Арабески ботаники. Книга вторая: Томские корни - Андрей Куприянов

В то время Ботанический кабинет, на основе которого развертывалась учебная и научно-исследовательская работа кафедры ботаники, помещался во дворе университета в здании за анатомическим театром и занимал три больших комнаты. Рядом располагался университетский ботанический сад, и это позволяло сотрудникам кафедры работать и на грядках, и в Ботаническом кабинете. Возглавлял кафедру Николай Федорович Леваковский. Он не был классическим ботаником, его больше занимали вопросы анатомии и физиологии растений, но это не мешало ему интересоваться и флорой, и растительностью. Увлеченный идеями Дарвина, Леваковский выступил с инициативой «устроить постоянные наблюдения за ходом борьбы за существование между различными дикими растениями». Для проведения наблюдений был испрошен у Совета университета пустопорожний участок, находящийся на университетском дворе. На десятом заседании Совета общества естествоиспытателей 6 апреля 1870 года Леваковский сделал предварительное сообщение, которое он начал такими словами: «Все органические существа, в силу известных законов, находятся в постоянном настойчивом состязании как с подобными себе, так и с различными внешними условиями. Эта борьба за существование необходимо вытекает уже из быстрой прогрессии, в которой стремятся размножаться органические существа». Несомненно, эти опыты способствовали формированию нового поколения ботаников. Именно здесь начиналась научная карьера молодого садовника Порфирия Крылова. В 1872 году в Казань приезжает молодой провизор Мартьянов. В 1881 году на кафедре ботаники Казанского университета появился студент Сергей Коржинский.

И всем им суждено было встретиться на заседаниях общества естествоиспытателей при Казанском университете.

Личность П. Н. Крылова остается загадкой, несмотря на то, что написано о нем немало. Он родился в семье бывшего крепостного, печника, в деревне Сагайской Минусинского уезда Енисейской губернии 14 августа 1850 года. В раннем детстве родители переехали в Пермь, где вскоре умирает отец, и Порфирий остаются с матерью одни в глубокой бедности.

Тем не менее в 1861 году он поступает в Пермскую мужскую гимназию. Вот как пишет об этом периоде Л. П. Сергиевская: «Гимназическое образование П. Н. Крылова ограничилось только четырьмя классами. Мальчик интересовался естествознанием и географией, но и эти любимые предметы, при схоластичности преподавания, не удержали его в гимназии. Оставшись в IV классе на второй год, он получил при переходе в V класс двойку на экзамене по истории и не захотел больше учиться. Директор гимназии пытался его вернуть. Он послал ему на дом сказать, чтобы продолжал сдавать экзамены, что по истории ему дадут переэкзаменовку. Но Порфирий после неудачного экзамена ушел с товарищем за 40 км от дома ловить певчих птиц. Из-за неявки на экзамены, мальчик был отчислен из гимназии с выдачей свидетельства об окончании четырех классов, в котором значились оценки: по латинскому языку «отличные», по немецкому — «посредственные».

Но здесь возникают вопросы, на которые пока нет ответа. Во-первых, в гимназию брали детей дворян, разночинцев и солдат, детей крестьян в классическую гимназию не брали. Кто и как ходатайствовал о принятии его в гимназию? Во-вторых, кто же платил за образование? Плата за обучение в гимназии в то время составляла 15–50 рублей в месяц, от которой освобождались 10% успешно учащихся учеников. О том, что эта плата была немаленькая, можно судить по зарплате учителей (без всяческих надбавок), которые получали в начале своей карьеры по 60 рублей в месяц.

Гимназический курс делился на общее (I–IV классы) и специальное (V–VII классы) обучение. В первых классах преподавался Закон Божий, русский и славянский языки, математика, география, немецкий и французский языки. Латынь, очень важный предмет для будущих ботаников, преподавалась со второго класса только в гимназии третьей категории и ей отводилось по пять часов в неделю. Возможно, поиски архивных документов пермскими учеными дадут ответы на эти вопросы.

Четырех классов гимназии П. Н. Крылову хватило на всю жизнь. В то время этого было вполне достаточно, чтобы слыть образованным человеком. Здесь есть еще одна особенность, отмеченная Л. П. С ергиевской, это любовь к птицам. Она пишет: «… он страстно увлекался певчими птицами». Это характерная черта проницательных наблюдателей, поскольку, чтобы поймать птицу или взять птенцов из гнезда (так чаще всего и делают грамотные орнитологи), надо это гнездо увидеть. В этом отношении меня всегда потрясает способность нашего современного замечательного ботаника Ю. А. Котухова находить гнезда птиц. И он искренне удивлялся, что мы такие невнимательные.

Действительно, когда он покажет в переплетении ветвей гнездо, то его трудно потом не видеть. Но отыскать самостоятельно — это дано не каждому. Возможно, эта врожденная способность избирательного зрения и являлась предпосылкой для будущих успехов в ботанике.

После ухода из гимназии шестнадцатилетний П. Н. Крылов пробует сплавлять лес по Каме, но это занятие ему не понравилось и в 1868 году он поступает на должность аптекарского ученика, имеющееся образование ему это позволяло. Более того, он мог самостоятельно писать названия лекарств на латыни — языке врачей и ботаников. Удивительное совпадение — в далеком от Казани Минске, проучившись в гимназии всего два года, в возрасте 16 лет Н. М. Мартьянов также поступал в ученики аптекаря.

Пермь в то время — крупный уездный город с 45 тысячами жителей. Тогда в городе было 19 церквей, мужская и женская гимназии, реальное училище, духовная семинария, мужское и женское духовные училища, три газеты, метеорологическая станция, научный музей. Интеллигенция посещала театр, увлеченно занималась в музыкальном кружке. Безусловно, среди местной интеллигенции были и такие, кто занимался ботаникой, собирал гербарий и оформлял в красивые альбомы. Один из таких любителей, некто В. С. Сергеев, пристрастил ученика аптекаря к собиранию гербария. Благо, что молодой человек великолепно знал окрестности Перми. Так случай определил будущее сибирской ботаники.

Следующие 14 лет Крылова были связаны с Казанским университетом. Этот период остается совершенно не раскрытым. Известны сухие даты: 1871 год — П. Крылов в Казанском университете сдает экзамен на звание помощника провизора, после успешной сдачи экзамена возвращается в Пермь и продолжает работу в аптеке; в 1873 году он снова отправляется в Казань на двухгодичные курсы провизоров; после окончания возвращается в Пермь; в 1876 году — внештатный лаборант по аналитической химии у профессора Флавицкого; в 1878 году принят на должность ученого садовника ботанического сада Казанского университета. С другой стороны, в авторитетной книге М. В. Маркова «Ботаника в Казанском университете за 175 лет» указывается, что Крылов с 1870 по 1885 год работал ученым садовником.