В пламени феникса (СИ) - Апрельская Анна

— Как страшно! Мне даже представить сложно, через какие муки вы прошли, матушка… — прошептала я, впервые называя вслух так королеву, выдавая свои чувства к ней.

— И ты для меня как дочь, девочка моя, ещё с момента твоего рождения… Я постоянно следила за тобой… Посылала верных мне слуг, в помощь тебе… Не знала как ещё могла облегчить твою жизнь, и в то же время не сильно в неё вмешиваться… Я боялась нарушить нужный вариант событий, навредить тебе своей помощью…

— А мама… Она во всех вариантах будущего была так равнодушна ко мне? — с тоской спросила я.

Хоть и приняла для себя, что мама меня только родила, и все материнские чувства исчезли в момент моего похищения. Но смириться с этим было для сложно.

— Да… Как ни странно, но герцогиня Наивания Шахинская не создана для материнства. Родив вас с братом, забыв тут же про тебя, она жила своей жизнью. Да и Лоннивиан рос на руках нянюшек, она им не сильно интересовалась. Может, поэтому и удалось украсть тебя у неё, вы не были связаны с матерью родственными узами. А ведь многие любят своих малышей, которые находятся ещё в их чреве, — тихо рассуждала королева Греттария.

Она задумалась на несколько минут, наверное, вспоминала свою беременность, вот кто точно любил и любит сына.

— Но не переживай, теперь у тебя есть отец! От него ты обязательно получишь родительскую заботу и любовь, которой была лишена долгие годы! Ликтовиан Шахинский хороший эмил. Да и я… Ты для меня стала названной дочкой, той отдушиной что была необходима в трудный этап жизни…Наблюдая за твоей жизнью, я сильно привязалась к тебе… Ты стала для меня названной дочкой… Я очень надеюсь, что вы можете с Энировианом выполнить предначертанное вам… И тогда ты станешь моей любимой невесткой, Ники, — с теплотой во взгляде говорила она, пророча будущее, о котором я боялась мечтать.

Глава 9

Его Величество Энировиан Карталский

королевский дворец Эмилион, королевство Эмилиания

Ночная прохлада опустилась над Эмилионом, я сидел в кресле, во внутреннем дворике своих покоев и вглядывался в звёздное небо. Иногда мне казалось, что я вижу её… мою огненную птицу. Я понимал, что это невозможно, сюда Симона никогда не залетала, далеко для неё. И уверен был я, она не хотела бы случайно встретиться с моей фавориткой. При мысли о Зилонии на душе стало мерзко, кисти рук, лежащие на подлокотниках кресла, непроизвольно сжались. Услышав треск дерева, я постарался взять себя в руки.

Страшно было вспоминать те годы, что я искренне верил этой тёмной колдунье. Видел её совсем в другом свете, нежели сейчас. Ещё полгода назад я и часа не мог спокойно провести, не увидев “свет очёй своих”, как я её называл… Меня тянуло к ней со страшной силой… А ведь я хотел объявить помолвку с Зилонией на том самом балу, когда так эффектно появилась Симоника в огненном ореоле. Своим пламенем она спалила всё навязанные чувства, что были у меня к фаворитке. Сейчас я ещё не сумел полностью избавиться от колдуньи, но очень надеюсь я на пути к этому! В её присутствии меня так же сильно тянет к тёмной, как и раньше, но я уже могу этому противостоять! В такие моменты кажется, что чувствую поддержку моей огненной птицы, моей Симоны, как я её называю.

— Ровиан, вот ты где! — прозвучал ненавистный голос Зилонии, как же бесит это её обращение! — Что-то ты от меня всё прячешься!

— Как ты могла такое подумать, дорогая! — пафосно произнёс мой рот, только мои мысли и разум не участвовали в разговоре с тёмной. — Мне нужно было отдохнуть в одиночестве после тяжёлого дня в душном кабинете, — это уже я сам вклинил в разговор.

— Твоя малышка соскучилась! — жеманно протянула фаворитка, усаживаясь ко мне на колени. Как я удержался и не скинул её, не знаю. Понимал, что не время выказывать, насколько её колдовство ослабло.

— Ровианчик! Любимый! Без тебя пропадает твоя кошечка! — протянула наглая брюнетка, ластясь ко мне, что было очень неприятно.

Только сейчас я понимал, рассуждая трезво, незатуманенным рассудком, что я бы никогда не назвал любимую “кошечкой”. Эмилы, это все же птицы, и они мягко скажем, не любили семейство кошачьих! Скорее это была взаимная ненависть! А в Эмилионе вообще не было ни одной кошки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как бы я это ни понимал, но в присутствии Зилонии не мог полностью владеть собой, всё же её влияние на меня ещё было сильным. Мои руки, не повинуясь разуму, обняли тёмную, губы поцеловали её ярко накрашенный рот. Как я это вытерпел, не знаю! Было мерзко на душе… Разум упорно сопротивлялся, но тело жило своей жизнью, повинуясь магии тёмной колдуньи.

Внезапно по тоненькой магической нити мне пришла поддержка от моей огненной птицы, я вновь обрёл власть над своим телом, отстранив тёмную от себя. Мысленно поблагодарив Симону, я облегчённо выдохнул.

— Ну что такое, дорогой? — опять слащаво протянула Зилония, сложив яркие губы в подобие поцелуя. — Неужели и поцеловать свою любимую ты не можешь?

Меня чуть не передёрнуло от её слов. “Любимая”… Нет! ЛЮБИМАЯ у меня совсем в другом месте! Вот её я бы с великим удовольствием поцеловал, только разрешит ли?..

— Ты же помнишь, что срок целибата ещё не прошёл… Так что ты должна меня понять, дорогая, — так же пафосно проговорил я, усаживая колдунью на соседнее кресло и вставая.

Хотелось отойти подальше, находиться рядом с бывшей любовницей было сложно. Но я понимал, нельзя сейчас раскрывать себя. Необходимо ещё протянуть время… Скрывать от тёмной своё истинное отношение к ней и что скоро я смогу полностью расколдоваться! Я знал, что в ближайшие недели моя наречённая сумеет овладеть всей своей магической силой. Я в это верил! С каждым днём мне становилось всё сложнее играть роль влюблённого идиота… Я знал, что только вместе с Симоникой мы сможем победить тёмную колдунью.

— Но как долго ещё будет длиться этот целибат? Я не хочу его! — капризно проговорила Зилония, выгибаясь в кресле, показывая свои сомнительные прелести. — Мне не хватает мужской ласки! Я ведь темпераментная женщина!

— Не уверен… Может ещё неделя, может и месяц… — спокойно произнёс я, давая понять бывшей любовнице, что между нами почти всё кончено. — Ты же понимаешь, что Всевысший сам назначил мне такое испытание… Уклониться я не могу!.. Династия Карталских правителей всегда чтила повеления нашего Единого Бога!.. Так что дорогая, как бы я ни хотел, но ничего не будет!

— Что? Это как не будет? — взвилась тёмная, вскакивая с кресла.

— Ты предлагаешь пойти против Всевысшего? Извини, но в истории были случаи, когда за непослушание наказывали не только короля, но и всё королевство! — опять пытался объяснить я, но безуспешно.

— А как же я? Мне нужен мужчина! — кричала бывшая фаворитка, притопнув ногой в негодовании.

— Но вокруг полно мужчин… Извини, дорогая, как бы мне было не горько, но я тебя пойму… Конечно, я буду тебя дико ревновать… Но такое испытание мне выпало, и ничего я этим не поделать… — всё старался отвертеться я от назойливой женщины.

Я играл уже из последних сил! Каким подкаблучником я себя ощущал! Стало тошно! Но нужно было убедить тёмную колдунью, что я не могу и не буду с ней проводить ночи, услаждая её распутное тело.

— Как ты можешь такое мне предлагать! Я же люблю тебя! — опять пафосно прокричала Зилония, будто не понимая, как я, вообще, такое мог предложить своей верной фаворитке. Но я недавно узнал, что она меняла мужчин в своей постели с завидным постоянством. Так что все её заверения меня лишь рассмешили.

— Мне верной и любящей тебя женщине неприятно слышать такие слова! Я обижена на тебя, Энировиан! Как ты мог только подумать, что я подпущу к себе чужого мужчину! — заламывая руки, обиженно проговорила тёмная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Для достоверности печали и сильной обиды на её идеально накрашенных щеках полились дорожки слёз. Высоко вздёрнув подбородок, поджав губы, Зилония гордо прошествовала на выход из моих покоев.

— Ты расстроил меня, дорогой! Было больно услышать от тебя такое! Будешь ещё вымаливать у меня прощения, когда закончится это франов целибат… — пафосно проговорила тёмная, прежде чем выйти из комнаты.