Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

— Верно. Каждый день строится столько всего нового. — Отозвалась Маргарита Алексеевна, устанавливая в центре стола большое блюдо с фруктами. — За всем и не уследить.

Давыдов старший не сводил с нее внимательного взгляда, отчего Лера нервно заерзала на стуле. Он словно насквозь ее видел!

— Какие дальнейшие планы?

— Выйти замуж за богатого папика, и уехать жить за границу. Других планов у московских блондинок не бывает.

— Герман! — Возмущенно воскликнула Маргарита.

Валерия инстинктивно дернулась. Сердце до предела сжалось.

Как он так тихо подошел?

От его насмешливого голоса сквозило арктическим холодом. Пересилив себя, развернулась к Герману лицом, о чем тут же пожалела. В глазах не просто насмешка. Нет! Скорее призрение. Самое настоящее.

Ее затрясло от негодования. Щеки запылали. Губы пересохли. На языке вертелось столько колких фраз, но вырвалась лишь одна. Самая уместная.

— Если я полюблю этого богатого папика, то почему бы и нет? — Валерия через силу натянула на лицо улыбку. — Здравствуй, Герман!

— Привет, — недовольно буркнул мужчина, после чего потеряв к ней всяческий интерес, сел по правую руку от отца. Спирина тайком наблюдала за ним, совершенно не понимая, за каким чертом вообще разглядывает! Черные джинсы обтягивали сильные стройные ноги. Черная рубашка с закатанными по локоть рукавами идеально подходила к его загорелой коже, и темно-карим глазам. Отросшие волнистые волосы, цвета воронова крыла, оставались влажными после душа.

— Моя королева!

Шутливый возглас Глеба привел ее в чувство. Заставил отвлечься от Давыдова. Парнишка с легкостью сдернул девушку со стула, заставляя смотреть лишь на него.

— Так-так! Что изменилось? Cделала пластику носа? Черт! Только не говори, что накачала си…

— Глеб! — Рявкнула на сына Маргарита. — Ни в какие ворота, знаешь ли!

Лера же прыснула, давясь от смеха. Понимая, что другу захотелось таким образом сделать ей комплимент. Парнишка проворно дотянулся до ближайшей вазы с цветами, и протянул одну из роз девушке.

— Спасибо! — Валерия шутливо присела в реверансе.

— Сочтемся! — Подмигнул друг, отодвигая для нее стул, и помогая присесть. — Тебе идет.

Дальнейшая часть ужина проходила в более теплой и дружеской обстановке. Герман легкой улыбкой отвечал на похвалы и поздравления родителей. Казалось, что смягчился, даже по отношению к ней. Даже задал пару ничего не значащих вопросов. Скорее из вежливости, нежели для поддержания беседы. Но и это было большим шагом с его стороны. Потом вниманием Германа полностью завладела мать, обсуждая с ним свой магазин. К их беседе присоединился и Глеб. Стараясь не отставать от брата, давал Маргарите советы по дальнейшему развитию цветочного бизнеса.

— Лера, — вполголоса окликнул Станислав Юрьевич, — Костя сказал, что ты недавно пережила личную драму, и…как бы это…тяжелое расставание с молодым человеком.

Из сильно ослабевших и дрожащих пальцев выпали столовые приборы — вилка и нож. Громко звякнули, ударяясь о тарелку.

— Что? — Голос сорвался. — Не знаю, для чего он рассказал вам эту историю. Она давно, ДАВНО в прошлом.

— Тише, милая. Я всего лишь хотел сказать, ты всегда можешь на нас рассчитывать. Во всем положиться. Что бы ни случилось.

Нервно сглотнув, заставила себя улыбнуться:

— Спасибо, дядя Стас.

— Ты любила его?

Девушка не сразу сообразила, что вопрос задал Глеб. Только сейчас и заметила, что в комнате повисла гробовая тишина, а все семейство Давыдовых внимательно слушало их разговор со Станиславом.

— Сложно сказать. — Ответила кротко, залпом осушая бокал вина. — Наверное.

Вот, черт!

— Так проще скажи! — Не унимался Глеб. — И почему я не в курсе этой истории? Какой-то м*дак причинил тебе боль, а я даже не имел чести отпинать уродца по первому разряду? Кто ты? И куда дела мою Леру?

— Глеб, пожалуйста…

Молиться готова была, лишь бы не продолжать эту тему.

— А что происходит, дорогие мои мужчины? — К счастью вовремя вмешалась Давыдова. — Где ваш такт затерялся? Во-первых, это не ваше дело. А во-вторых, сказано же — все давно в прошлом. Извини, милая!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ничего, — взяла в себя руки. Вернее, очень старалась. Честно говоря, и сама своей реакцией поражена была.

Просто, неожиданно.

— Кстати, мама, — поняв, наконец, ее намеки, друг попытался сменить тему разговора, — ужин бесподобен. А жаркое — пальчики оближешь! Ты у нас кудесница.

Маргарита загадочно улыбнулась:

— Согласна! Только похвалы и восторги сегодня адресуйте Лерочке. Жаркое — ее рук дело.

Герман поперхнулся, едва мать успела договорить. Лера затравлено посмотрела на мужчину, брезгливо взирающего на еду. Откашлявшись, Давыдов демонстративно отодвинул от себя тарелку, и прошелся по девушке таким яростным взглядом, что та инстинктивно вжалась в мягкую спинку стула.

— В чем дело? — Попытался усмирить сына Станислав.

— Аппетит пропал!

Жестко. Дерзко. Словно пощечину влепил.

— Почему вдруг?

— Да чьи-то волосы в тарелке…

— Не может быть! — Ужаснулась Маргарита Алексеевна.

— Отчего же? Светлые длинные пакли. У кого здесь такие?

— За языком следи, сын! — Станислав выглядел сурово. — Не в дешевой пивнушке находишься!

Да только Герману было плевать на окружающих. Свое внимание он на ней сосредоточил целиком и полностью. Казалось, никого более в упор не замечал.

Лишь свою жертву.

— Поменяй! — Отрезал грубо, удерживая, словно силками, ее взгляд.

— Успокойся, сынок.— Попыталась сгладить ситуацию Давыдова. — Я все сделаю.

— Нет, уж! — Прорычал мужчина. Его губы растянулись в наглой холодной усмешке. — Пусть виновница торжества и меняет. Бошку красть научилась, сможет и тарелку вымыть!

— А ну-ка выметайся из-за стола, Герман! — Отчеканил Давыдов старший, теряя терпение. — Либо сейчас же извинись!

Давыдов даже не взглянул на отца, лишь сурово сдвинул брови.

— Ничего страшного. — Не смотря на дрожь во всем теле, мягко улыбнулась. — Я все исправлю. Извини, Герман.

Хоть и потряхивало от нахлынувших эмоций, уверенно подошла к мужчине. Что делает, прекрасно понимала. Но сдержаться просто не могла. Как и оставить данную выходку безнаказанной. Взяв в руки тарелку, незаметно потянула за салфетку, на которой стоял бокал с вином. Тот опрокинулся прямо на брюки Давыдова. Крепко выругавшись, Герман вскочил на ноги, и угрожающе навис над девушкой. Лере казалось, что он готов в любую секунду вцепиться ей в глотку. Однако нашла в себе силы, и выдержала его тяжелый взгляд.

— Господи, я такая неловкая! — Промямлила, ничуть не сожалея о своем поступке. — Зато теперь будет чем заняться, пока я подам тебе новую порцию жаркого.

Валерия не видела, но слышала, как истерически захохотал Глеб, хлопая в ладоши. А вот лицо Германа исказила гримаса ярости.

— Пожалуй, я найду себе занятие куда интереснее!

С этими совами он схватил ее за локоть, и потащил в сторону кухни. Лера беспомощно семенила за ним короткими шажками, изо всех сил стараясь не опрокинуть содержимое тарелки ни на один из дорогущих ковров.

— Пусти меня, я же сейчас упаду!

Ноль реакции. Стоило им оказаться на кухне, он вырвал из рук девушки многострадальную тарелку. Небрежно швырнул в раковину, ни капли не переживая, что тончайший фарфор может разлететься вдребезги и от меньшего удара. Лера зажмурилась. К счастью, тарелка уцелела. Но, порадоваться данному событию девушка не успела. Ее уже тащили в сторону общей ванной комнаты. Запихнув Спирину внутрь, мужчина запер дверь, и вновь угрожающе двинулся в ее сторону. Лера попятилась, прислоняясь спиной к холодному кафелю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я закричу, — кое-как выдала севшим от страха голосом.

— Кричи. — Хрипло. — Но, сдается мне, ты будешь делать то, что я скажу!

Ситуация совершенно вышла из-под контроля. Разрослась до невероятных масштабов. Чтобы не усложнять все еще больше, решила пойти на попятную.