Отсекая лишнее (СИ) - Брюханов Данил

Ко всему прочему, еще и память подводила, не давая возможности детально воспроизвести в голове свои чувства. Она не то, чтобы отключалась, но всякий раз, когда Илья пытался подробно вспомнить и дать оценку своим новым пережитым состояниям, эти воспоминания словно накрывал кто-то дырявым черным покрывалом, через которое почти ничего невозможно было разглядеть. Да, он помнил свои действия, но вот мысли, оценку ситуации, то, что побудило его поступить именно так — этого в голове воспроизвести не мог. Говоря уж совсем по-простому: он прекрасно помнил следствия, но абсолютно не помнил причин.

Механически выполняя привычную предполетную рутину в аэропорту, и после, уже сидя в кресле очередного огромного лайнера, готовящегося ко взлету, фрилансер не переставал размышлять. То, что он испытал, все это походило на какое-то психическое расстройство. Илья знал очень мало из области психиатрии, поэтому и не спешил ставить самому себе диагноз. Единственное, что приходило в голову — это начать пользоваться диктофоном для записи своих мыслей. Хороший способ, но сомнительный для использования на публике. Однако, пока ничего лучше придумать он не мог. «По крайней мере, с этим уже можно будет пойти к доктору», — невесело усмехался про себя Илья, — «ведь если я действительно не отдаю отчет своим действиям, то я и не смогу описать это специалисту».

Увлеченный всеми этими мыслями и прикидками, компьютерщик практически не заметил, как самолет приземлился последний раз за этой долгий перелет. Ранним дождливым утром измотанного путешественника наконец то встретили огни родного Шереметьево. Тут по-хорошему полагалось испытать душевный подъем и радость после долгой разлуки с домом, тем более ради этого была покинута одна из любимых стран, но не тут-то было. Илья был спокоен и умиротворен, а может просто вымотан перелетами. Тревожные мысли не отступили, нет, но разум, устав изучать их, разглядывать с разных сторон и прикидывать что к чему, просто задвинул все это куда подальше. Нервничать и сокрушаться было объективно не с чего, но и та самая, полагающаяся по случаю радость, никак не хотела ощущаться.

Голову посетила бредовая мысль: «А было ли вообще моим желанием покинуть Джакарту?» Быстрый и уверенный ответ взрослого, успешного мужчины не заставил себя ждать: «Смеешься что ли? А чья же еще? Просто вот такое спонтанное желание: захотелось домой. Сильно. С кем не бывает? …Правда, сейчас вот, почему-то уже не хочется… Ну, так оно и понятно! Я ведь уже дома, и мне не 20 лет, чтобы каждый раз испытывать эйфорию от возвращения».

Успокоив себя и ответив себе же на странный вопрос, Илья прошел по телескопическому рукаву в здание аэропорта. Минул несколько эскалаторов и коридоров на пути в зал получения багажа и стал ждать, когда запустят транспортировочную ленту. Вот сумки стали одна за другой выезжать откуда-то из загадочных черных недр, и, упокоившись на транспортере, не спеша поехали навстречу своим хозяевам. Илья дождался свой небольшой чемодан на колесиках и выхватил его из общей процессии, отошел в сторонку и заказал Яндекс-Такси.

Выехав на МКАД, он вспомнил, что у него все-таки есть мать, а они, как известно, всегда волнуются за свой чад, в связи с чем было решено написать ей, сообщив о приезде. Инна Исааковна в ответ написала, что удивлена, сына так рано не ждала, да и вообще не ждала в этом году, но тем не менее будет ему рада, если тот вспомнит о несчастной одинокой женщине и, таки, заедет ее навестить. Илья ответил, что «несчастная женщина» зря волнуется и «делает ему нервы» после долгого перелета, и что обязательно заедет: «как только, так сразу».

Пасмурное тяжелое небо висело над Москвой очень низко, настолько, что фешенебельные верхушки не особо то и высоких зданий «сити» были точно размазаны в серой рваной дымке. Очень давно Илья не был в родном городе, а если и был, то заезжал проездом: пересечься с друзьями, увидеть маму, иногда поучаствовать в деловой встрече. Несмотря на профиль работы и коммуникацию с заказчиками в основном онлайн, некоторые вещи просто не могли быть сказаны иначе чем лично.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сейчас же было иначе. Спонтанный импульс, непонятно как возникший и неясно от кого исходивший, выдернул сюда, заставил все бросить и прилететь. Заставил резко и неожиданно, прошел неуловимым следом по касательной к сознанию и пропал, не оставив о себе даже отпечатка в памяти. Поэтому как бы Илья не думал и не прикидывал, вспоминая тот день в Джакарте и предшествующие события, он никак не мог дать себе ответ на вопрос: почему он все бросил и решил вернуться. Думать мешала еще и усталость вкупе с мрачной погодой. Серость и дождь туманили сознание, поднимая и без того высокий уровень мелатонина. Глаза слипались. Илья не видел смысла бороться с накатывающей негой, откинулся и позволил усталости просто делать свое дело. До Замоскворечья ехать было еще далеко, тем более по вечным пробкам. Хотя… Для справедливости стоило признать, что в последние пару тройку лет ситуация стала не такая ужасная, как была в середине-начале 2000-х.

Это было последней мыслью, прокрученной в голове Ильи. Не в силах больше бороться со сном, он убрал рюкзак на пол, снял кроссовки и в позе эмбриона скрючился на сиденье. Как только его голова коснулась дешевой тряпичной обивки, он заснул.

Глава 3. Дом, милый дом

Желто-черный поло наконец остановился в тихом старом московском дворе, утопающем в зелени. Илья с трудом принял вертикальное положение, протер глаза и принялся неловко и долго натягивать кроссовки. Когда с этим было покончено, он с трудом выгрузил свои длинные ноги из узкого дверного проема заднего сиденья, обошел машину, взял свой рюкзак и, поблагодарив таксиста, вошел в подъезд. «Тот самый, родной и ароматный», — с веселой ностальгией подумал фрилансер.

«И почему в этой стране так быстро меняется одно, например, политические системы, и так долго остается неизменным…», — он усмехнулся, — «я бы даже сказал незыблемым другое?..»

Лифт приехал, разомкнул створки-челюсти, приглашая Илью в свои покои. Кабина была современная, в белых тонах, блестящая полосками металла, с большим зеркалом и даже камерой. Красный огонек на ней горел, но вот защитного стекла на камере уже не было. Илья, глядя на это вздохнул, почесал ладонью суровую щетину, помахал огоньку и кисло улыбнулся. Приехал на этаж, долго рылся в рюкзаке, пытаясь отыскать ключ — сделать этого никак не удавалось. Хакер уже стал всерьез рассматривать вариант с поездкой к маме, к чему он ну просто никак сегодня не был готов. Уже отчаявшись, готовый по новой вызывать такси, сунув руку в карман за телефоном, он к своему великому удивлению, нащупал ключи там. Каким дьявольским образом связка оказалась в кармане, когда должна была за семью печатями дожидаться своего часа в недрах рюкзака, Бельштейн понять не мог.

«М-да… С пониманием вообще как-то туго последнее время…», — невесело подумал Илья, отмыкая дверь.

Квартира встретила его затхлостью векового склепа. Все окна были закрыты, а по полу, в углах собрались целые конгломераты пыли.

— Супер. Дом, милый дом. Ну привет!

Первым делом, разумеется, хакер ринулся открывать все имеющиеся в квартире окна. Пока свежий воздух работал над превращением квартиры из египетской усыпальницы в место, пригодное для жилья, хозяин решил пойти в ванну и привести себя в порядок.

Выйдя из душа, фрилансер почувствовал словно тело только что прошло капитальный ремонт. В полотенце, и с капельками воды не волосатой груди, Илья даже немного съежился от заполнившего дом холодного, наполненного ароматами дождя, воздуха. Теперь, обретя силы, посвежев, можно было выпить кофе и вспомнить, что жить, в целом, не так уж и плохо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока кофе машина шуршала зернами, Илья включил телевизор. Пощелкав каналы, Бельштейн в очередной раз убедился в том, что телевидение окончательно прошло точку невозврата на пути к отречению от здравого смысла, однако новости фоном все же оставил. Можно было бы остановиться на какой-нибудь попсовой жвачке, но последнее время, современная музыка в Илье Марковиче не вызывала ничего кроме ноющей душевной боли, да, пожалуй, невеселого чувства прогрессирующей деградации. Поэтому сейчас на экране, за неимением альтернатив, Россия24 гордым триколоровым логотипом оккупировала правый верхний угол, а приятная девушка-ведущая оглашала актуальные мировые события.