Цветы на его похороны - Энн Грэнджер

Иногда Алан бывал просто несносен, о чем Мередит ему и сказала.

Вскоре выяснилось, почему Маркби так не хотелось заранее рассказывать ей о Хокинсе. Очень высокий и весь какой-то узкий: узкие плечи, узкое лицо, тонкий длинный нос, близко посаженные глаза, длинные костлявые руки… Мередит решила, что и в целом суперинтендент человек довольно узкий и ограниченный. Хокинс мерил их взглядом, в котором читалась плохо скрываемая злоба.

— Итак, его отравили, — буркнул он, как будто подозревал в злодействе их самих. — Незаметно подкрались сзади и сделали укол аконитина! Старший инспектор, ваши подозрения полностью оправдались: колючку действительно переделали в иглу! — Хокинс посмотрел на Маркби исподлобья. — Хотя шприц мы еще не нашли.

Алан Маркби не отвел взгляда.

— Его действительно убили ядом растительного происхождения? Вытяжкой из аконита?

Хотя Мередит заранее подозревала, что ничего хорошего или обнадеживающего не услышит, сухие, рубленые ответы Хокинса ее потрясли.

— Бедный! — воскликнула она, живо представив себе Алекса. При знакомстве он показался ей таким славным!

— Бедный? — Хокинс повернулся к ней и прищурился. — Погодите, пока ему не начнет перемывать косточки желтая пресса!

Мередит понимала, что суперинтендент, скорее всего, прав. Репортеры падки на такие темы. Убийство на цветочной выставке в Челси, большое состояние жертвы, фотогеничная вдова… Дополнительную пикантность происшествию придавал тот факт, что все произошло буквально перед носом у провинциального сыщика в ранге старшего инспектора…

— Жаль, что я не могу сообщить ничего полезного, — словно извиняясь, сказала Мередит. — Я видела, как он вытащил колючку, а потом уронил ее. Но мне и в голову не пришло, что… Да и кто бы на моем месте что-то заподозрил?

Маркби беспокойно заерзал на стуле.

— А вот вы, старший инспектор, сразу заподозрили неладное, так? — Хокинс неприятно осклабился. — И все же не удосужились остановить злоумышленника и не вызвали вовремя медицинскую помощь!

— Я ведь не догадывался о том, что произошло преступление! — в сердцах воскликнул Маркби. Видимо, он уже не в первый раз оправдывался и отвергал обвинения в свой адрес. — Колючка показалась мне странной, но лишь потому, что я не понял, из какого растения она выпала. Откровенно говоря, именно поэтому я и подобрал ее. Мне захотелось ее получше рассмотреть. Я ведь увлекаюсь цветоводством… Мной руководил, так сказать, ботанический интерес!

Судя по мине, которую скроил Хокинс, ему трудно было представить, что кого-то интересуют колючки неизвестных растений. А слово «ботаника» он вообще в последний раз слышал в средней школе. Суперинтендент окинул Маркби и Мередит задумчивым взглядом, словно не мог решить, кого из них первым повести на расстрел. Наконец, он пришел к какому-то выводу и ткнул длинным, узловатым пальцем в Маркби:

— Давайте еще раз все повторим с начала до конца, только постарайтесь объяснять подоходчивее! Значит, насколько я понял, вы, старший инспектор, были ранее женаты на супруге жертвы, Алексиса Джорджа Константина. Вы, мисс Митчелл… — тычок пальцем в ее сторону, — ходили в школу вместе с упомянутой дамой. В тот роковой день вы со старшим инспектором приехали в Лондон, чтобы посетить выставку цветов в Челси. Там-то вы все и встретились. Можно сказать, семейное торжество!

— Мы встретились совершенно случайно! — Непонятливость суперинтендента начинала действовать Мередит на нервы. — Кстати, мы с упомянутой дамой, как вы выражаетесь, вместе проучились всего пару лет, причем не особенно близко дружили.

Хокинсу, очевидно, не очень верилось в такое совпадение — как, впрочем, и во все, что они говорили. Наверное, решил, что они ведут аморальный образ жизни, создали чуть ли не шведскую семью! В общем, отрицают традиционные семейные ценности при сохранении внешних приличий. И всячески мешают следствию.

— Итак, вы служите в министерстве иностранных дел, — обратился он к Мередит, словно место ее работы — еще одна улика не в ее пользу. Суперинтендент вдруг вскинул голову; глаза его сверкнули. — Кстати, а этот Константин… Несколько лет тому назад он принял британское гражданство. По словам жены, он прибыл в Великобританию с Кипра. Что вам о нем известно?

— Ничего! — искренне ответила Мередит.

Хокинс ей определенно не поверил. Видимо, уже представил, как его награждают за разоблачение опасной государственной преступницы. Сотрудница МИДа передает иностранному шпиону совершенно секретные сведения на выставке цветов! Его дальнейшие слова подтвердили ее подозрения.

— Скажите, вы не собираетесь в ближайшее время покинуть страну? Улететь в такое место, где я не смогу вас найти, — например, в Вашингтон, Москву или Бейпин?

— Нет, не собираюсь, — ответила Мередит, — хотя с удовольствием куда-нибудь слетала бы! К сожалению, сейчас я работаю в Лондоне и занимаюсь в основном бумажной волокитой. Кстати, Бейпин уже давно называют по-другому: Пекин.

— Что вы говорите! — злорадно воскликнул Хокинс.

Маркби поспешил вмешаться:

— Кстати, вы проверили его фамилию? Не вымышленная ли она? Я вам говорил, он хотел что-то мне сообщить…

Хокинс окинул его ледяным взглядом:

— Проверили, проверили, не сомневайтесь… Спасибо, что напомнили, старший инспектор! — Маркби поморщился от досады. Он не привык к такому сарказму. Правда, вслух он ничего не сказал. — Прежняя фамилия мистера Константина, — продолжал Хокинс, — Вахид. Его звали Джордж Вахид.

— Значит, он и правда сменил фамилию! — вырвалось у Мередит.

— Да, много лет назад, до того, как приехал в Великобританию, еще на Кипре. Не знаю, Маркби, что именно он пытался вам сказать, но его имя и фамилия тут ни при чем. Он сменил фамилию двадцать пять лет назад и приехал к нам уже как Константин. Насколько нам известно, под другим именем он в нашей стране никогда не фигурировал. Вы уверены, что он хотел сообщить вам именно о перемене имени?

— Он умирал! — Раздражение Маркби выплеснулось наружу. — Он говорил с огромным трудом! А насчет имени… да, я уверен! Он велел о чем-то спросить его жену.

— Мы уже спросили ее, — сказал Хокинс. — И об имени мужа, и о многом другом. Например, были ли у него враги. Но врач сделал ей укол успокоительного, и она до сих пор немного не в себе. Ее я не виню — она только что пережила страшное потрясение. Но вы-то, Маркби, вы-то! Вы ведь получили спецподготовку, у вас огромный опыт… Так неужели вы сразу не догадались, что происходит? Ведь он сразу вскрикнул и пожаловался на боль!

Вместо Маркби ответила Мередит:

— Я услышала, как он вскрикнул, и видела, что ему стало нехорошо. Я обратила на это внимание Рейчел.

— Сначала он подумал, что его укусила пчела, — раздраженно заговорил Маркби.

Мередит поняла, что он уже в который раз оправдывается и повторяет одно и то же.

— А Рейч… его жена… говорила, что у него больное сердце. В прошлом году он перенес микроинфаркт.

— Совершенно верно! — поддакнула Мередит.

Наступила тишина. Хокинс скрестил пальцы, запрокинул голову на спинку стула и окинул их угрюмым взглядом. А может, подумала Мередит, у него просто манера такая? Может, он на всех так смотрит?

— Вот как, перенес, значит, инфаркт? И все же доконало его не сердце. Позвольте спросить, старший инспектор, а вы-то чем занимались, когда злоумышленник подкрался к нему и вонзил ему в спину шприц с ядом?

— Я фотографировал, — ответил Маркби. — Снимал бывшую жену и мою… подругу мисс Митчелл на фоне цветов.

— То-то репортеры обрадуются, когда узнают! — язвительно заметил Хокинс.

— Я как выжатый лимон, — призналась Мередит, когда они наконец вышли на улицу.

— Ты! А мне каково? Он выставил меня полным идиотом! Алекса убили у меня под носом!

Они отыскали неподалеку небольшой бар — осколок викторианского Лондона. Крошечное питейное заведение чудом сохранилось среди высоких современных зданий. Стены внутри покрывала пожелтевшая резьба по камню, над которой тянулся пыльный фриз из оштукатуренных виноградных листьев, гроздьев винограда и пухленьких младенцев. Заказав бутылку красного вина неизвестного происхождения, они сели за столик и принялись обсуждать случившееся. Ни к каким утешительным выводам они так и не пришли.

— Ведь это ты обратил внимание на колючку, забеспокоился и послал ее в Скотленд-Ярд!

Мередит со свойственным ей здравомыслием постаралась найти в происходящем хоть что-то хорошее.

— Не самый умный мой поступок! — промямлил Маркби.

— По-другому ты поступить и не мог. — Она погладила его по руке. — Выше нос! Я понимаю, как тебе сейчас паршиво, но пусть все распутывает Хокинс. В конце концов, дело ведет он, а не ты!

— Да уж, слава богу. Я по другую сторону баррикады. Должен сознаться, я переживаю совершенно новые, незабываемые ощущения! — Маркби поморщился. — По-моему, Хокинс не в восторге от того, что одним из свидетелей оказался сотрудник полиции. Он считает, что сыщик даже в выходной обязан нюхом чуять всех, кто замышляет недоброе. И вообще, кажется, во всем произошедшем он винит меня.