Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) - Михаил Иванович Одинцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О наиболее редких и интересных случаях из своей практики Войно-Ясенецкий готовил статьи для публикации в медицинских журналах. Первыми из них стали: «Невроматозный элефантиаз лица, плексиформная неврома»[33] и «Случай ретроградного ущемления кишечной петли в паховой грыже»[34].
Одновременно молодой врач постоянно знакомился с новой научной литературой, как русской, так и иностранной. Огромное впечатление на него произвела книга немецкого хирурга Генриха Брауна «Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения» (1905). Именно из нее он впервые узнал о регионарной анестезии, немногие методы которой только-только были описаны. Идея немецкого врача состояла в том, что не надо во время операции «отключать» весь организм больного, надо ввести анестезирующий раствор в нерв, подходящий к больному органу и тем самым «отключать» только область оперируемого больного органа.
В России способы обезболивания во время операций находились в стадии начальной разработки. Наука анестезиология еще только зарождалась, хотя эфирный наркоз был применен «отцом русской хирургии», великим русским хирургом и ученым анатомом, основоположником русской военно-полевой хирургии Николаем Ивановичем Пироговым (1810–1881) еще во время Крымской войны (1853–1856). Однако на медицинских факультетах этому искусству не обучали, и, как написал Войно-Ясенецкий во «Врачебной газете» (1908), выпускник медик «не выносил из университета умения наркотизировать и должен сам этому учиться… Этому навыку, от которого зависит жизнь больного, в университетском образовании отведено меньше места, чем минералогии»[35].
На свой страх и риск земские врачи пытались применять для обезболивания эфирный или хлороформный наркоз, действие которого сравнивали с сильным опьянением. Но такие наркозы нередко приводили к передозировке и гибели пациентов. Поэтому среди земских врачей, работавших в более чем скромных условиях, сложилось стойкое предубеждение к применению наркоза, и они старались вообще избегать его в своей практике либо прибегали к нему исключительно в экстренных случаях. Это отрицательно сказывалось на больных. Мало того, что им приходилось испытывать сильную боль при операции, но хирург, видя страдания больного, сокращал объем хирургического вмешательства, и нередко оно становилось малоэффективным.
Валентин Феликсович поставил себе задачу заняться разработкой методов регионарной анестезии.
Последнее упоминание фамилии Войно-Ясенецкого в журнале Фатежской уездной санитарно-исполнительной комиссии датировано 29 октября 1907 года. В этом заседании комиссии вновь обсуждались вопросы борьбы с эпидемиями холеры и оспы.
В октябре 1907 года Войно-Ясенецкий был переведен в порядке повышения в уездную больницу в город Фатеж со стационаром на 60 коек и назначен заведующим хирургическим отделением. Однако проработал там хирург недолго. Именно здесь у счастливых супругов родился первенец – мальчик, которого нарекли Михаилом.
Первоначально Валентин Феликсович проводил хирургические операции в здании богадельни, но поднимал вопрос о строительстве отдельного помещения. По его настоянию главное здание больницы было переоборудовано в хирургическое отделение. В нем открыли операционную комнату с верхним светом, предоперационную, перевязочную, операционную для гнойных больных. Отремонтировали и покрасили пол, окна и двери, исключили сообщения между палатами. В начале 1908 года стараниями Валентина Феликсовича были сложены печи для сжигания перевязочного материала, до этого разбрасываемого по территории больницы, осуществлен ремонт прачечной. Наблюдалось исправное получение жалованья медицинским персоналом, чего «давно уже не было», как свидетельствовали сотрудники земской управы.
Город был известен большим числом церквей. Через него проходил путь в Глинскую Рождествено-Богородицкую пустынь, куда ежегодно стекались тысячи паломников поклониться чудотворной иконе Рождества Пресвятой Богородицы. Посетил эту пустынь и Войно-Ясенецкий. При встрече настоятель монастыря, игумен Исайя, имел с ним долгую беседу, показал монастырскую больницу, аптеку с запасом медикаментов и хирургических инструментов.
Фатежский уезд, как вспоминал Войно-Ясенецкий, был «гнездом самых редких зубров-черносотенцев»[36]. Самым известным из них, по воспоминаниям Валентина Феликсовича, был председатель земской управы Л. П. Батезатул, задолго до Первой мировой войны прославившийся своим законопроектом о принудительной эмиграции в Россию китайских крестьян для передачи их в рабство помещикам.
Следует указать, что, по всей видимости, В. Ф. Войно-Ясенецкий не совсем точен: все-таки вспоминал он эти события спустя 50 лет. Анонимную брошюру, в которой содержались подобного рода мысли, издал в 1904 году Г. М. Батезатул – родственник Л. П. Батезатула. Процитируем некоторые пассажи из брошюры: «Волей-неволей нам предстоит борьба на жизнь и смерть с желтой расой, и если мы будем победителями, то неминуемо должны завладеть частью Китая, если же мы будем побеждены, то попадем сами в Монгольское рабство… Покорение нас желтолицыми начнет и даже начинает уже совершаться мирным путем, когда они в виде дешевой неприхотливой рабочей силы двинутся в Россию»[37]. Данная работа даже официальными властями была воспринята как крайне радикальная и была тут же конфискована.
Председатель управы Л. П. Батезатул с первых дней невзлюбил Войно-Ясенецкого. А когда стало известно, что тот отказался немедленно, оставив все дела, отправиться к заболевшему исправнику, то и вовсе зачислил его в «революционеры». Войно-Ясенецкий одинаково относился ко всем людям, не различая их по положению и достатку, и, естественно, не мог бросить пациента, которому он в тот момент оказывал помощь. Исправник принялся кляузничать и слать доклады «наверх». В итоге личным постановлением председателя управы Войно-Ясенецкий был уволен со службы. Но тем дело не кончилось. В базарный день один из вылеченных врачом слепых влез на бочку, произнес зажигательную речь по поводу его увольнения, и под его предводительством толпа народа пошла громить земскую управу, здание которой находилось на базарной площади.
Друзья Валентина Феликсовича попытались отстоять талантливого врача. На одном из заседаний земского собрания 23 сентября 1908 года гласный Ф. Ф. Янкович доложил, что неоднократно ставил вопрос о правомочности увольнения врача Войно-Ясенецкого. Батезатул заявил, что не позволит касаться этого вопроса, но остальные гласные поставили его на обсуждение, заявив, что правом увольнять земских чиновников председатель управы не обладает. Для решения данного вопроса необходимы голоса большинства членов земской управы.
Через три дня управа рассматривала заявление Валентина Феликсовича о выплате ему компенсации за последние три месяца, в течение которых он вынужденно находился без работы. О поддержке Войно-Ясенецкого заявил даже предводитель дворянства Н. Н. Богданов. Присоединил свой голос и настоятель городского Богоявленского храма отец Александр Молотков, который к тому же интересовался, почему «отличный хирург и прекрасный врач был уволен». Но Батезатул воспользовался правом председателя и дебаты прекратил. Вопрос о компенсации большинством голосов отклонили.
Семье Ясенецких пришлось покинуть Фатеж. В январе 1908 года
