись, затрусил лениво по направлению к дому. Вздохнув с облегчением, Чина не мешкая вывела лошадь из стойла.

Приторочив одеревеневшими от холода пальцами саквояж к седлу, она вскочила на спину опытного, видавшего виды серого мерина. Стук копыт эхом разнесся по вымощенной булыжником подъездной дорожке. Волосы Чины тотчас украсили водяные бусинки, выделившиеся из тумана, повисшего бесформенными клочьями над промерзшей землей. Она бросила робкий взгляд назад, на высокие, едва различимые в полумраке стены дома, и хотя окна его все еще оставались плотно закрытыми и темными и, следовательно, там пока никто ничего не знал, девушка почувствовала вдруг, что мужество начало ей изменять.

– Я не должна убегать, – шептала она себе, но ее сознание рисовало ей страшную картину: Фрэдди лежит лицом вниз на полу библиотеки, а из разбитой головы течет кровь. Девушка прекрасно понимала, что, убежав, она проявила непростительную слабость и что ее все равно поймают еще до того, как ей удастся скрыться. Но мысль о возвращении назад, в дом, где она снова увидит безжизненное тело кузена, приводила ее в ужас.

Сглотнув слюну, Чина пришпорила своего скакуна, и вскоре крыша дома с бесчисленными островерхими башенками и дымовыми трубами скрылась за старыми вязами. Девушка подняла хлыст и тяжело опустила его на спину коня.

Подстегнутый резким ударом, мерин рванул вперед с такой силой, что если бы Чина переменила решение и захотела возвратиться в усадьбу, она уже не смогла бы повернуть его. Мокрый ветер хлестал девушку по щекам, и к тому же ее пробирала дрожь и от холода, и от некоего щемящего чувства, говорившего ей, что пути назад нет. Она, не обманываясь на свой счет, сознавала, что не обладает достаточным мужеством для того, чтобы предстать перед судом по обвинению в убийстве Фрэдди.

С восточной стороны уже начинал розоветь небосвод, звезды тускнели, а покрытые изморозью поля превращались в перламутровое море, но Чине было не до этого; не замечала она и пролетавших мимо нее округлых кентских холмов и окруженных спящими садиками, уютных деревенских домиков, крытых соломой. Молясь Богу, она могла думать только о том, как бы побыстрее добраться до Лондона и среди кораблей, стоящих на якоре в Темзе, найти какое-нибудь судно, отплывающее на Восток.

Глава 2

Этан Бладуил, капитан и владелец бригантины «Звезда Коулуна», приписанной к Портсмуту, открыл налитые кровью глаза и громко выругался, ибо солнечные лучи, пробившись сквозь прикрытые деревянными ставнями окна в кормовой стенке каюты, падали прямо на подушку и слепили глаза. Взглянув помутненным взором на французские походные часы, тикавшие на туалетном столике, он невольно сощурился, чтобы разглядеть их позолоченный циферблат. Неужели половина девятого? Что за черт!..

Приподнявшись на локте и позабыв на время о пульсирующей боли в висках, морской волк оглядел в недоумении свою каюту, всегда аккуратно прибранную, а ныне превращенную в подобие свалки: такой в ней царил беспорядок. Снова негромко выругавшись, он уже повнимательнее присмотрелся к окружавшей его обстановке, и то, что увидел, не принесло ему радости. Одежда, хранимая обычно в ящиках комода, разбросана по всему цветному персидскому ковру, рукав одной из его прекрасных голландских рубашек залит вином из валявшейся тут же бутылки, сам комод раскрыт, бритвенный прибор из него выброшен, а дорогая рисовая бумага, которую он привез с собой из Японии, кучей лежит вся измятая под письменным столом.

Этан Бладуил скривил свой чувственный рот. Боже святый, неужели он вчера вечером так напился? До такой степени, что стал громить все вокруг, словно взбесившийся буйвол? Бледно-голубые глаза капитана сузились, когда он заметил на полу шкатулку из инкрустированного сандалового дерева, которой надлежало находиться на самом дне его матросского сундучка. Крышка ее была оторвана, лежавшие в ней гинеи таинственно исчезли.

Впрочем, так ли уж таинственно?

– Ты гнусный, пьяный осел! – выругал себя Этан Бладуил, взбешенный тем, что смог вляпаться в историю, как самый последний безусый птенец, впервые оказавшийся в доме терпимости. В том, что он притащил сюда вчера некую черноволосую шлюху, не было ничего страшного. Однако ему следовало бы вести себя осмотрительнее, сунув потаскухе в руку несколько монеток, выпроводить ее взашей, а не разрешать ей оставаться здесь на ночь.

– Теперь ищи ветра в поле! – пробормотал он, выпрыгивая из постели, и плеснул себе в лицо холодной воды из стоявшего поблизости кувшина. Пока он растирался сухим полотенцем, на лице его появилось мучительное выражение, неужели он еще не вырос из пеленок, коль скоро какая-то невежественная дешевая проститутка запросто смогла обчистить его в его же собственной каюте?

Подлетев легкой звериной поступью к окнам, он распахнул ставни и позволил раннему утреннему солнышку слегка поиграть на своем лице.

Первый помощник капитана Раджид Али наверняка смог бы без особого труда разыскать ее, если дать ему такое задание, подумал Этан, зная о том, что этот араб преуспел в свое время в поисках пропавших людей. Только что толку искать ее и снова тащить на корабль? Вернет из своих денежек он не более пенни, да и то если очень уж повезет, ночное же его похождение станет достоянием всей команды, что вовсе ему не улыбалось. Эта шлюха, судя по всему, поднаторела в подобного рода делах и вообще была человеком неглупым. И кто знает, не заслужила ли она то золото, которое вытрясла из него столь беззастенчиво?