Кутерьма вокруг хирурга - Татьяна Луганцева

– Я его няня. Родители Кеши очень занятые люди.

– Понятно. Если вас что-то будет беспокоить, обращайтесь на пост к медсестре и измеряйте ребенку температуру каждые пять-шесть часов, – дал последние рекомендации Венсан, вставая со стула.

– Хорошо, спасибо. А что у вас, доктор, с лицом?

– Несчастный случай.

– Ой, не много ли у вас в больнице несчастных случаев? – спросила Юлия Владимировна, но Венсан оставил ее вопрос без ответа.

Он тоже так считал, но изменить ничего не мог. Остаток дня он провел в своем кабинете, забыв даже пообедать. Тяжесть на душе усилилась мыслями о трагической судьбе его талантливого коллеги-хирурга. В начале своей карьеры Венсан работал в онкологическом диспансере и со смертью сталкивался чаще, чем врачи других специальностей. До конца он к этому привыкнуть не смог, несмотря на свои железные нервы. Самым трудным было сообщать родственникам о смерти близкого человека, объяснить необъяснимое и успокоить, если это вообще возможно. Поэтому о несчастной жене Михаила и осиротевшем десятилетнем парнишке ему было думать очень тяжко.

«Черт! Какой подонок мог застрелить человека в подъезде собственного дома?! Молодой мужчина, талантливый врач, ни в чем не замешан и не замечен…»

– Венсан Витальевич! – ворвалась к нему медсестра Инга, оставшаяся на ночное дежурство.

На часах было десять вечера, и Ольга, естественно, уже тихо ушла, не заходя в кабинет к шефу, чтобы не отвлекать его, как он просил.

– Как хорошо, что вы здесь! Я не знаю, что мне делать! Я-то не врач, а никого не могу найти на месте. Хорошо, что вы допоздна задерживаетесь на работе.

Венсан оторвал взгляд от ведомости.

– Инга, что случилось?

– Там в холле девушка… Вся в крови… Она на машине доехала до нас… Помогите, что делать?!

Венсан одним прыжком пересек кабинет, рванул дверь и семимильными шагами поспешил в приемный покой. Там, на кожаном диване полулежала молодая женщина лет тридцати. Венсан наметанным взглядом определил ее возраст. Внешность женщины поразила его. В ней чувствовалась не одна изюминка, а целый килограмм.

Чуть выше среднего роста, необычайно худая, он сказал бы – прозрачная. У нее были белая чистая кожа, высокий лоб, красивый рот с капризно опущенными уголками, легкие, еле заметные морщинки у глаз выдавали любительницу смеяться.

Огромные темно-карие глаза поразили Венсана, он ощутил себя пловцом, которого уносит водопад с высокой скалы. Длинные черные шелковистые волосы девушки пребывали в легком беспорядке, разметавшись по красному вельвету короткого приталенного пиджака, один лацкан которого весь был унизан блестящими брошками и цепочками. Короткая юбка из такого же материала задралась, черные тонкие колготки на ногах были изодраны. Модные кожаные туфли леопардовой расцветки измазаны грязью. То, что девушка залита кровью, Инга сильно преувеличила, но висок и внутренняя поверхность бедра у нее действительно были в крови.

– Что с вами случилось? – спросил Венсан, освободившись от странного ощущения, которое произвела на него пациентка.

– Сексуальное домогательство, – спокойно ответила она. Голос у нее оказался глуховатым, немного низким для женщины. – Прошу вас, мне нужна консультация гинеколога и, если это возможно, укол от незапланированных сексуальных связей.

– Да, да… конечно. Пойдемте, я проведу вас в гинекологию, – подал ей руку Венсан, предварительно уточнив, может ли она идти.

– Я сама, – поднялась она, опираясь на его плечо.

Ладонь девушки слегка коснулась руки Венсана и обожгла приятной прохладой. Странно, но он поймал себя на мысли, что обычно ему не нравились женщины с холодными руками и ногами. Это говорило об их сосудистых, а следовательно, и нервных нарушениях, истеричности, плаксивости. Но в данный момент у него возникло острое желание согреть и защитить ее – настолько пациентка показалась ему хрупкой и нежной.

Венсан провел ее к лифту, они поднялись на четвертый этаж. От девушки исходил какой-то дурманящий, просто опьяняющий аромат сладких духов. Она молча смотрела на его широкую грудь, только длинные ресницы чуть подрагивали. Венсан отметил минимум косметики у нее на лице, пожалуй, она использовала легкий, полупрозрачный тон пудры, красную помаду, черную классическую тушь для ресниц, которые наверняка были и так черными, а девушка пыталась придать им всего лишь форму и выразительность взгляду.

На некоторых женщинах помада красного цвета смотрится, как на уличных проститутках, вызывающе, вульгарно и сильно старит, но на губах этой девушки она выглядела так, будто та родилась с ней. В ее облике было что-то потустороннее, загадочное, и Венсан начал нервничать, понимая, что звук у него в ушах не шум лифтового мотора, а стук его собственного сердца. Его поражало, как пациентка держалась – с достоинством и смелостью. Она не билась в истерике, не плакала в три ручья, не кричала, что все мужики – сволочи, не пыталась жаловаться на злодейку-судьбу и искать виновного.

– Извините, как вас зовут? – спросил Венсан, когда лифт остановился.

– Фрида, – ответила девушка, и он почему-то не удивился. У незнакомки должно было быть и имя особенное, необычное. Девушка слабо улыбнулась и пояснила: – Моя мама в молодости была большой оригиналкой. Я привыкла к своему имени, оно меня устраивает, а вас?

– Вполне, – улыбнулся Венсан и представился: – Венсан Витальевич.

– Очень приятно в такой трудный момент жизни встретить понимающего человека, – сказала Фрида, словно песню пропела.

Венсан ввел ее в смотровую комнату, столкнувшись в дверях с медсестрой, которая скороговоркой пролепетала:

– Нам уже позвонили снизу, располагайтесь здесь, Дмитрий Дмитриевич сейчас придет.

Фрида присела на край кушетки, слегка поморщившись.

– Больно? – участливо спросил Венсан.

– Ничего…

– Фрида, скажите, где это случилось? Вызовем полицию, сделаем вам освидетельствование.

– Знаете, Венсан Витальевич, я пришла для того, чтобы меня осмотрели, провели профилактику от нежелательной беременности и обработку от грязи и микробов… – Фрида передернула плечами. – Я не хочу вмешивать в это дело полицию, не хочу повторять все, что со мной случилось, снова и снова следователю и в суде. Я знаю, что, возможно, совершаю самую распространенную ошибку женщин, подвергшихся сексуальному насилию, но это мое право.

– Да, конечно, я настаивать не буду, – согласился Венсан. – Может быть, вам дать телефон кризисного центра?

– Спасибо, я справлюсь сама. – Уголки губ Фриды дрогнули, и она откинула тяжелые, прямые волосы назад, тонкие, золотые браслеты звякнули на худом запястье.

В процедурный кабинет вошел гинеколог клиники Дмитрий Дмитриевич.

– Добрый вечер, Венсан Витальевич. Мадам… – отвесил он легкий поклон Фриде и повернулся к директору клиники: – Вы не могли бы оставить нас одних?

– Да, конечно! Извините!

Директор вернулся к себе в кабинет, но мысли о Фриде не покидали его, словно ее взгляд проникал сквозь стены и пронзал насквозь. Будто в подтверждение мыслей к нему примерно через полчаса заглянул Дмитрий Дмитриевич.

– Вы еще здесь, Венсан Витальевич?

– Заходите! Хорошо, что зашли. Меня поразила эта девушка, что с ней?

– Такая девушка может поразить, – усмехнулся Дмитрий Дмитриевич. – С ней будет все хорошо, большего сказать не могу, знаете ли – врачебная этика.

– Мы же коллеги? – удивился Венсан.

– Я работаю гинекологом тридцать лет и еще ни разу ни с одним врачом не обсуждал проблемы своих пациенток.

– Ваше право! – поднял руки Венсан, как будто сдаваясь.

– Все необходимые процедуры я ей сделал, но пришел не для того, чтобы сообщить о результате, – хитро прищурился гинеколог. – Фрида просила передать вам вот это…

Он положил на стол листок бумаги и удалился. Венсан увидел театральную программку, на полях которой было написано мелким, ровным почерком: «Спасибо вам, Венсан Витальевич, за заботу и понимание. Если у вас будет свободное время в субботу в шесть часов вечера, я буду ждать вас в кафе «Шанталь». Фрида».

В душе Венсана зацвели незабудки. Почему-то он был уверен, что в субботу в шесть часов вечера он точно будет свободен.

В субботу в два часа дня Венсан приехал в следственное управление по просьбе Дениса Игоревича Потапова на очную ставку. Перед ним сидела высокая, ярко накрашенная блондинка с асимметричной молодежной челкой.

– Первый раз вижу эту женщину! – твердо сказал он.

– Я тоже вижу этого мужчину в первый раз! Я бы его запомнила, – близоруко прищурилась женщина, закидывая ногу на ногу и принимая томный вид.

– Знакомьтесь, это Тамара Юрьевна Шустова – известная театральная художница-декоратор.

– Я не заядлый театрал, – ответил Венсан, еще не до конца понимающий, для чего его вызвали.

– Дело в том, Венсан Витальевич, что Тамара Юрьевна является владелицей машины марки «Пежо» черного цвета с номером, который вы написали мне по памяти. Все совпало.