Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не хочу сказать, что мусульмане отличались повышенной жестокостью и нетерпимостью в сравнении с христианами или иудеями: нет, жестокими и нетерпимыми были тогдашние времена. Но речь о том, что попытки изобразить средневековых мусульман просвещенными сторонниками мультикультурализма по меньшей мере невежественны.
Обращение в ислам
Много-много лет прошло, прежде чем покоренные территории сделались мусульманскими не только по названию. Правда в том, что в завоеванных странах очень немногочисленная мусульманская элита правила немусульманским (в основном христианским) населением. Это противоречит широко распространенному мнению, что за исламскими завоеваниями вскоре следовали массовые обращения в ислам.
Отчасти эта вера в скоропалительные массовые обращения связана с неумением отличать «договорное обращение» от реальных изменений в личной вере и религиозной практике. Племена, подчинявшиеся Мухаммеду, часто заключали с ним договор, в котором выражали принятие его религиозных убеждений – однако многочисленные отступничества среди этих племен после смерти Мухаммеда ясно показывают, что никакого реального религиозного значения такие договоры не имели. Схожие «договорные обращения» продолжались и во время мусульманских завоеваний: яркий пример – берберы. Во время нападения мусульман на Северную Африку некоторые берберские племена были язычниками, другие иудеями, третьи христианами. Но после поражения Кахины и ее войска берберы подписали договор, в котором объявили себя мусульманами. Возможно, для некоторых так оно и было. Но, хоть Маршалл Ходжсон и писал о «массовом обращении» берберов [74], скорее всего, это было именно «договорное обращение», обязывающее берберов участвовать в последующих завоевательных кампаниях и дающее им право на свою долю военной добычи. Истинное обращение берберов в новую веру было долгим процессом, длившимся несколько столетий.
Помимо путаницы между «договорным» и реальным обращением историки ошибочно полагают, что как только какой-либо народ попадал под власть мусульман, в нем «должны были» начинаться массовые обращения в ислам. Вообще это «должны были» – одно из самых ненадежных выражений в академическом словаре. Социологи, изучающие религиозные обращения, возразили бы на это: вовсе не «должны», поскольку массовое обращение, где бы то ни было и когда бы то ни было – вообще явление очень сомнительное! Все наблюдаемые нами случаи обращения оказываются индивидуальными актами и происходят постепенно, по мере того как людей втягивают в ту или иную религию уже обратившиеся родные и друзья [75]. Применительно к нашему случаю эта модель «постепенного втягивания» выглядит вполне достоверной, поскольку известно, что даже обращение в ислам половины завоеванного общества потребовало нескольких столетий.
Ричард У. Баллиет предоставляет убедительные данные по обращениям в ислам в различных покоренных регионах [76]. По неизвестным для нас причинам мусульмане с древнейших времен составляли множество расширенных биографических словарей, куда входили все известные люди той или иной местности, причем со временем выпускали обновленные издания. Постепенно Баллиет собрал и изучил данные по более чем миллиону людей. Ценность этих данных заключается в том, что Баллиет мог отличить мусульман от немусульман по именам. Таким образом, взяв все биографические словари в данной местности и рассортировав десятки тысяч людей, указанных в них, по годам рождения, Баллиет смог вычислить процент мусульман в населении на различные даты, а затем, основываясь на этих данных, составить график обращения в ислам для пяти крупных областей. Поскольку в словари включали только людей, чем-либо выдающихся, эти результаты несколько преувеличивают и скорость, и объем распространения ислама в сравнении с населением в целом: очевидно, что, поскольку мусульмане занимали господствующее положение, в элите их было больше. Поэтому Баллиет разработал весьма убедительную процедуру конвертации этих данных в графики обращения для населения в целом.
В таблице 1.1 показано число лет, потребовавшихся для обращения в ислам пятидесяти процентов населения каждой из крупных завоеванных территорий. В Иране с момента завоевания до обращения в ислам половины местного населения прошло 200 лет. В других четырех областях тот же срок составил от 252 лет в Сирии до 264 лет в Египте и Северной Африке. На вопрос, почему в Иране это произошло несколько быстрее, чем в других местах, возможно, отвечают два соображения. Первое и, быть может, самое важное: в течение более ста лет после поражения иранцы постоянно восставали против власти мусульман и порой достигали значительного успеха, так что кровавые битвы и жестокие репрессии были здесь не редкостью. Эти конфликты могли привести к значительному снижению числа немусульманского населения, не имеющему ничего общего с обращением. И во-вторых, атмосфера страха, несомненно, сопровождавшая разгром восстаний, вполне возможно, побуждала одних иранцев обращаться в ислам ради безопасности, а других – бежать из страны.
Так или иначе, несмотря на обременительные условия существования дхимми, завоеванные народы обращались в ислам достаточно медленно. Даже в конце XIII века очень значительные сегменты населения мусульманских империй за пределами Аравии (куда немусульмане не допускались) оставались христианами или иудеями. Более того: большая часть того, что обычно именуют мусульманской культурой, указывая на ее превосходство над культурой христианской Европы, представляло собой не что иное, как домусульманскую иудео-христианско-греческую культуру завоеванных территорий, которую мусульманские элиты лишь очень медленно и очень несовершенно усваивали (об этом см. гл. 3).
Заключение
Многие критики крестовых походов, как видно, полагают, что после того, как мусульмане захватили значительную часть христианского мира, это следовало проигнорировать или забыть: некоторые даже прямо пишут, что христианам следовало подставить вторую щеку[77]. Такой взгляд на вещи очевидно нереалистичен и, возможно, неискренен. Византийцы не просто потеряли большую часть своей империи: враг стоял у ворот Константинополя. А потеря Испании, Сицилии и Южной Италии, как и множества средиземноморских островов,
