Королевство ведьм (СИ) - "Focsker"

В любом случае, их вывод из игры позволил нам неплохо навариться. Продав всё, что только было можно, мы перевыполнили план. А я, помимо моей маленькой шалости, между делом ещё и успел собрать кое-какую информацию о фигурках, следивших за нами с Илвой.

Ещё днем у выхода из нашего дома я приметил парочку бездомных детишек, попрошайничавших в нашем квартале. Ремесленники действительно не самые бедные личности, но вот просить у тех деньги, когда они только-только шли на рынок, да и тем более так рано, как по мне, глупо. И даже местные дети должны были это понимать.

Денег у нас не просили, но их лица я запомнил. Как и лица менявшихся их товарищей, поспешно шедших за нами от самого дома, до бочки глашатая с отрубленной голой, а после до рынка и обратно. Мелкие засранки были хорошими осведомителями. Дети всегда вызывали у окружающих жалость, беспризорники были повсюду, их лица прятались под слоем сажи и грязи, а имена скрыты за прозвищами и кличками. Их появление всегда нежданно, а исчезновение незаметно. Дети — простой и крайне ненадёжный инструмент, манипулировать коим было легко управлять. В принципе, так же легко, как и заставить тех на век замолчать, и это мне ой как не нравилось.

Вокруг нас их крутилось много, наверняка даже по ночам те приглядывают за домом, а вместе с ним и друг за дружкой. Требовалось изучить планировку соседних домов, найти лучший способ для выхода из нашей избушки незамеченным, а также набросать несколько более и менее пригодных маршрутов для передвижения по городу и тактического отступления в случае неудачи. Также требовалось выяснить, с кем мои дорогие детки делятся информацией. Мне нужно было лично увидеть лицо моей первой жертвы.

Ловить детишек я не собирался, так как тратить на тех своё время, выпытывая имена, которые вполне себе могли быть вымышленными, было глупо. Да и к тому же, поймай я такую мелкую блоху, пришлось бы от той избавиться, а убивать детей без весомой надобности мне было противно. Злодеи, убийцы, казнокрады и маньяки, последним из которых я, по сути, и являлся, — это да, мой типаж, но точно не дети, пытающиеся заработать себе на кусок хлеба.

Была и ещё одна проблемка, физическая. Это тело никуда не годилось. Свою слабость сегодня я прочувствовал от лица до копчика. Старый я от подобного пропущенного удара и бровью бы не повёл, а тут едва сознание не потерял. В нынешней форме я не смогу бороться, не смогу долго бежать, подтянуться, двигаться ползком или гуськом, я вообще ничего не мог, и эту проблему предстояло решить здесь и сейчас. Мне нужно было зелье, способное даровать физическую силу, при чем на довольно длительный срок.

Сёстры были навеселе: постоянно хвалили, говорили о моем скрытом потенциале. Глупышки до конца пытались не замечать чудесного преображения брата, продолжая ссылаться на скрытую и врождённую жажду мужчин к чужим деньгам. Двигаясь по пути к дому, Сигрид, заскочив в местный кабак, прихватила бочонок эля на сэкономленные нами деньги. Как по мне, это расточительство, однако посещение следующего места в глазах моих сестер могло показаться ещё более неуместным.

— И зачем это нам заходить в лавку алхимиков? — Остановив телегу, поинтересовалась Сигрид, пытаясь понять, чего я добиваюсь.

Сопливая история о моих сбережения, откладываемых больше года, и желании отплатить сестре за спасение, путем покупки той парочки дешевых зелий, была воспринята с умилением и неким странным эмоциональным порывом, вырвавшимся из обнявшей меня Сигрид. «Ты мне ничего не должен» — хотя я и понял всё с первого раза, продолжала весь наш не столь долгий путь до лавки повторять одно и то же сестра. Как оказалось, зелье регенерации, потраченное той на меня, было крайне дорогой штукенцией, стоящей аж три больших серебряных, а, между прочем, десять таких монет был уже один малый золотой — огромные деньжищи!

Со скрипящим сердцем, я до конца надеялся, что, когда мы придём в лавку и Сигрид вместе со мной услышит сумму за зелье, та великодушно откажется, пожалев сбережения брата, но нет! В её жадных глазах читалось лишь одно — «Хочу!» — При чем прописано это самое ХОЧУ было большими заглавными буквами.

Всех своих многочисленных любовниц и жертв в прошлой жизни я никогда не баловал дорогими подарками. Их явление для меня было временным. А вот Сигрид… Отчего-то ей зажать столь желаемое средство, способное спасти её жизнь, я не смог. Быть может, в благодарность за её жертву, а может, и ещё за что, не знаю.

Благо, хоть зелья усиления оказались дешёвыми повседневными расходниками, используемыми всеми жителями этого города: от местных портов и до крестьянских полей. Все пользовались ими.

«На семью, вдруг понадобятся» — так оправдался я, взяв целую коробку из двух десятков флаконов всего за пять средних серебряных, или половину одной большой монеты.

Десятичная система оплаты в этом мире была весьма удобной и простой в освоении. Так, к слову, здесь существовали три основных номинала: медь, серебро и золото, а у каждого из сплавов ещё три подраздела. К примеру, десять маленьких медных — это одна средняя медная, а десять средних — одна большая, из десяти которых, в свою очередь, уже появлялась монета серебряная. Просто и понятно. Вот только местные даже в этой простоте считая на пальцах умудрялись сбиваться со счёта. Этим, к примеру, сейчас и попыталась воспользоваться местная лавочница, решившая добавить нам какую-то мелочь, стоящую медяки. Некруглая сумма, где требовалось считать дополнительные низшие медные монеты, сильно запутала сестёр, но только не меня.

Пригрозив за подобные штучки вызвать на неё проверяющих из какой-нибудь местного органа правопорядка, я получил ту самую бесполезную херню в подарок, после чего мы вместе с довольной Сигрид и завидовавшей старшей Илвой наконец-то отправились домой.

Сейчас, прогуливаясь по этим скрытым в вечернем полумраке улочкам, обдуваемыми свирепым морским ветрам, я впервые мог пройтись, дыша свободно и полной грудью. Приятный и резвый ветерок всеми своими доступными силами помогал городу избавиться от зловония и грязи. Со дня на день должен был пойти дождь, тем самым создав лучшую обстановку для моего ночного визита на улице прогнившего города.

Глава 4

Хельга действовала быстро, даже быстрее, чем я рассчитывал. Её заботливое материнское сердце, а также желание побыстрее выдать сыночка, грозилось костью встать в моём горле.

— А вот и наши трудяги. — Весело прикрикнуло спрятавшееся под слоем сажи лицо старухи. Даже представить не могу, как та умудрялась так сильно запачкаться, на мой взгляд, даже трубочисты и то почище выглядели.

За спиной матери показались две незнакомые женщины. Одна была ростом с Сигрид, закованная с ног до головы в сияющую сталь. По возрасту — ровесница Хельги. Лицо смуглое, взгляд пристальный, виски́ седые, короткостриженые, а на груди мастерски выбитый герб в виде орла, раскинувшего в обе стороны крылья. Точно такой же, как и на плащах патрульных, встреченных нами на улицах. Вскоре та, приветственно поклонившись, представилась, подтвердив мои догадки. Эльга Бэтфорт — командир городской стражи, и, как я полагаю, моя будущая тёща. А за её спиной…

— Брунхильда Бэтфорт — моя дочь и по совместительству главный карающий меч нашего рода. Ей всего двадцать семь, а она уже закончила первый курс в Ведьмовской Багрэ, и даже получила титул, а вместе с ним и ведьмовское имя — Бьянка. — Такая же смуглая девушка, миновав мать, встала предо мной и поклонилась. На её безэмоциональном лице красовались яркие золотистые глаза, в блеске которых я мог видеть собственное отражение. Вдоль белой рубашки и до такой же короткой юбки бежали длинные темные волосы. На поясе её красовалось два флакона, а на бедре клинок. Именно последний вызвал во мне бурю негодования и злобы: ножны, а также рукоять были в засохшей крови. Хозяйка просто безалаберно относилась к своему обмундированию!

Оценив представшую предо мной огненную королеву, по неволе я задался вопросом: «Скольких та успела убить перед тем, как получила этот холодом обжигающий взгляд?»