Солнце после ливня - Диана Гамильтон

У Вивьен не хватает времени на девчушку, подумал он тогда, и только после понял, почему.

Испуганная улыбка Джорджии, когда ему удалось немного развеселить ее, казалась прекрасной, открытой и наивной. Она смотрела на него так, словно он был надежным укрытием, скалой посреди бушующего моря.

Но теперь у него не было к ней никакой жалости. Она убила его зарождающуюся любовь, убила их дитя. Когда Вивьен сообщила ему об аборте, который якобы сделала Джорджия, это явилось для него большим ударом.

Однако сейчас ей не требовалась жалость. И пусть ее улыбка — если она найдет повод улыбнуться — будет прекрасной, как восход солнца, но его это все равно не тронет.

Джорджия нарушила затянувшееся молчание:

— Мне нужно открыть гараж, чтобы поставить машину, — на изящном пальчике она крутила ключи…

Какова метаморфоза с ее волосами! Длинные локоны, рассыпавшиеся по плечам, переливались в свете ламп, казались нежными и мягкими, как шелк.

Прищурившись, он протянул руку.

— Я поставлю твою машину в гараж и принесу вещи.

— Нет, — она инстинктивно отдернула руку, — никто не дотрагивается до моей машины, кроме меня самой.

Очевидно, эта машина многое для нее значила. Джейсон пожал плечами. Ему-то какое дело? Он пошел за Джорджией. Стоявший напротив ворот автомобиль поразил его. Неудивительно, что она так о нем печется. Словом, и машина и дама — супер! Сильная, уверенная в себе, сексуальная, элегантная, одевающаяся теперь у лучших модельеров. Или зарабатывает немалые деньги, или имеет богатого любовника.

Глядя на нее, перебирая в памяти все, что он знал о ней, вспоминая, какова она была в постели, Джейсон склонялся ко второй версии. Он передал Джорджии дистанционное управление воротами гаража со словами:

— Закроешь за собой. Тебе приготовлена твоя старая комната. Ужин через десять минут подаст миссис Моуди.

Он понаблюдал за тем, как разъехались в стороны створки ворот, затем снова взглянул на нее.

Волосы женщины искрились, но глаза оставались темными. «Поганый ублюдок!» — было ясно, что она так и хочет произнести эти слова вслух. Он оценил все перемены, снова вспомнив невинный когда-то взгляд молоденькой девушки с золотистыми глазками. Потом решительно встряхнул головой, отгоняя разные мысли, и зашагал к дому.

Дорогу она найдет сама. Сколь ни плоха была у нее память — ведь легко забыла о морали, об ответственности перед новой жизнью, перед ним, наконец, — вряд ли она могла забыть, как пройти в комнату, где она так долго жила. Да и вещи тоже донесет сама.

Вежливость ни к чему. Он не собирается уступать ей. Если бы она волновалась, нервничала, тогда бы он сделал над собой усилие и постарался бы быть вежливым. Но эта самоуверенная, ухоженная, стильная штучка не получит от него поблажек.

После похорон, когда он будет уверен, что она осознала всю возложенную на нее ответственность, он навсегда покинет Джорджию Блейк.

Ее старая комната. Джорджия оглядела ее с глубоким отвращением. Она всегда ненавидела розовые и персиковые тона, выбранные Вивьен для ее оформления, многочисленные рюшечки и оборочки на шторах и покрывалах, неустойчивую позолоченную мебель, которая, казалось, могла разлететься вдребезги даже от звука шагов. В этой комнате она чувствовала себя как слон в посудной лавке, но слишком сильная неуверенность в себе и постоянное влияние матери не позволяли выразить протест.

Если бы Джейсон хоть чуть-чуть беспокоился о ней, то попросил бы миссис Моуди приготовить для нее одну из гостевых спален.

К счастью, ей придется провести в старой комнате, явившейся когда-то местом ее унижений, не более двух ночей. Еще одним плюсом было то, что все предметы, связанные с тем ужасным вечером, были безжалостно выброшены вон. По приказанию ее матери это сделала экономка.

Джорджия водрузила дорожную сумку на поросячьего цвета покрывало и, стоя перед зеркалом, взъерошила волосы. Потеряв все — Джейсона, ребенка, уважение родственников, право показываться в Литем-Корте, — она отрастила волосы как бы в знак протеста, а еще просто потому, что ленилась подстригать их. Лишние же килограммы сбросила из-за того, что еда совершенно не лезла ей в горло.

Наконец Джорджия решила, как вести себя дальше. Джейсону придется принять ее такой, какая она есть. Наперекор всему. Ведь это мать всегда настаивала, чтобы она переодевалась к ужину в безобразную вечернюю униформу, скрывавшую все, что только можно, которую Вивьен считала самой подходящей для юной девушки.

Может быть, маман наряжала ее таким образом, чтобы мощнее подчеркнуть контраст между собственной элегантностью и подростковой неуклюжестью?

Но все это не должно сейчас ранить Джорджию. К чему вспоминать? Вивьен мертва, прошлое мертво, Джейсон… Джейсону, надо признаться себе, нет до нее дела.

Литем-Корт разбудил в молодой женщине столько неприятных ассоциаций! Ей независимо от того, что подумает Джейсон, очень захотелось сесть за руль своей новой гоночной машины и умчаться прочь.

Она нашла его в столовой, и он тоже не переоделся к ужину, оставшись, в чем был. Значит, былой порядок устарел. В данный момент это огорчило ее. Лучше бы она получила удовольствие от лицезрения стройной и широкоплечей фигуры Джейсона в вечернем костюме.

— Будешь есть?

Он приподнял крышку кастрюли, принесенной миссис Моуди пять минут назад, — картофельное блюдо наполнило комнату приятным ароматом.

— Я не голодна, — ответила Джорджия, а затем сама открыла бутылку красного вина, наполнила бокал и присела со своим бокалом на подлокотник кресла. — Ну, начинай.

Сука! — чуть не вырвалось у Джейсона, но он вовремя прикусил язык. Кто бы мог подумать, что сентиментальная, всегда готовая пойти навстречу Джорджия превратится в такую… такую… Но и раньше, кто мог представить, что юная и влюбленная девушка так просто сделает аборт, даже с ним не посоветовавшись?

Он опустил крышку кастрюли и откинулся на спинку стула. Пришло время поговорить о серьезном: обсудить детали завтрашних похорон, ввести в курс дела о наследстве, прочитать ей лекцию об ответственности, которую несет за собой право на личную собственность. Вместо этого он неожиданно произнес:

— Так вот как ты сохраняешь фигуру. Голодаешь? А в свое время ты поедала все, до чего могла дотянуться.

Его злой взгляд, холодный и жесткий тон немедленно обратили бы прежнюю Джорджию в бегство. Но в своем новом качестве она пропустила их мимо ушей.

— Но я ведь не слишком худа? — Явно провоцируя Джейсона, она медленно провела рукой по своему телу, подчеркивая тем самым грудь, тонкую талию, соблазнительные бедра. — Назовем это стройностью. — Ее ледяной взгляд был обращен на губы Джейсона, неслышно произносившие то ли «сучка», то ли «штучка».